«Сталинские соколы» против асов Люфтваффе

^{В музее разведки перед стендом, рассказывающим о работе А.М. Баевскоrо}

Но не только бурное развитие нашей авиации и становление нашего государства как великой промышленной державы характерно для той эпохи. Для многих в стране этот период оказался трагичным, на его суровом, порой даже мрачном фоне разворачивались все последующие события… Сейчас надо сказать и об этом, чтобы лучше почувствовать ту атмосферу, которая предшествовала Великой Отечественной войне, особенно ее начальному этапу. В стране происходило нечто непонятное, необъяснимое, подчас вызывавшее недоумение… Эти годы, особенно с 1937-го по 1941-й, оказались роковыми для многих тысяч военнослужащих. Репрессии в их отношении явились лишь частью массовых репрессий. Сфабрикованные дела и судебные процессы над видными советскими полководцами Тухачевским, Якиром, Блюхером, Егоровым, Уборевичем, Алкснисом и другими, обвиненными в принадлежности к заговору в РККА (сегодня известно, что никакого прямого военно-фашистского заговора в Красной Армии, направленного против Советской власти, не было), положили начало массовым репрессиям в армии и на флоте. Помощник начальника Генштаба по авиации дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Я.В. Смушкевич, начальник Управления ВВС Герой Советского Союза генерал-полковник авиации П.В. Рычагов, начальник Управления ПВО Герой Советского Союза генерал-полковник Г. М. Штерн были арестованы буквально за две недели до начала войны! В результате репрессий была уничтожена значительная часть командного состава Красной Армии, до командиров соединений включительно. На место репрессированных было выдвинуто более 100 тысяч командиров с недостаточным опытом и подготовкой. К лету 1941 года около 75 % командиров находились на должностях менее одного года.

Руководство страны пыталось закрыть бреши в командирском корпусе — в предвоенные годы были созданы новые училища и академии. Если в 1937 году авиационных вузов было 18, то на 1 мая 1941 года их насчитывалось более 100, в том числе только летных — 60. Сроки подготовки командиров были сокращены до минимума. Мы обучали командиров стрелковых взводов за шесть месяцев и не думали о том, что для подготовки командиров частей, соединений и объединений нужны многие годы. Но времени оставалось катастрофически мало. Гитлер за полтора месяца до начала войны, на основании доклада военного атташе в Москве полковника Кребса, знал, что русский офицерский корпус ослаблен не только количественно, но и качественно, что он производит худшее впечатление, чем в 1933 году. Чтобы достичь прежнего уровня, Советскому Союзу потребуются годы. Гитлер считал, что репрессии и ликвидация большого числа высших офицеров, имевших большой опыт, полученный в течение многих лет, и продолжавших совершенствовать свое искусство, неизбежно парализуют Красную Армию в ее оперативных возможностях.

Расправа над армейскими кадрами причинила огромный ущерб военной мощи и обороноспособности Советского государства и крайне отрицательно сказалась на боевых действиях наших войск в советско-финляндской и в начальный период Великой Отечественной войны. В истории трудно найти прецедент, когда одна из сторон накануне войны так ослабляла бы свою армию.

Но тогда, в предвоенные годы, советский народ и мы, школьники, многого не знали, не понимали, наши мысли были о другом, прежде всего о нашей авиации, которую мы любили.

В эти годы в книжных магазинах появилось много книг по военной тематике, в том числе и по авиации, по ее тактике. Например, книга комбрига Лапчинского, книга Павлова и других. Воениздат в 1937 году выпустил замечательную книгу американского автора Ассена Джорданова «Ваши крылья», богато снабженную иллюстративным материалом, в которой автору удалось сжато и доходчиво изложить основы летного дела, что оказало серьезную помощь молодежи, стремящейся овладеть этой сложной профессией. До сих пор храню в своей библиотеке эту книгу. Многие из наставлений автора, сформулированные ярко, сжато и с юмором, запомнились навсегда. Например:

Вскоре вышла и вторая книга этого автора — «Полеты в облаках». Появились и записки американского летчика-испытателя Джимми Колинза.

Помню, в 1939 году в картографическом магазине на Кузнецком Мосту появилась карта с новой границей — демаркационной линией на Западе, границы нашего государства расширялись.

В том же году на экраны кинотеатров вышел новый фильм «Истребители», который еще больше укрепил меня в моем выборе.

Для подготовки летчиков в стране были созданы сотни аэроклубов. Учеником 9-го класса, как и многие мои сверстники, я поступил в аэроклуб Дзержинского района Москвы.

Первый полет я выполнил с аэродрома Астафьево вблизи станции Щербинка Курской железной дороги 12 мая 1939 года. Помню, в этот день на построении нам сообщили о гибели при исполнении служебных обязанностей 11 мая Героев Советского Союза А. К. Серова и П. Д. Осипенко. В нашей группе было восемь учлетов, летчиком-инструктором был опытный, спокойный, располагавший к себе, доброжелательный Георгий Дмитриевич Зубков. Осенью того же года, успешно закончив учебу в аэроклубе, я получил звание пилота и был зачислен кандидатом в военное авиационное училище. Весной 1940 года выпускникам аэроклуба сообщили о возможности поступления в летную школу, где предстояло в короткий срок освоить новый истребитель и стать боевыми летчиками Военно-воздушных сил. Одновременно нас предупредили, что сроки приема весьма ограниченны, а когда представится подобный случай в дальнейшем — пока неизвестно. Я в это время продолжал учиться в 10-м классе 275-й школы, и до выпускных экзаменов оставалось еще около двух месяцев.

Всесторонне, как мне казалось, я обдумал и, как сказал бы сегодня, оценил сложившуюся для меня непростую ситуацию — и необходимость окончания 10-го класса, и то, что обстановка в стране была напряженной, причем некоторых стали беспокоить вопросы об отце, о моем пребывании за границей, о многом другом… А тут вдруг получено положительное заключение медкомиссии — «да, годен!». Две предыдущие комиссии не допускали меня к летной службе.

Мелькнувшую передо мной реальную перспективу осуществления заветной мечты упускать было нельзя. Решение было быстрым и однозначным: «Пока предлагают и берут, поступаю в летную школу». Однако дома, как я и ожидал, мое решение поддержки не получило. На мои слова: «Убываю в летную школу» — родители в один голос заявили:

«Никаких летных школ. Сначала закончи среднюю».

Теперь, после этого разговора, открыто уехать было уже невозможно. Не говоря никому, я оформил в аэроклубе все необходимые документы и получил направление в Серпуховскую военную авиационную школу летчиков. В первых числах мая, не взяв с собой никаких вещей и оставив дома записку: «Ушел к товарищу. Приду через два часа», вместе с небольшой группой выпускников аэроклуба я убыл в летную школу.

Через несколько дней в школу приехал отец, но я уже принял присягу, был острижен наголо и одет в форму курсанта. Отец всегда правильно оценивал реалии жизни. Не было ни грозных слов, ни упреков — он только сказал, что теперь нужно попытаться решить вопрос об аттестате зрелости. Хлопотать ему пришлось много, но в конце концов педагогический совет 275-й школы, достаточно высоко оценивавший мои успехи в учебе, решил выдать отцу мой аттестат об окончании средней школы без выпускных экзаменов.

Летная школа

Курсант и инструктор

Моя служба курсантом началась 7 мая 1940 года в Серпуховской военной истребительной авиационной школе летчиков, созданной и размещавшейся на базе известной Серпуховской высшей школы воздушной стрельбы, бомбометания и воздушного боя, которую в свое время кончал В.П. Чкалов. Его инструктором там был М.М. Громов.