Логическая история цивилизации на Земле Дополнительные доказательства моей теории (часть первая)

Однако я сильно удалился от самаритян. Надо их приблизить к языкознанию. Кроме того, сообщить вам один мой вывод, очень важный, но полученный в других работах.

Начну с вывода. Для дураков Первозаконие более привлекательно, чем Второзаконие. Особенно в том случае, когда о юриспруденции рядом с Второзаконием не упоминается. А о ней действительно не упоминается во Второзаконии, посвященном исключительно богу Яхве. Даже в ущерб моральным заповедям, «не убий» и так далее, существовавшим в Первозаконии, что сильно сбивает с толку даже умных людей. Тем более что в «Платоновской» академии Козимо Медичи древнегреческие (древнееврейские) рукописи по этому вопросу переделали так, что так называемую «эпоху судей» отдалили от Второзакония на несколько веков вспять, в результате Второзаконие осталось почти голым, как Венера Милосская. Мало того, каноническое Первозаконие назвали Второзаконием. Так что вышло: вся еврейская история прямиком началась с этого фальшивого «Второзакония», а Первозакония как бы и не было вовсе. Об этом у меня рассказано, со всеми необходимыми подробностями, в книге и других статьях, так что спорить со мной – бессмысленно. Хотя желающие, я думаю, найдутся из среды традиционных историков.

В результате получилось, что «Второзаконие» содержит примерно напополам литургию богу Яхве и моральные заповеди. И это очень всем нравится. Особенно христианским дуракам. Как, впрочем, и исламским дуракам, ибо ислам тоже основан на Первозаконии под именем Второзакония. Дураками все стали потому, что истинное Второзаконие исключительно с одной литургией богу Яхве должно действовать в комплексе с «эпохой судей», и тогда бы дураков не было.

Как бы там ни было, но Первозаконие под именем Второзакония содержит моральные заповеди, и это всем историкам и вообще «образованным» людям безумно нравится. Им кажется как во сне, что это и есть начало юриспруденции. Дескать, сперва «не убий» попало в религию, а из нее уже, отделившись, обосновалось в самостоятельную отрасль правил социума. Но это же – сон наяву. И я это здесь говорю не для того, чтоб вновь доказывать мной уже доказанное в других моих работах, а для того, чтобы перейти к причинам завоевания симпатий к людоедским религиям, выдающим себя за человеколюбивую первооснову мира.

Да, Геббельсу было далеко до того, кто придумал выдавать регресс за прогресс, одевать черного черта в белые господние одежды, приспосабливать ему над макушкой «сияющий» нимб. И все это проделки Христа. Но не в этом дело. Дело в том, что, выпячивая на передний план моральные заповеди, христопродавцы в ранге рекламных агентов привлекают огромное поголовье дураков, из которых, по большому счету, и состоит население Земли. И никому ведь даже не приходит в голову, что моральные заповеди в одном и том же Декалоге вступают в противоречие с литургией богу. И в результате бог подавляет мораль.

Вспомните хотя бы как Христос «испепелял» ничем не повинную «смоковницу». И если бы в это время был независимый суд, то смоковницу бы спросили: можете ли вы, госпожа смоковница, иметь на своих ветвях круглый год спелые плоды? Способны ли вы обеспечить своими плодами всех прохожих молодцев в любое время, когда им захочется? И Христу бы этот независимый суд тут же дал бы лет 10 каторги, если, конечно, за убийство с «особой жестокостью, испепелением» тогда еще не было пожизненного срока. Или виселицы. Или – посадки на кол. Или распятия на кресте.

В частном же определении этого независимого суда в отношении бога–отца стояло бы: обеспечив своего сына полномочиями по вытворению всяческих чудес, вам надлежит обеспечить его и возможностью добывания смокв с неба, когда он этого пожелает, чтобы он не приставал к простым смоковницам в межсезонье.

А уже из этого следует, что епископы и папы по прямому завещанию Христа хоть «первопрестольному» Павлу, хоть обычному, рядовому дядьке Петру, переданному уже ими епископам как эстафетная палочка, стали вершить не суд, но расправу подобно Христу над дураками – любящими винегрет из литургии и морали.

Но нет, никто не догадался что Второзаконие под маской Первозакония – жульничество, поэтому–то и ислам, и христианство такими сумасшедшими темпами завоевывало мир.

Но я сейчас не о мире говорю, а о Западной Европе. Вернее об ее Севере. Греки–самаритяне уходили на север и делали свое благое дело, организовывая торговлю и связанное с ней производство, учили аборигенов языку, письменности, собранным греками со всего мира знаниям. И так как религия и суд были у них разделены, то представьте себе, какие у всех этих новшеств были темпы. Сумасшедшие. Именно поэтому север Европы показал такой скачек научно–технического прогресса, что ему до сих пор никто не находит объяснения. Пытаются, конечно, найти, но какие это жалкие по логике объяснения!

А католицизм, варварски исчерпав ресурсы южных народов Европы, и без того ленивых от природы из–за легкости поддержания жизни в благодатном климате, ринулся на север завоевывать «словом и делом» новые ареалы влияния. А в официальной истории это преднамеренно выдают с «легкой» руки «Платоновской» академии шиворот навыворот, как завоевание северянами «наследства» Римской империи. Какого черта там завоевывать? Даже сегодня. На севере все было, главным образом, полезные ископаемые и пашни, а на юге ничего этого и сегодня нет. А на итальянских пашнях из галек как на сочинском пляже без минеральных удобрений, добываемых на том же севере, ничего не растет кроме чертополоха. Поэтому северянам в Италии нужны только средиземноморские пляжи, куда северяне ездят недельки на две погреться на солнышке.

Я даже думаю, что католичество двинулось на север исключительно затем, чтобы продавать там свои индульгенции. Ибо к этому времени Север Европы был уже зажиточным. И поэтому, собственно, строило там свои храмы как ярмарки индульгенций. Хотя и о строительстве этих храмов католиками надо еще подумать. Дело в том, что готическая архитектура развивалась по большому счету не как храмы, а как муниципальные ратуши широкого профиля взамен открытых судов–театров в теплой и недождливой Греции (см. специальную статью). Здесь был и театр–суд, и всеобщее собрание (все жители города вмещались) и прочие социальные (социум, а не бесплатная «помощь») учреждения. А церковные дела, включая языческие, были только незначительной частью этого многопланового хозяйства. Поэтому я смело могу предположить, что храмы католические деятели сначала просто арендовали для продажи своих индульгенций, а потом захватили полностью в свое распоряжение.