Отравители из Тиссо

— Заключение экспертов о токсичности шлака ненаучно и поэтому безосновательно, — тоном, не допускавшим возражений, заявил Танахаси. — Корпорация совершенно не намерена уступать вздорному требованию муниципалитета построить очистные сооружения. Мы не позволим муниципалитету, — Танахаси заговорил с угрозой, — подрывать устои бизнеса.

Что верно, то верно. Монополистический капитал, говоря фигурально, ляжет костьми, чтобы сохранить устои эксплуататорского строя, сложенные из людских костей.

Ученые — японские и зарубежные — установили подоплеку болезни «итай-итай»: поражение внутренних органов кадмием, цинком, мышьяком, хромом. Повышенное содержание кадмия зафиксировано в 80 местах в разных концах страны, мышьяка — в 10 местах, хрома — в 303 местах, причем именно там, где отмечены случаи болезни «итай-итай». Закономерность, исключающая случайное овладение. Суд в префектуре Тояма вынес концерну «Мицуи» обвинение в отравлении людей кадмием. Страна убедилась, таким образом, в ответственности монополистического капитала за уничтожение природы и за смерть и увечья людей. Глухими остались только либерально-демократическая партия да формируемое ею правительство. Члены партийного комитета по природной среде с пеной у рта продолжали настаивать, что болезнь «итай-итай» никак не связана со сбросом металлов в воду и почву.

Загрязнение атмосферы вызывает заболевания дыхательных путей и легких у 127 человек из каждой тысячи японцев. В мае 1979 года 71 190 человек в 41 префектуре получали компенсацию за ущерб, нанесенный их здоровью загрязненным воздухом. Однако число людей, кому полагалась бы компенсация, неизмеримо больше. Легче пробить головой железобетонную стену здания, в котором расположилось министерство здравоохранения, чем добиться от него признания, что именно загрязнение воздуха — причина ущерба здоровью. Со своей стороны либерально-демократическая партия развернула кампанию за снижение требований к чистоте воздуха. Она настояла на своем, и в июле 1978 года был введен новый стандарт на содержание в воздухе окислов азота 0,06 ррм. Ранее стандарт этот составлял 0,02 ррм.

В декабре 1979 года японские газеты с тревогой сообщили, что токийцы дышат воздухом, в котором окислы азота содержатся в пропорции, превышающей новый стандарт в 1,7 раза. В промышленных центрах Иокогама и Кавасаки концентрация окислов азота, по сведениям газет, приблизилась к 0,084 ррм. Это на 40 процентов больше, чем допускает норма. Сообщение прессы грозило вызвать скандал, и Управление по охране окружающей среды вынуждено было произвести проверку чистоты воздуха в городах. Проверка дала ошеломляющие результаты. Выяснилось, что содержание в воздухе окислов азота и двуокиси серы превзошло установленный в 1978 году уровень в 62 из 560 японских городов. В Токио, Осака, в префектурах Тиба и Канагава двуокиси серы оказалось на 20–30 процентов больше, чем предусматривает даже завышенный стараниями консерваторов стандарт. Газеты подсчитали, что нанесен ущерб здоровью четверти нации.

Причины усиления загрязненности воздуха не вызывали сомнений: возросла стоимость импортируемой нефти, и предприниматели, чтобы не терять прибылей, резко сократили расходы на очистку отходов производства. Кроме того, предприниматели стали использовать низкосортную китайскую нефть, в которой слишком много серы. Печать поинтересовалась выводами Управления по охране окружающей среды относительно источников отравления атмосферы, но оно уклонилось от объяснений, хотя ответ был совершенно очевидным. «Вопрос изучается», — заявил правительственный орган, призванный беречь природу и следить за рациональным ее использованием. Это еще раз доказало, насколько справедливо и метко окрестили японцы правительственный орган — «Управлением по разрушению окружающей среды».

До 1967 года в Японии не существовало законов, которые бы препятствовали загрязнению среды. Парламент, где большинство принадлежит консерваторам, такое законодательство наконец принял, но с оговоркой, подсказанной монополистами: «Законодательство не должно противодействовать нормальному развитию экономики». В представлении предпринимателей нормальным является такое развитие экономики, которое обеспечивает им максимальную прибыль. Создание же очистных сооружений эту прибыль уменьшает. Следовательно, защита окружающей среды противодействует экономическому развитию. Логика человеконенавистников? Бесспорно. Но капитализм не признает иной логики.

Не в силах помешать принятию природоохранных законов, предприниматели стремятся обойти их или избежать наказания за их нарушение. Чтобы монополистам было сподручнее это делать, правительство образовало Управление по охране окружающей среды — государственное ведомство, формально уполномоченное защищать общественные интересы, но на деле потворствующее предпринимателям. Управление поддержало, например, кампании за снижение требований к чистоте воздуха, за уменьшение компенсаций, которые выплачиваются предпринимателями жертвам загрязнения среды. Оно тянуло до 1979 года с введением контроля над загрязнением Внутреннего японского моря и ввело контроль, который, по существу, не препятствует предпринимателям уничтожать море. Дзюн Ногути мог бы порадоваться, ибо по сию пору в Японии свято чтут его наставление: чтобы представить законной выгодную предпринимателям, но противоправную меру, надо поручить ее властям.

Предприниматели всеми силами стремятся сохранить высокие прибыли и поэтому прежде всего отказываются от расходов на защиту окружающей среды. Либерально-демократическая партия и правительство стараются помочь претворить такое желание в жизнь. Это один из способов, какими ЛДП отрабатывает так называемые «политические пожертвования» капитала, на которые она существует. «Политические пожертвования» — японский эквивалент взятки. Благодаря действиям Управления по охране окружающей среды, противоречившим и нуждам общества, и здравому смыслу, предприниматели получили возможность снизить в 1979 году расходы на очистные сооружения и на охрану природы до 417 миллиардов иен. Для сравнения укажем, что в 1975 году эти расходы составляли 928 миллиардов иен.

Крылатую фразу: «После нас — хоть потоп» — японские власти трансформировали в выражение: «После нас — хоть свалка». А чтобы будущие поколения японцев не вздумали и мечтать о бездонноголубом небе, о нежно-зеленом лесе, о прозрачно-синем море, министерство просвещения уже теперь изъяло из учебников для начальной школы всякое упоминание о загрязнении среды. Министерство не пощадило даже цитату из декларации Стокгольмской конференции ООН по проблемам окружающей человека среды: «Человеческой жизни и самой природе будет нанесен непоправимый ущерб, если люди останутся равнодушными к загрязнению среды», А ведь декларация подписана и делегатом Японии.

Министерство просвещения не смутило и другое. Два его представителя одобрили рекомендации Межправительственной конференции по образованию в области окружающей среды, созванной ЮНЕСКО в Тбилиси в 1977 году. В рекомендациях сказано: «Роль образования в решении проблемы использования окружающей среды является решающей. Образование по вопросам окружающей среды должно быть включено в рамки всей системы формального образования на всех уровнях».

Видный американский ученый-эколог Барри Коммонер признал: «Мы уже знаем, что современная технология, являющаяся частной собственностью, не может долго прожить, если она разрушает общественное богатство, от которого зависит, — экосферу. Следовательно, экономическая система, основанная преимущественно на частном бизнесе, становится все более непригодной и неэффективной для того, чтобы распоряжаться этим жизненно важным общественным достоянием. Значит, эту систему надо менять».

С таким выводом невозможно не согласиться.

Бунт в Минамата

Очередная лекция на медицинском факультете университета в городе Ниигата была посвящена отравлениям организма. Преподаватель подробно описал «болезнь минамата» и ее симптомы.