Франция в эпоху позднего средневековья. Материалы научного наследия

Но сколь бы ни жаловался Коммин на тех или иных флорентийских финансистов, тем не менее он постоянно вкладывал большие деньги в их кредитные операции, поскольку высокая прибыль, надо полагать, с лихвой покрывала случавшиеся убытки. Вообще, флорентийские деньги как в виде процентов по вкладам, так и прямая «плата» за его услуги, составляли, несомненно, одну из важнейших статей его доходов в звонкой монете. И это было залогом любви и привязанности к этому городу.

В отношениях Коммина с флорентийцами политические интересы тесно переплетались с денежными, уже хотя бы потому, что представителями Флоренции, как правило, были деловые люди. Он вступал в сношения по поводу и политических дел, и по поводу своих финансовых обычно с одними и теми же людьми. Как королевский советник он оказывал им всяческую помощь, постоянно держа их в поле своего зрения и время от времени сообщая об их действиях во Флоренцию. За это он имел вознаграждение и получал возможность вступать в выгодные финансовые предприятия. Те, в свою очередь, неотступно следили за перипетиями его политической карьеры, донося своему правительству обо всех его взлетах и падениях. Таким образом, по замечанию одного из исследователей творчества Коммина, «судьбы мемуариста и Флоренции переплелись друг с другом». ^{576}

Проблемы исторической психологии в современной французской историографии [7]

Историческая психология как направление в исторической науке появилась во Франции в 30-х гг. XX в. в связи с быстрым развитием других гуманитарных наук и особенно — психологии и социальной психологии. Нельзя сказать, что до этого времени историки пренебрегали психологией и психологическим фактором в истории. При анализе различных исторических явлений они часто использовали более или менее разработанные психологические концепции, хотя бы для индивидуальных характеристик. Но почти всегда психология выступала как некая совокупность врожденных свойств неизменной человеческой натуры, тогда как люди и их психика меняются, и меняются гораздо сильнее и в более короткие интервалы времени, чем мы полагаем. Человеческая психология, как социальная, так и индивидуальная, в ее конкретном историческом развитии и стала предметом исторической психологии, основателем которой во французской историографии явился известный историк Люсьен Февр.

В качестве непосредственного объекта исследования историческая психология имеет две сферы человеческой психики: эмоциональную, чувственную, и интеллектуальную. Перед изучением эмоциональной сферы стоит проблема степени эмоциональности людей и роли аффектов и чувств в их деятельности. Задачей же исследования интеллектуальной сферы является восстановление видения мира, по-своему воспринимаемого людьми разных эпох и различных социальных групп с помощью соответствующих материалов, средств и методов мышления.

Воссоздание исторического видения мира ведется на трех уровнях. Во-первых, общие понятия пространства и времени, позволяющие человеку и социальной группе «разместить» себя. Для средневекового крестьянина, например, реально представляемое им пространство ограничивалось обычно его общиной и соседним городом, куда он приезжал на рынок или на ярмарки. То, что лежит за этими границами, в его представлении, складывавшимся на основании слухов, носило почти мифический характер. Совершенно иначе видели пространство купцы, путешествовавшие по торговым делам по Европе и заезжавшие даже на Восток. В свою очередь, пространственные представления людей XV в. сильно отличались от тех, что сложились в следующем столетии.

Время также определялось различными регистрами в разные эпохи. В средние века счет времени производился по трудам, дням, временам года и по церковным праздникам. В более широком масштабе — по поколениям, заполняющим связь времен в каждой семье. Историческое время рисовалось для крестьян в картинах христианской древности, как они изображались в церквах. Для ученых-эрудитов, особенно для гуманистов XV—XVI вв., история имела четкие контуры последовательных веков греческой и латинской античности, а затем периодов царствования Меровингов и Каролингов.

Второй уровень — видение общества, т. е. социальных отношений. Здесь важно понять, как представляли свое место в обществе, свои права и интересы члены различных социальных групп и профессиональных объединений, и проследить эволюцию этих представлений. Можно восстановить также видение общества специального порядка, например, властей всех рангов во Франции XVII в.: от сеньориального судьи до советника верховного суда и от простого прево до интенданта юстиции, полиции и финансов.

Третий уровень — видение потустороннего мира Бога и всего сверхъестественного, а также представление о взаимоотношениях человека с Богом. На протяжении почти всей истории жизнь людей от рождения до смерти была пронизана представлениями о сверхъестественном, о Боге, его влиянии на мир и человеческих обязанностях по отношению к нему. Познать и объяснить эти разнообразные и постоянно менявшиеся представления — значит понять особенности духовного мира людей той или иной эпохи.

Историко-психологические исследования должны проводиться в плане социальной психологии. Как сказал французский историк Жорж Дюби: «Историческая психология возможна лишь с точки зрения коллективной психологии». ^{577} Исходя из этого, основная задача исторической психологии состоит в изучении психологии отдельных классов и групп определенного общества на его различных стадиях развития. Здесь встают проблемы общих и отличных элементов психологии социальных групп, идеологических связей и взаимовлияний между социальными слоями, проблемы быстро эволюционирующих зон коллективного сознания и, наоборот, относительно инертных зон. Историческая психология, однако, никоим образом не снимает проблему индивидуальности, но подводит под нее новое основание — психологию масс. Только на этой основе можно оценить возможности проявления индивидуальности и то влияние, которое отдельная личность способна оказать на данное общество. В свете коллективной исторической психологии проблема индивидуальности заключается в «познании тяжести воспитания, традиций, общей психологической атмосферы, давящей на сознание и деятельность отдельной личности, и в определении, в какой мере индивидуализм может преодолеть все эти воздействия и стать действительно новатором». ^{578}

Материалом для историко-психологических исследований может служить весь комплекс исторических источников. Привилегированное место французские историки (Ж. Дюби, А. Дюпрон) отводят языку — языку слов и языку знаков и символов. Язык фиксирует и выражает определенную сумму понятий, характерную для соответствующего способа мышления и мировоззрения. Эта сумма понятий, или «умственный инструментарий», как называл ее Л. Февр, эволюционирует, отражая при этом изменения в мировосприятии людей. Прослеживая эволюцию языка по источникам различного происхождения и характера, можно уловить перемены в мировоззрении отдельных социальных групп вместе с анализом языковых средств мышления, т.е. способов умозаключений, доказательств и аргументации, которые менялись со временем и менялись при переходе от одной социальной группы к другой. Наконец, само содержание источников является богатейшим материалом для исторической психологии. Разнообразные документы, письма, мемуары, художественная литература, фольклор — все это может и должно быть включено в сферу историко-психологических исследований. Кроме этого, значительное место среди ресурсов психологических изысканий отводится системам и методам воспитания, передававшего человеку от прошлого определенное количество идей, образов и мифов, а также способы, с помощью которых человек их изменял и приспосабливал для своей деятельности. ^{579}