Загадка Розуэлла

Версия

Позволим себе представить, как все это могло бы выглядеть. Оператор отснял энное количество катушек на месте катастрофы, обработал пленку, и первая партия улетела. (В рассказе продавца, известном от Р.Сантилли, говорится об отправке всего одной партии, но в этом нет логики: люди, сидевшие в Вашингтоне, должны были получать информацию оперативно для немедленного ознакомления и, хотя бы, экспресс-анализа ситуации. Из того, что известно, неопровержимо, следует, что связь с центром работала хорошо, да иного и быть не могло, поскольку делом занималась самая верхушка ВВС США, и все самолеты были, что называется, под рукой. Никто не стал бы ожидать целый месяц результатов работы оператора. Да еще в таком фантастическом случае! Вспомним, что группа из Вашингтона прибыла на место катастрофы 1 июня, а первое вскрытие проводилось 1 июля. Так что снимавшееся 1 июня на следующий день должно быть просмотрено командованием, и не иначе: ведь речь шла не о кадрах, запечатлевших торжественное открытие воскресной школы.) Съемка продолжалась. Съемка всего, под всеми ракурсами. И готовая продукция посылалась наверх. Отдельные катушки, требовавшие, по мнению оператора, особой обработки, оставались у него в ожидании своего часа, а для памяти на крышках коробок оператор записывал, что именно надо учесть при проявлении.

Затем переезд на базу и продолжение съемок. Наконец наступило время вскрытия тел. Здесь все оказалось еще сложнее: требовался помощник для установки света, еще один человек для перезарядки камеры, да хорошо бы еще одного с камерой, подготовленной для съемки крупных планов, но никого больше ввести в секретную операцию не позволили.

С хирургами, проводившими вскрытие, контакта у оператора не получилось, и те работали, не заботясь об удобствах снимавшего. И наконец, мешал защитный костюм. Все это должно было неизбежно отразиться на качестве работы. И катушек, требовавших особой обработки, прибавлялось.

Наступил день, когда оператор передал «иксу» остававшиеся у него двадцать две катушки. Задание выполнено, совесть у оператора была чиста. Была она чиста и у «икса», взявшего последнюю пленку. Но сложилась уникальная ситуация, в которой из-за нестыковки наверху и перемещения людей из кабинета в кабинет создалась возможность оставить застрявшие на специальную обработку коробки с пленками у себя. Верить — не верить? Но дело в том, что как раз в разгар всех летних событий военно-воздушные силы, входившие в Армию США (USA AF), переживали сложный процесс выделения в самостоятельную единицу, окончившийся созданием независимых от армии военно-воздушных сил с аббревиатурой USAF. В этот период «развода» сталкивались различные интересы могущественных группировок в армии и правительстве, и многие представители среднего звена должны были заботиться больше о своей карьере, чем о службе. Вполне возможно, что основную партию пленок в Вашингтоне получил, скажем, Z, которого тут же перевели в другой отдел. Занявший его место Y мог начать новую жизнь, да к тому же в другом кабинете и с другим номером телефона без тревог о незавершенных делах своего предшественника.

Мы знаем, что первую партию пленок забрали сразу, а потом, как нам говорят, сколько, мол, оператор (или тот, кто имел выход наверх) ни звонил, пытаясь отдать оставшееся, никто не отзывался.

«Наигравшись» с телефоном, держатель двадцати двух коробок (оператор или кто-либо другой) спросил сам себя: «А кто считал, сколько катушек должно быть всего? Надо было снимать все подряд, но кто сказал, что съемка всего подряд, на месте катастрофы и два вскрытия, должна была уложиться в двести пятьдесят, двести восемьдесят пять или в триста двадцать катушек? Тем более что как раз сейчас наверху идет полная перестройка военных структур ВВС». И пришел к выводу, что никто. И действительно, никто, кроме самого оператора, которому было отказано даже в помощнике, не мог знать, сколько чего получилось, сколько метров пленки «запоролось» случайно и что можно довести до ума в процессе обработки.

Затем все разлетелись по своим местам с чувством выполненного долга и ощущением сопричастности к столь большому секрету, что дух захватывало. Никогда никому ни слова. Никому никогда. И жизнь продолжалась. До тех пор, пока не обрывалась. А именно это и случалось со всеми, кто каким-то образом мог быть в курсе дела. Однажды выяснилось, что руки у будущего продавца (оператора или иного держателя катушек) вроде бы развязаны. Но в действительности эти руки сковывал страх. Надо было найти подходящего покупателя, а прежде всего — необходимо хорошо продумать легенду.

И план легенды стал вырисовываться: действующее лицо — оператор; рассказ об известных элементах его жизни; сообщение о срочном вылете; прилет в Розуэлл и дорога к месту катастрофы; описание места катастрофы и некоторые детали съемки.

Но правдивый рассказ имеет свои большие минусы: слишком большая точность облегчает поиск продавшего. Поэтому требовалось ввести в легенду выдуманные элементы, создающие эффект пересказа истории через третьи лица, своего рода испорченный телефон, показывающий располагающим полной информацией, что подлинным очевидцем здесь и не пахнет и, хотя основное соответствует действительности, есть очень много страшной несуразицы.

И вот тогда в рассказ вводятся различные абсурдные детали, вероятно, по самому щекотливому вопросу — по членам экипажа (типа «трое были еще живы и стонали», «ударил по голове прикладом», «жара не позволяла подойти к объекту» и т.п.).

Но судить о проценте искажений в предложенной нам легенде может только владеющий полной информацией.

Пожалуй, на этом и остановимся. Самое неблагодарное дело в описании давно прошедшего — домысливать за других. И я позволил себе подобный экскурс в «может быть — не может быть» только потому, что кажущееся мне или кому-либо другому более логичным или нелогичным вовсе не играет особой роли для нас с вами: главное — есть кинодокумент о вскрытии и, бесспорно, когда-нибудь появится еще один, плюс эпизод в палатке и обломки. Мы знаем точно, что пленка соответствует эпохе сороковых годов, известно также, что некоторые анатомические особенности вскрываемого трупа не описаны в специальной литературе и не позволяют отнести существо к роду человеческому. Если же человеческому роду этой информации для размышления покажется мало, то напрашивается только один вывод: всемирная рекламная кампания по промыванию мозгов очередными самыми из самых зубными пастами проходит весьма успешно.

И тем не менее... Вспомним, что в разговорах о планах Стивена Спилберга посвятить пятидесятилетию розуэллских событий фильм на эту тему отмечалось, что в основу фильма будут положены документальные кадры, полученные режиссером от некоего офицера ВВС США, участвовавшего в расследовании тех далеких событий.

Изучая бесконечное число страниц всевозможных материалов, я наткнулся на очень интересное замечание Ф.Мэнтла, появившееся в английской «Пипл» 5 марта 1995 года и никогда никем больше не повторявшееся.

«Одному офицеру ВВС из Вашингтона было поручено забрать киноматериалы. Он оставил у себя несколько катушек и хранил многие годы, а затем продал Рэю Сантилли, так как нуждался в деньгах».

Возможно, что именно при первой встрече Сантилли с Мэнтлом в 1993 году и был упомянут «офицер ВВС», а наивная, но хорошо запутывающая в результате частого повтора и введения все новых деталей легенда о кинооператоре, нуждающемся в деньгах для финансирования свадьбы внучки, была разработана позднее.

Очень может быть, что разгадка именно в этом. Таким образом, продавшего фильм правильнее называть продавцом. До получения исчерпывающей информации.