Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля
Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля читать книгу онлайн
В книге на основе новых источников из ранее закрытых архивов исследуются непростые отношения в высших эшелонах власти СССР. В борьбе за первенство в ход шли интриги, оговоры и даже физическое устранение конкурентов.
Книга переворачивает привычные представления о расстановке сил в Кремле на разных этапах советской истории, раскрывает закулисные страницы никогда не афишировавшихся личных взаимоотношений между членами высшего партийного и государственного аппарата.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Приложение № 9: ИЗ ОТКРЫТЫХ ИСТОЧНИКОВ
(На ХIV съезде ВКП(б) (18–31 декабря 1925 г.) Крупская примкнула к Ленинградской оппозиции (Г. Зиновьев и др.), но, попытавшись неосторожно учить делегатов правильному пониманию нэпа, наткнулась на неожиданно мощный отпор. Не случайно после нее сочла необходимым выступить Мария Ильинична Ульянова.)
«Товарищи, я взяла слово не потому, что я сестра Ленина и претендую поэтому на лучшее понимание и толкование ленинизма, чем все другие члены партии, — начала она, как бы поправляя невестку. — Я думаю, такой монополии на лучшее понимание ленинизма родственниками Ленина не существует и не должно существовать».
(ХIV съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М. — Л., 1926. С. 299.)
Приложение № 10: ИЗ ЗАКРЫТЫХ ИСТОЧНИКОВ
(Из «Инструкции о пересмотре книжного состава библиотек и изъятию контрреволюционной и антихудожественной литературы» от 1923 года. Подписана председателем Главполитпросвета Н. К. Крупской.)
«Изымается литература следующих типов:
Патриотическая, черносотенная, враждебная передовым идеям.
Историческая беллетристика, идеализирующая прошлое, приукрашивающая самодержавный строй.
Религиозно-нравственная.
Проповедующая мещанскую мораль, чрезмерно сентиментальная.
Бледная, не художественная, пустая.
Порнография.
Литература надрыва и упадочного настроения, мистическая, теософская и оккультная.
Пошлая юмористика.
Романы приключений, грубые, бессмысленные по содержанию, уголовщина.
Воспевающая буржуазный быт, враждебная советскому строительству, утратившая интерес в настоящее время.
Так как под эти рубрики можно подвести почти всю старую литературу наших библиотек, то Главполитпросвет вырабатывает примерные списки изымаемой литературы, которые в течение ближайшего времени будут периодически высылаться для того, чтобы места имели более конкретное представление о том, что допустимо в библиотеках и какие пределы следует положить изъятию. Списки эти примерные и потому отнюдь не будут исчерпывать всего, что надо изъять. Поэтому местам надо к делу чистки привлечь лиц, знающих литературу, чтобы они смогли, руководствуясь списками, вычистить и все остальное, что походит на указанные в списках книги».
Списки «местам» посылались периодически. В них были следующие имена: Аверченко, Амфитеатров, Боккаччо, Вербицкая, Гнедич, Арцыбашев, Дюма (отец), Данилевский, Загоскин, Бор. Зайцев, Крестовский, Лесков («На ножах», «Некуда», «Обойденные»), Лажечников, Лейкин, Мельников-Печерский, Мережковский, Потапенко, Пшибышевский, Сенкевич, Сологуб, Стерн, Фаррар, Тэффи, Терпигорев, Хаггард, Толстой («Народные рассказы», «Отец Сергий», «Ходите в свете, пока есть свет» и все религиозные и философские сочинения), Вас. Немирович-Данченко («Плевна и Шипка», «Вперед», «Рядовой Неручев», «Скобелев», «За далеких братьев», «По воле Божией» и другие рассказы и повести из русско-турецкой войны), Полевой («Клятва при гробе Господнем»).
Особо составлялись списки детских книг: Авенариус «Сказка о муравье-богатыре», «Сказка о пчелке-мохнатке», «Русские сказки» изд. Клюкина; Лебедев «Великие сердца», «Сильные духом»; Лукашевич «Русские народные сказки» в трех выпусках; Сегюр «Волшебные сказки»; Федоров-Давыдов «Бабушкины сказки», «Котик, коток, серенький лобок», «Кума-лиса», «Легенды и предания», «Петя-петушок»; Тур «Дети короля Людовика», «Катакомбы», «Мученики Колизея»; Шмидт «Мурка, Галя и все другие»; Юрьев «В золотые дни детства»; детские журналы «В школе и дома», «Доброе утро», «Галчонок», «Задушевное слово» (для младшего и старшего возраста»), «Мирок», «Ученик»; Позднякова «Святочные рассказы»; Полмановская «Щелкунчик-попрыгунчик»; Роставская «Звездочки»; лубочные книжки такого характера, как «Бова Королевич», «Еруслан Лазаревич», «Витязь Новгородский», «Заднепровская ведьма», «Пан Твардовский»; выпуски бульварных романов, как «Гарибальди», «Нат Пинкертон», «Пещера Лейхтвейса», «Тайны германского двора».
Книги по истории и исторической беллетристике: «Наследница Византии» (Зорина); «Детство и отрочество первого царя из дома Романовых» (Львов); «За трон Московский» (Ордын-Кострицын); «Царица Ирина» (Петров); «Первые подвижники земли русской» (Фазина); «Бородинская битва», «Слава Севастополя», «1812 год» (Троицкий); «Царь-освободитель Александр II» (Ефимов); «История покорения Сибири», «Забавы царя Алексея Михайловича» (Шарин); «Пугачевец» (Смирнов); «Владыка света и Крещение Руси» (Алексеев); «Отечественная война в родной поэзии», «Кирилл и Мефодий — просветители славян», «Грозный царь Иван Васильевич», «Великий князь Ярослав и основание Киево-Печерского монастыря», «Богдан Хмельницкий», «Запорожская старина».
По отделу философии, психологии, этике: биографии и сочинения Платона, Декарта, Ницше, Канта, Шопенгауэра, Маха, Спенсера… Жакомсо «Спиритизм в Индии», Аллан Карден «Книга медиумов», Добэ «Мир чудесного», Ленорман «Истолкование снов», Кораблев «О нравственности», Ф. Страхов «Дух и материя», Биттер «Верить или не верить», Драумманд «Высшее благо», Мельников «Думы о счастье», Ланге «История материализма», Слайлос «Долг, характер, самодеятельность», «Московские святыни и памятники», «Ростов Великий» (Титов), «Монастыри России» (Денисов), «Жития святых» (изд. Синодальной типографии), «Киево-Печерский патерик», «Сокровище духовное» (Тихон Задонский), «В чем моя вера» (Толстой), Библия, Евангелие, Коран, Талмуд…
Что предлагалось вместо них? Портреты Ленина, Зиновьева, Троцкого, Свердлова…
«Переговоры с Крупской не только не уместны теперь, но и политически вредны. Крупская — раскольница (см. ее речь о «Стокгольме» на ХIV съезде). Ее и надо бить, как раскольницу, если хотим сохранить единство партии».
(Имелось в виду выступление Крупской на ХIV съезде ВКП(б) 20 декабря 1925 года. Защищая Г. Зиновьева, она, в частности, говорила: «Наш съезд должен озаботиться тем, чтобы искать и найти правильную линию. В этом его задача. Нельзя успокаивать себя тем, что большинство всегда право. В истории нашей партии бывали съезды, где большинство было неправо. Вспомним, например, Стокгольмский съезд. Большинство не должно упиваться тем, что оно большинство, а беспристрастно искать верное решение».)
Глава 7. НЕСЧАСТНАЯ НАДЕЖДА
Красивая легенда. — Жертва или раба любви. — Убийство? Самоубийство? — Официальная версия. — Суждения подруг. — Мнения политиков.
Первая их встреча состоялась при довольно необычных обстоятельствах.
Был жаркий летний день. Высоко в небе стояло раскаленное солнце, его лучи почти отвесно падали на землю. Если бы не ласково серебрившееся море, дышать было бы невозможно, настолько невыносим зной в городе. А здесь, на набережной, хорошо. Играют детишки, шум, беззаботный смех.
И вдруг крохотная девчушка теряет равновесие и на глазах оцепеневшей ребятни падает в море. Тонкий испуганный вскрик угасает в набежавшей волне. Общая растерянность на берегу. И тогда в воду с разбега прыгает неизвестный юноша. Он подхватывает тонущего ребенка и выносит его на руках из воды. Спаситель маленького роста, рыжеватый, на лице пятна от оспы. Усы, которые скоро будет знать весь мир.
Да-да, спасителем заигравшейся на набережной и нечаянно упавшей в море девочки был двадцатичетырехлетний грузинский юноша Иосиф Джугашвили, случайно оказавшийся на месте происшествия. Девочку звали Надей. Ее фамилия была Аллилуева. Недавно ей исполнилось два годика. Происходило это в 1903 году в городе Баку.
«Для мамы, впечатлительной и романтичной, такая завязка наверное имела огромное значение, — пишет С. Аллилуева, — когда она встретилась с отцом позже, шестнадцатилетней гимназисткой, а он приехал из Сибири, ссыльный революционер 38-ми лет, давний друг семьи…»