Богатство и бедность царской России (СИ)

Пётр I ввёл также разменную медную монету - де-нежки, полушки и полуполушки - и велел начеканить се-ребряные рубли, полтины, полуполтины, пятачки, трехко-пеечники с уменьшением веса этих монет. Все наличные деньги из приказов было велено доставить на Денежный двор, откуда деньги вернули приказам новыми монетами, добавив 10 % - "по гривне на рубль". В результате прове-денной реформы, основной денежной единицей стала не деньга, а копейка, а её название впервые появилось на мо-нетах. Тогда же был отменен и неразменный рубль. Счёт на старые деньги и алтыны (3 копейки) был запрещен.

При Петре начали чеканку и золотых монет (червон-цев), по пробе и весу равных дукату - золотой междуна-родной монете. Стоимость золотого червонца составляла два рубля. За период правления Петра I несколько раз по-нижались вес и проба монет, что привело к бурному разви-тию фальшивомонетничества. В 1723 г. были введены в обращение медные пять копеек ("крестовой" пятак) с не-сколькими степенями защиты, но подделки стали чеканить не кустарным способом, а на иностранных монетных дво-рах. Уменьшение веса серебряных копеек обозначили при-знаки инфляции, размеры которой еще более увеличились в связи с широким выпуском медной монеты.

Денежная перечеканка облегчила положение финан-сов в стране, но вскоре из-за множества проблем (в основ-ном из-за увеличения налогов для ведения Северной войны со Швецией) цена русской монеты упала почти на полови-ну, что привело к заметному росту цен.

Кстати, нигде на Западе в XVI -XVIII вв. падение цены денег не шло так быстро, как в России.

Юродивые и нищие при Петре

В Москве всегда было множество нищих, которые шатались по улицам, останавливали прохожих, не давая им прохода. Часто в среду нищих затесывались воры, они сре-зали с поясов кошельки с деньгами, а пострадавшие легко относились к этому воровству, словно это было самим гос-подом богом установлено.

Петр I круто изменил ситуацию, запретив нищим про-сить по улицам милостыню, но приказал устраивать бога-дельни и выделил для этого ежегодное содержание.

В богадельни попадать хотелось не всем, и в резуль-тате этой меры многие нищие стали работать.

Петр I нанес удар и по юродству, которое издревле вошло в русское самосознание и к эпохе своего pасцвета стало pyсским национальным явлением. В это вpемя пpавославный Восток почти не знает юродивых. Их не бы-ло также ни в Укpаине, если не считать Исаакия Печеpского, ни в Белоpyссии. Не удивительно, что о pyсских юpодивых с yдивлением писали иностpанные пyтешественники XVI-XVII вв. - Геpбеpштейн, Гоpсей, Флетчеp и дp.

При Никоне и царе Алексее Михайловиче власти не ре-шались открыто выступить против юродства. Петр же всех юродивых своего времени объявил "притворно беснующими-ся". Дело кончилось не просто неприятием юродства. Были приняты репрессивные меры. В одном из документов петров-ской эпохи значится: "Паки обещаваюся притворных бесную-щих, в колтунах, босых и в рубашках ходящих, не точию нака-зывать, но и градскому суду отсылать".

Волнения от разорительных поборов

На постройку Петербурга требовалось много денег. На содержание работников уходили сотни тысяч рублей, которые раскладывались по губерниям. С крестьян и дво-ровых постоянно требовали лошадей, извозчиков и новых денег для доставки новых людей. Поборы разоряли людей.

Податные люди вынуждены были скрываться от нало-гов. Многие убегали в леса и объединялись в разбойничьи шаки, которые нападали на казенные обозы, а иногда и на города.

Граждане страдали и от самих воевод, дела на кото-рых не успевали заводить. При Петре I воевода не имел права занимать должность более двух лет. Недобросовест-ных воевод Петр безжалостно наказывал, но честных вое-вод он щедро награждал.

В конце июля 1705 г. вспыхнуло восстание в Астра-хани, отличавшегося пестротой населения. Здесь жили ин-дийские, армянские, бухарские, иранские купцы. Беглые же люди сюда прибывали из-за хорошего рыбного промысла. Причиной волнений послужили злоупотребления, произвол и издевательства офицерства, а также увеличение налогов и стремительный рост цен.

Враждебное отношение вызывала также борьба с но-шением бороды и со старой русской одеждой. К тому же, кто-то распустил слух, что всех молодых женщин собира-ются выдавать замуж за иноземцев. 30 июля, в воскресенье спешно праздновали 100 свадеб. Пьяные стрельцы ночью начали расправу с чиновничьим начальством и иностран-цами. Было убито и казнено около 300 офицеров, приказ-ных начальников и иностранцев.

Восстание было подавлено, и уже 13 января 1706 г. жители города целовали крест на верность царю. Казни подверглись 314 человек, 45 умерли под пытками.

Еще больший размах приобрело восстание Кондратия Булавина. Восстание началось в октябре 1707 г., а подавле-но было в конце июля 1708 г. Однако остатки повстанцев действовали на Волге еще до марта 1709 г.

Царевич Алексей Петрович

Алексей испытывал перед отцом постоянный страх, а поэтому в Москве ему было более комфортно. В Москве же его окружали люди, осуждающих действия его отца.

Царевич Алексей был беден духовно и не отличался какими-то особенными способностями. До ссылки матери он учился у Никифора Вяземского началу грамматики, а после пострижения матери его стал воспитывать немец Нейгебауер. Этот немец был одним из тех иноземцев, кто считал русских людьми низшего порядка и что призвание их, немцев, - воспитывать их немецком духе. Он все время хотел показать свою значимость в России, постоянно раз-дражал русское окружение царевича, и все кончилось тем, что он разозлил самого Петра, и тот выслал его из России. После отъезда Нейгебауера Петр нашел ему нового воспи-тателя, иноземца Гюйсена, а потом царевича стал обучать А. Меншиков, который жил в Петербурге и совсем не за-нимался Алексеем.

Петр также не любил сына, как и сын не любил отца, и признавал его своим наследником только потому, что он по рождению считался наследником в глазах народа, и дру-гого наследника не было. Петр обращался с сыном сурово, был с ним груб, и тот никогда не видел от него ласки. И сам Петр сознавался позже в своем письме, что он не толь-ко бранил сына, но и бил его, а потом долгое время не раз-говаривал с ним.

Побег за границу

Мысль о побеге давно зрела в голове царевича. Он бежал вместе со своей любовницей Евфросинией, к кото-рой не на шутку привязался и серьезно думал жениться на ней. Меншикову Алексей сказал, что едет к батюшке, занял у него тысячу червонных рублей и тысячу ему выдал сенат. В Риге он передал пятьсот рублей для матери, зная, что у него долго не будет возможности помочь ей, и занял у обер-комиссара 5000 червонцев и 2000 рублей мелкими деньгами. В Вене его не принял император, но его уверили, что здесь он находится в безопасности. Когда его местона-хождение было раскрыто, ему предложили переехать в Не-аполь, куда он отправился вместе с Евфросиньей, но без своей прислуги.

Алексей в это время сильно пил, о чем говорит доне-сение сопровождавшего его Кейля: "употребляю всевоз-можные усилия, чтоб удержать нашу компанию от сильна-го и весьма частаго пьянства, но тщетно".

Скрываясь заграницей, царевич боялся, что приехав-шие к нему соотечественники отравят или задушат его; это же считал возможным и император Карл VI, уверенный, как вообще были уверены на Западе, что московиты спо-собны на любой дикий и грубый поступок, который не был свойственен Европейскому образу жизни.

Царь просил выдать сына, но император по совету своих министров на выдачу не согласился, хотя разрешил Толстому ехать в Неаполь и уговорить Алексея доброволь-но вернуться на родину.

Возвращение в Россию

В конце концов, запуганный Толстым и Румянцевым, Алексей согласился вернуться при условии, что ему позво-лят жениться на Евфросинии и жить в деревне. Петр дал такое согласие, и успокоенный Алексей выехал в Россию, а за ним чуть медленнее следовала беременная Евфросиния.