Император Николай II и евреи

«Вы все, вы все, молодежь Германии, благородные и возвышенные сердцем, размышляющие над поучениями ваших нянь и священников, позволившие уничтожить вашу силу и вашу храбрость призраком провидения, которое должно вести человечество, словно марионеток из кукольного театра, задумайтесь, что в вас сосредоточена сила, могущая дать этому социальному порядку другое направление, и что вы можете уничтожить все это нагромождение лжи нашего современного общества.

К чему вам, вам – нищим и голодным, вам – пролетариям, погруженным в страдания, ваши вечные сомнения, вечные жалобы, ваши мольбы и ваша вера.

Как вам еще не пришла мысль, что стоит лишь вам захотеть, как вы приобретете власть, что вас – огромное большинство, массы? Причина упадка человека, даже вырождения самого человека – в так называемой религии, которая у нас называется христианством» [305].

Вот что писал Вильгельм Марр перед революцией 1848 года.

Но когда она произошла, он начал понимать, что она была выгодна только Израилю, и в начале 1860-х годов появилась его книга под названием «Зеркало иудаизма», вызвавшая яростное возмущение немецких евреев.

Несмотря на успехи политики Бисмарка, увенчанной в 1866 г. поражением Австрии, в 1871 г. – победой над Францией и созданием германской империи, что повлекло рост пангерманизма и идей германского мессианства и гегемонии, – несмотря на все это, будущее Германии и всех христианских государств рисовалось Вильгельму Марру в очень пессимистичных красках, и идеи, которые изложены в его книге «Победа иудаизма над германизмом», вышедшей в 1879 г., в наше время приобретают характер пророчеств, которые частично уже исполнились, а частично – будут исполнены в скором времени.

Вот что говорил Вильгельм Марр в 1879 г.: «Без всякой иронии я громко объявляю о триумфе иудаизма в мировой истории; я публикую сводку о проигранной битве, о победе врага, не имеющего ни капли жалости к проигравшей армии...».

«В этой стране мыслителей и философов эмансипация евреев произошла в 1848 г. С этого времени началась тридцатилетняя война, которую иудаизм ведет с нами открыто...».

«В 1848 г. мы, немцы, официально объявили об отречении в пользу иудаизма.

С момента их эмансипации иудаизм стал для нас, немцев, темой, которую нельзя затрагивать...».

«Мне не следует – да и для этого не хватает здесь места – подвергать критике внутреннюю политику князя Бисмарка с 1866 г. Я ограничусь констатацией факта: с этого времени Его Светлость почитается иудейством как император Константин (христианами)...».

«... Кому была действительно выгодна война между Германией и Францией? Иудаизму в лице нескольких еврейских банкиров и семитских посредников. Мы, немцы, получили абстрактный результат – воображаемый: возможность считать себя “имперскими” и довольствоваться “империей мечты”...».

«... В Германии они, евреи, — я говорю это без всякого желания шутить, — являются самыми лучшими и ценными “друзьями Империи”, так как вся эта империя была создана лишь для того, чтобы предоставить им самое выгодное положение в государстве...».

«Если в качестве немца, т. е. как проигравший, я захотел бы раскритиковать внутреннюю политику князя Бисмарка, я бы произнес следующие слова, которые с таким же успехом могли бы исходить из уст еврея: “Князь понял свое время лучше, чем любой государственный деятель до него. У него ясный культурно-исторический взгляд, и он понял, что германизм – на грани банкротства, и поэтому он обратился к элементам, которые более жизнеспособны, чем он...”».

Кратко описав победу иудаизма над другими народами Европы, Вильгельм Марр писал: «Пришествие еврейского цезаризма – я основываю это утверждение на глубочайшем убеждении – лишь вопрос времени...».

«Иудаизму принадлежит будущее господство».

«Закат богов уже настал для нас».

«Вы – господа, мы – рабы...».

«Vae Victis – горе побежденным!»

«Если возможно обратиться с мольбой к моим читателям, она будет заключаться в том, чтобы они сохранили это сочинение и передали его в наследство своим детям, попросив их также передать его своим потомкам. Я не претендую на звание пророка, но я глубоко убежден в том, что менее чем через четыре поколения в государстве не останется ни одной должности, включая и самые высокие, которую бы не занимали евреи...».

«В настоящее время Россия, единственная из всех европейских государств, сопротивляется официальному признанию чужеземного захвата. Это последний оплот, против которого евреи ведут решительный подкоп, и, судя по ходу дел, капитуляция России – это лишь вопрос времени».

«... В этой огромной империи... иудаизм найдет ту “точку опоры Архимеда”, которая позволит ему окончательно разрушить все общество в Западной Европе».

«Гибкий интриганский ум евреев окунет Россию в такую революцию, какой мир, скорее всего, еще никогда не видел...».

«В России иудаизм занимает такое положение, что он должен еще опасаться поражения. Когда он свалит Россию, ему будут уже не страшны ничьи удары; когда в России, как у нас, он завладеет всем государственным управлением, тогда евреи официально начнут разрушение общества Западной Европы, и этот “последний час” приговоренной Европы настанет самое позднее через 100-150 лет, принимая во внимание, что в настоящее время события развиваются быстрее, чем в предыдущие века».

«Совершенно ясно, чего ждать России от евреев» [306].

ПРИЛОЖЕНИЕ

Некоторые данные о современном положении франмасонства

(1906 г.)

(записка военного агента русской армии, полковника А. Д. Нечволодова) [307]

Совершенно секретно.

С 15 сентября по 15 ноября 1906 г. я совершил заграничную поездку с целью изучения вопроса о денежном обращении в Западной Европе и для сбора сведений о современном состоянии франмасонства.

Собранные данные по последнему вопросу имеют, конечно, совершенно отрывочный характер, а потому настоящая записка и представляет из себя лишь последовательное изложение тех сведений об этом тайном обществе, какие мне удалось собрать по мере посещения различных городов.

18 сентября я прибыл в город Стокгольм и посетил нашего генерального консула В. А. Березникова; на мой вопрос о франмасонстве в Швеции, о содействии со стороны шведов русской революции, о связи этих двух данных между собой, а также и о значении шведских евреев как во франмасонстве, так и в государственной жизни, г. Березников ответил мне следующее: франмасонство распространено в Швеции чрезвычайно сильно; начиная от королевской семьи и кончая кругом так называемого порядочного общества, принято принадлежать к той или другой ложе; чтобы быть членом парламента, надо почти обязательно быть масоном; в числе шведских масонов числятся много пасторов и офицеров; деятельность лож ограничивается, по-видимому, символическими обрядами и собраниями, а также и благотворительностью; евреи принимаются в число братьев; о выдающемся их значении в шведском масонстве ничего неизвестно; вообще же, они за последние годы сильно входят во все отрасли государственной жизни и в настоящее время все банковые и крупные промышленные дела сосредоточены в их руках; участие шведов и даже высшей администрации в нашем революционном движении несомненно; только за самое последнее время, ввиду сильного развития в самой Швеции социализма, находящегося в связи с русскими событиями, высшее Правительство переменило свою тактику; затем г. Березников сообщил мне, что, несмотря на весьма плохую постановку дела, за отсутствием денежных средств, относительно нашей тайной разведки о влиянии шведов на русское революционное движение, у него имеется список лиц, принимающих активное участие в этом движении посредством тайной доставки оружия, рассылки прокламаций, укрывательства наших государственных преступников и пр.