Повседневная жизнь воровского мира Москвы во времена Ваньки Каина
Повседневная жизнь воровского мира Москвы во времена Ваньки Каина читать книгу онлайн
Ванька Каин — беглый дворовый, лихой вор, «московский сыщик», каторжник, фольклорный персонаж — стоит на первом месте в череде знаменитых отечественных уголовников. С кем вместе он совершал кражи и почему сдал властям бывших приятелей? Кого в XVIII веке называли вором и чем занимались в то время мошенники? Что отличает тогдашних преступников от их современных коллег? На эти вопросы отвечает книга кандидата исторических наук Евгения Акельева, написанная на основе архивных документов, запечатлевших результаты семилетней доносительской деятельности Каина. Её страницы пропитаны атмосферой преступного мира Москвы середины XVIII века, когда на Красной площади бурлила торговля, воры чистили карманы зевак и сбывали добычу держателям краденого, нищие и арестанты громко требовали милостыню, конвоиры вели задержанных в располагавшийся прямо у кремлевской стены Сыскной приказ — предок современного МУРа, а в Зарядье усадьбы знатных господ, притягивавшие воров, соседствовали с притонами, где обитали беглые, карманники, разбойники, скупщики краденого.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
«…И в нынешнем 746-м году на Сырной неделе в понедельник он, Гаврила, ходил в Немецкую слободу на рынок, что словет Ладуга, и на том рынке он, Гаврила, сошелся з беглыми салдатами Иваном прозвище Стромынским, да с Савельем… и оныя Иван и Савелей звали ево, Гаврилу, на Троицкую дорогу для разбою проезжих людей, и он, Гаврила, с ними пошел. И они, Гаврила и Савелей, привели ево, Гаврилу, в селе Покровском в приходе церкви Николаю Чудотворца х крестьянину Григорью, а чей сын не знает, которой шинкует вином, и у него, Григорья, покупая на деньги вино, пили и начевали у оного Григорья в сарае три ночи заведомо, что воры. И от него, Григорья, он, Гаврила, с оными Иваном Стромынским и Савельем на Сырной недели в четверток пошли на Троицкую дорогу для разбою проезжих людей. И по той дороге за селом Ростокиным, прошед версты с три, дожидались их, оного Стромынского товарыщи четыре человека, а как им имена не знает. И все они семь человек в лесу ножем вырубили по палке. И в том же месте мимо их от Троицкого монастыря ехал человек, которой сказывался асессор Яков Кирилов сын Милюков с людьми тремя человека в одних покрытых санях на трех лошедях. И он, Гаврила, с показанными товарыщи оного Милюкова разбили… И, розбив, ево, Милюкова, и трех человек, привязали на той Троицкой дороги в лесу к деревьям, и все семь человек на показанных лошадях отъехали от него, Милюкова, версты з две. И оные товарыщи ево ему, Гавриле, дали денег два гривенника, да мелких серебреных дватцать три копейки, ефес серебряной, нож складной, и ево, Гаврилу, отпустили в Москву… И он, Гаврила, дорогою у шпаги ефес серебреной збил палкой, а лезвие переломил на двое и бросил на поле в снег».
Днем 21 февраля в село Покровское, где укрывались остальные разбойники, был послан копиист Сыскного приказа Семен Протопопов с солдатами и арестантом Гаврилой Рыжим. Однако в доме крестьянина Григория Барсукова никого, кроме его жены, застать не удалось (позже пойманные преступники признались, что они в то время «в Немецкой слободе, на Ладуге, на кружале пили вино», а сам хозяин дома «был в селе Покровском у мосту для покупки блинов»). Гаврила Рыжий указал, где была спрятана ободранная с саней Милюкова кожаная обивка, а также взятая разбоем «шуба китайчатая на лисьем меху», которую разбойники еще не успели продать. Кроме этого, в доме крестьянина Григория Барсукова были обнаружены запасы корчемного, то есть незаконного, «вина в трех боченках, на пример ведер по пяти» (спиртным разрешалось торговать только в казенных кабаках).
Спустя пять дней разыскиваемый крестьянин Григорий Барсуков сам явился к Каину и донес, что разбойники «ныне будут к нему ночью ночевать, чтоб он, Каин, пришед в дом ево, Борсукова, с салдаты, и оных оговорных взял». В ночь с 26 на 27 февраля сыщик с солдатами отправился в село Покровское к дому Барсукова, где «взял» троих разбойников — беглых солдат Ивана Стромынского, Савелия Исаева и беглого «матроса» Никифора Суету. Преступники вместе с хозяином дома были доставлены в Сыскной приказ.
На допросах все трое признались в совершении нескольких разбоев на Троицкой дороге. После их показаний повинную принесли и два разбойника, которые были пойманы Каином вместе с Гаврилой Рыжим в бане, — Василий Забалдин и Сидор Евдокимов, а чуть позже был сыскан еще один член их преступной группы — «матрос» Иван Карзанов. Таким образом, в Сыскном приказе оказались восемь участников разбойной шайки, включая содержателя притона Григория Барсукова. На основе их показаний можно восстановить картину деятельности шайки на Троицкой дороге зимой 1745/46 года.
Встречались разбойники в Немецкой слободе в кабаке, прозванном Ладогой, выпивали для смелости и отправлялись в путь. К вечеру ватага добиралась до Троицкой дороги, вооружалась дубинами и с наступлением темноты терпеливо ожидала запоздавших путников. Как только слышались звон колокольчика и топот копыт, преступники выбегали на дорогу и останавливали лошадей. Хотя некоторые проезжие и были вооружены холодным оружием, противостоять толпе нападавших с дубинами они не могли. Те избивали их, раздевали до нижнего белья, не оставляя даже штанов и обуви, и отводили в лес, где привязывали к деревьям и бросали на произвол судьбы. Добычей разбойников становились лошади, одежда, перевозимые вещи и деньги.
За сведениями об одном из налетов, совершённых этой шайкой, обратимся к показаниям одного из ее участников:
«Он же, Савелей (Исаев. — Е.А.), в нынешнем 746-м году после празника Рожества Христова, сколько спустя не упомнит, от оного Григорья Барсукова ходил для гулянья в Немецкой слободе на Ладуге на кулашной бой, и на той Ладуге товарыщ ево, Иван Стромынской, звал ево… на Троицкую дорогу для разбою проезжих людей, и он, Савелей, с ним пошел. И собрались на той Ладуге пять человек, а имянно: он, Савелий, Иван Стромынской, да Парусной фабрики матрозы Василей Заболдин, Никифор Суета, да незнаемо чину Сидор Евдокимов, да незнаемо какова чину кулак, которой торгует хлебом, а как ему имя, не знает, и были при них палки. И все они шесть человек ночью пришли на Троицкую дорогу, проехав село Ростокино, не доезжая деревни Мытищ, стояли у лесу и дожидались проезжих людей. И в то время никого не дождались, и пошли было к Москве, и, проехав Ростокино, ехали к ним навстречу из Москвы в одних санях на дву лошедях, которой сказывался Троицы-Сергиевой лавры служителем, и при нем был один подводчик. И он, Савелей, с показанными товарыщи оного служителя разбили и разбоем у него взяли две лошади — мерина карева, да мерина рыжева с хомутами, с уздами ременными, тулуп овчинной нагольной, да штаны лосинные, кафтан, да камзол суконныя гвоздишныя, два таза медных, шапку бархатную, три гнезда рубах, азям {58} песочной, камзол песочной, тушу свиного мяса, да с подвотчика сняли шубу нагольную овчинную, денег пятдесят копеек. И, разбив, того служителя и подвотчика, связав руки назад, привязали близ дороги в лесу х кустам».
В другой раз, когда разбойники, вырубив в лесу по дубине, поджидали на Троицкой дороге очередную жертву, «по той дороге ехал из Москвы незнаемо чей крестьянин на одной лошади в санях». Преступники и этого несчастного крестьянина «розбили»: забрали кобылу, телегу с мукой и крупами, сняли с него овчинную шубу и «покинули» на дороге. Приехав на телеге в Преображенское, они поделили мешки с мукой и крупами, а «лошадь пустили на Троицкую дорогу для того, что была худа» [521].
Видимо, на совести членов этой шайки лежало и разбойное нападение, которому подвергся поляк Иван Петрович Буковский. В своем челобитье он рассказал: «…в прошлом 745-м году декабря 8 дня ехал я… от Троицкой Сергиевой лавры в Москву тоя ж лавры с подьячим Михайлою Савиным на дву санях, при которых были четыре лошади… да при тех лошадях имелись извощиков два человека. И как я… со оным подьячим ехали по Троицкой дороге мимо лесу Красной сосны, и у того лесу напали на нас воры шесть человек на одной лошади, и меня… и подьячего разбили, и били нас смертным боем… и, ограбя, оные воры вышеписанных подьячего и извощиков привязали в лесу к деревьям, а я, именованный, в одной рубахе, бес порт, босой от тех воров ушел» [522]. Как видим, почерк преступников схожий и место нападения во всех случаях повторяется.
Подобные разбойные группы действовали и на других подмосковных дорогах. Так, 3 февраля 1738 года в 30 верстах от Москвы на Касимовской дороге было совершено нападение на крепостных людей комиссара Артемия Андреевича Самсонова, ехавших из Москвы в господское поместье Владимирского уезда. В декабре 1741 года «за Рогожской ямской слободой» жертвой нападения стал крестьянин поручика Тихона Иванова сына Новгородцева. Как сказано в составленной его хозяином челобитной, преступники, «напав на него, …посланную с ним лошадь и скарб отбили, и ево били смертно, и того человека моего, связав у оного руки и ноги, бросили в свои сани, и завели в лес, и, обрезав имеющуюся на нем рубаху по пояс, и тою рубахою завязали ему глаза и рот… и потом от него поехали, а ево… оставили в том лесу связанного». 10 января 1742 года на Владимирской дороге «в Московском уезде среди Ивановской рощи» нападению подверглись крепостные крестьяне прапорщика Василия Дмитриевича Камынина [523]и т. д.
