Ростов Великий, Углич

Точная дата строительства собора до сих пор не установлена.

Письменные источники с удивительным единодушием молчат о каких-либо крупных работах в Ростовском соборе в течение XV века (с 1411 года) и XVI века.

„Архереом Ростовским летопись“, очень подробно рассказывая об использовании собора горожанами как последнего оплота для обороны против подошедших к городу в 1609 году польских отрядов, отмечает только разграбление его ценностей и не говорит о каких-либо существенных разрушениях конструкций. О сохранности здания говорит и тот факт, что в 1613 году ехавший из Костромы в Москву Михаил Романов встретился в соборе с ростовскими горожанами. Кроме расписывания стен Успенского собора в 1589, 1659, 1669 и 1671 годах, а также сооружения крылец, других работ во второй половине XVII века источники не отмечают.

Эти обстоятельства заставили исследователей выдвинуть несколько гипотез о дате возведения Успенского собора. К концу XV века относят его Б. Н. Эдинг и С. В. Бессонов; к 1509–1533 годам — А. И. Некрасов; ко второй половине XVI века (после 1587 года), когда ростовская епископия была превращена в митрополию, — Н. Н. Воронин.

Исследования Воронина полностью раскрывают предысторию Ростовского кремля и доказывают, что все его каменные соборы, последогательно сооруженные в XII–XV веках, были разобраны до фундаментов и на их месте, скорее всего в XVI веке, было возведено большое ныне существующее здание (илл.10).

Сейчас, когда на основе исследований, проведенных В. С. Баниге, восстановлены покрытия собора, древние оконные проемы, разобраны западная и северная паперти XIX века, памятник производит особенно сильное впечатление пропорциональностью частей, грандиозностью и эпическим спокойствием архитектурного образа.

Собор имеет традиционный объем вытянутого с запада на восток параллелепипеда и увенчан мощным пятиглавием. Стены его разбиты лопатками большого выноса на западном фасаде — на три части, на северном и южном — на четыре. Каждое членение заканчивается закомарой с килевидным завершением, что создает общую волнистую линию кровли. Кроме того, стены имеют четкие горизонтальные членения как бы на этажи: высокий, сильно профилированный цоколь, поясок и окна первого яруса, далее — арка- турный пояс и, наконец, окна второго яруса. Членятся по этим же этажам и лопатки, причем с каждым членением они сужаются и утоняются. Если присмотреться, то видно, что членения второго яруса имеют еще дополнительную профилировку в виде рамочки-филенки. Три невысокие апсиды, из которых средняя больше боковых, украшены полуколонками с базами простого рисунка, но без капителей, и делятся горизонтальными тягами на этажи. Завершаются они плоскими нишками, вызывающими ассоциации новгородских памятников XIV–XV веков. Интересно, что цоколь лопаток, карнизы и другие детали собора выложены из белого камня, а стены из кирпича. Все эти приемы композиции и использование камня для подчеркивания тектоники сооружения являются достижениями русских зодчих XVI века.

Мастер, возводивший это грандиозное сооружение, несомненно находился под влиянием образа Успенского собора Московского Кремля: им навеян строй могучего пятиглавия, соотношение ширины к высоте здания, создающие впечатление спокойного, но вместе с тем громадного массива. Трактовка же стены, филенки, горизонтальные тяги, перерезающие лопатки, напоминают решение стены московского Архангельского собора. Но, в отличие от Успенского собора в Москве, в ростовском памятнике по владимирской традиции окон в аркатурном поясе нет, они расположены над ним. Благодаря тому, что вертикальные членения южного и северного фасадов имеют разную ширину, собор напоминает больше Успенский Владимирский, нежели московский собор. Южное крыльцо на столбах с двойными арками и с висячими гирьками принадлежит уже мастерам Ионы Сысоевича. Фресковые росписи паперти выполнены в 1697 году.

Западный вход в Успенский собор оформлен перспективным порталом с красивыми порезками на дыньках и со сноповидными капителями. В 1671 году он расписан орнаментом, от которого сохранились лишь фрагменты. Первые решетчатые „затворы“ портала так называемого кубового рисунка с репьями на пересечениях выкованы ростовским кузнецом Максимом Гордеевым в 1696 году. Вторая глухая железная дверь разбита на прямоугольники полосами железа с коваными шляпками заклепок, свободно размещенных на них. В двух прямоугольниках помещены знаменитые звериные маски древних дверей XII века (илл.11). Здесь же сохранился и нутряной замок (илл. 12), который отковал в 1698 году ярославский кузнец Иван Алексеев. Такие личины обычно имели подложку слюды и цветной фольги, чем создавался большой декоративный эффект. Сама дверь также окрашивалась в два цвета, иногда полосы серебрились, а заклепки наводились золотом. Можно представить себе, что на белом фоне стены такой вход был очень красив и издали привлекал внимание прохожих.

Интерьер Успенского собора поражает своей высотой. Шесть крестчатых столбов поддерживают коробовые своды и подпружные арки. Эти арки, на которые опирается средний купол, повышены. Более широкий, чем боковые, центральный неф вместе с трансептом образуют обширное и светлое пространство перед царскими вратами. Украшением интерьера являются фресковые росписи и иконостас (сейчас они находятся в очень плохом состоянии).

14. Церковь Воскресения. Галерея

В 1659 году художники-ярославцы Севастьян Дмитриев и Иосиф Владимиров „с товарищами“ были приглашены в Ростов „для стенного письма“ в соборной церкви. В 1669 году они вместе с Василием и Константином Ананьиными, Иваном и Федором Карповыми, Дмитрием Григорьевым, костромичами Гурием Никитиным, Силой Савиным, Василием Кузьминым и другими снова расписывали Успенский собор, а в 1671 году из-за пожара, повредившего эти фрески, вновь работали над их восстановлением. Однако эти росписи не дошли до нас и считались полностью утраченными вследствие больших работ „по обновлению“ их в 1779 году и второй записи масляной краской в 1843 году.

В 1950-х годах, во время реставрации интерьера собора были обнаружены древние росписи. Их обследование производила художник-реставратор В. Брюсова. Фрагмент композиции „Брак в Кане Галилейской“ на стене за иконостасом (на уровне третьего яруса икон), поясная фигура архидьякона Стефана (голова, к сожалению, утрачена) на северной стене левого алтарного столба, а также изображения Эммануила и ангелов на арке между восточными столбами и совершенно замечательные по красоте орнаментальные росписи так называемой палатки были отнесены к росписи собора XVI века, выполненной примерно в 1589 году.

Расчистка восточной стены левого алтарного столба выявила хорошо сохранившуюся фреску с изображением Епифания Кипрского, которую датируют 1659 годом. Живопись 1670–1671 годов остается пока еще под записями XVIII и XIX веков.

Резной золоченый иконостас Успенского собора и иконы верхних ярусов выполнены в 1730 -1740-х годах после одного из очередных пожаров, во время которого, по рапорту властей, едва „несколько нижнего пояса (иконостаса) икон вынесли", все остальное сгорело. Из числа спасенных интересны иконы: „Спас“ 1649 года, „Апостолы Петр и Павел“ и „Царевич Петр Ордынский“. Резьба иконостаса, его колонн и картушей, исполнена резчиками в затейливых и сочных формах стиля русского барокко.

15. Церковь Воскресения. Ок. 1670 г. Вид с юга

В Успенском соборе, так же как и во всех соборах удельных княжеств и митрополий, похоронены князья и митрополиты и среди них строитель Ростовского кремля Иона Сысоевич.

Соборная звонница сооружена между 1682 и 1687 годами и представляет собой два здания, поставленные вплотную друг к другу (илл. 13). Сначала был построен вытянутый с юга на север трехпролетный корпус, а затем однопролетная башня для самого большого колокола. Над каждым пролетом поставлена главка на круглом барабане. Звонница производит сильное впечатление простотой своих белых плоскостей, расчлененных лопатками и тягами. Лишь в первом этаже сделаны проемы для дверей, а во втором — щелевидные окна. Лестница, ведущая на площадку звона, расположена внутри стены и выявлена на фасаде совсем крошечными оконцами. Широкие арки звона имеют позакомарное покрытие. Такой тип звонниц известен в русской архитектуре XVI–XVII веков в Новгороде, Ипатьевском монастыре в Костроме, в Суздале, но, пожалуй, по композиции она ближе всего к звоннице Ивана Великого в Московском Кремле. Воспоминания о пребывании у власти не давали покоя ростовскому митрополиту, и желание сделать все, как в Москве, безусловно вдохновило его и на строительство этой звонницы и на отливку замечательных колоколов, снискавших славу наиболее музыкального звона во всей России. Всего по заказу Ионы было отлито тринадцать колоколов, на четырех из них вычеканены надписи о том, что они сделаны в Ростове. Самый большой, по названию „Сысой“, на 2000 пудов, отлит в 1681 году мастером Федором Терентьевым, „Полиелейный“, на 1000 пудов, отлит в 1683 году мастером Филиппом Андреевым с сыном Киприяном, „Лебедь“, на 500 пудов, отлит в 1682 году тем же мастером, Баран“, на 80 пудов, — в 1654 году мастером Емельяном Даниловым. Колокол „Голодарь“, на 140 пудов, был отлит из старых колоколов в 1807 году; колокола „Красный“, на 30 пудов, и „Козел“, на 20 пудов, отлиты в XVII веке; остальные шесть колоколов названий не имеют, и время их изготовления неизвестно.