Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 1

Н. В. Крыленко потребовал применения высшей меры наказания в отношении заочно судимых Локкарта, Гренара, Вертимона и Рейли, а также главы шпионской резидентуры Каламатиано, его ближайших помощников и агентов — А. Фриде, Загряжского, Солюса, Голицына. Для остальных подсудимых он требовал иных наказаний. Вместе с тем обвинитель отказался за недоказанностью вины от обвинения Жанны Морене, Кембер-Хиггса, Иелиннека, Шмейца, Лингарта и Трестара.

Адвокаты А. С. Тагер и Н. К. Муравьев, защищавшие Каламатиано, пытались доказать, что «коммерческая работа» Каламатиано являлась «полезной», так как и советские-де органы заинтересованы в развитии торговых отношений с Соединенными Штатами Америки. Отвечая защитникам, Н. В. Крыленко сказал: «В речи защитника Муравьева прозвучал отклик угрозы, бросаемой нам, социалистам, всем капиталистическим миром. Муравьев утверждает, что суровый приговор, вынесенный по отношению к американскому гражданину Каламатиано, тяжело отразится на судьбах широких масс русского населения. Ввиду объявленной нам международными капиталистами открытой войны в целях всемирного подавления социализма эта угроза имеет реальное основание. С ней приходится считаться. Но мы, марксисты, знаем, что не мелкие факты решают сложные международные отношения, а факты крупного экономического значения, и произнесенная здесь угроза не может заставить нас забыть о той основной розни, какая существует между представителями капитала и социалистами».

3 декабря Верховный революционный трибунал вынес приговор, в котором признал установленной «преступную деятельность дипломатических агентов правительств англо-франко-американской коалиции, пытавшихся при пособничестве представителей русских буржуазных контрреволюционных сил, путем организации тайной агентуры для получения сведений политического и военного характера, подкупа и дезорганизации частей Красной Армии, взрывов железнодорожных мостов, поджогов продовольственных складов и, наконец, свержения рабоче-крестьянской власти и убийств — из-за угла вождей трудовых масс — нанести смертельный удар не только русской, но и международной социалистической революции».

Решая судьбу каждого из подсудимых, трибунал строго определял степень его виновности. Восьмерых подсудимых, среди которых были Трестар, Политковский, Оттен, английский подданный Кембер-Хиггс, француженка Жанна Морене и чехи Лингарт, Шмейц и Иелиннек, трибунал оправдал, считая недоказанной их преступную связь со шпионами. Сотрудницу ЦИК Старжевскую, находившуюся в близких отношениях с разведчиком Сиднеем Рейли, трибунал приговорил к трем месяцам лишения свободы и запретил ей службу в советских государственных учреждениях. Агентов, поставлявших Каламатиано шпионские сведения, — Загряжского, Потемкина, Солюса, Хвалынского, Голицына, Иванова, Ишевского и Марию Фриде — к тюремному заключению сроком на пять лет каждого. Ксенофонта Каламатиано и Александра Фриде — к расстрелу. Впоследствии расстрел для Каламатиано был заменен другим наказанием. Локкарт, Гренар, Сидней Рейли и Вертимон были объявлены вне закона как враги трудящихся и подлежали расстрелу «при первом же обнаружении их в пределах территории России». Пшеничку трибунал приговорил к тюремному заключению до прекращения чехословаками активных вооруженных действий против Советской России.

Народный комиссар юстиции Д. И. Курский, разъясняя приговор, заявил: «Советская власть настолько окрепла, что ей не приходится прибегать к суровым карам в целях устрашения. Трибунал отбросил в этом деле привходящие соображения и подошел к процессу Локкарта с чисто деловой точки зрения. Не довольствуясь данными предварительного следствия, трибунал сам произвел тщательную проверку всего следственного материала, детально расследовав степень участия в заговоре каждого из подсудимых. Поэтому приговор не мог быть огульным, одинаковым для всех. Трибунал строго распределил подсудимых на категории и покарал действительных виновников и участников заговора, освободив остальных».

Этим судебным процессом закончился первый важный этап борьбы с подрывной деятельностью шпионов и заговорщиков международного империализма. Советским органам государственной безопасности удалось защитить завоевания Октябрьской революции. Приговор пригвоздил к позорному столбу международных империалистов и стал орудием революционного воздействия на трудящиеся массы зарубежных стран.

7. Подавление Ижевско-Воткинского контрреволюционного восстания

Летом 1918 г. в Ижевске было тревожно. Неподалеку шли бои с наступавшими чехословаками, действовавшими вместе с право-эсеровскими мятежниками. В городе и на заводах проявляли активность эсеры и меньшевики: они разжигали недовольство населения, призывая рабочих и жителей Ижевска к свержению Советской власти и присоединению к «демократической» власти Комуча. Одновременно с правосоциалистическими организациями активную подрывную работу вел в городе и «Союз фронтовиков», насчитывавший около 4 тысяч бывших участников империалистической войны и находившийся под влиянием проникших в него офицеров. Белогвардейцы создали в «Союзе фронтовиков» нелегальные подрывные группы, привлекая в них малосознательные элементы.

Местные советские работники и большевистская организация, значительно поредевшая в результате призывов активистов на гражданскую войну, не в состоянии были дать должный отпор антисоветским элементам. Образованная в июне 1918 г. Чрезвычайная комиссия, состоявшая целиком из рабочих — А. Бабушкина, И. Рогалева, Сазонова, Чекмарева, хотя и арестовала ряд контрреволюционеров из числа бывших офицеров и местной буржуазии, но этого оказалось недостаточно.

4 августа 1918 г. в связи с падением Казани и приближением Чехословацкого фронта в Ижевске была объявлена мобилизация мужчин, родившихся в 1898–1899 гг. Используя момент, «Союз фронтовиков», возглавляемый бывшим фельдфебелем Солдатовым, потребовал от Совета, чтобы фронтовикам выдали оружие на месте, в Ижевске, до отправки на фронт. В Совете разгадали контрреволюционный замысел «Союза фронтовиков», который намеревался использовать оружие для выступления против Советской власти. Оружия не дали.

И тогда 7 августа «Союз фронтовиков» организовал демонстрацию. Большая толпа прошла по центральным улицам города к зданию Совета. Руководители Совета выступили перед собравшимися с объяснениями, но их не слушали: толпа криками поддерживала своих главарей. Затем «фронтовики» двинулись к заводам и здесь вновь митинговали. Теперь уже в митингах участвовали и рабочие оружейного завода, среди которых было много выходцев из мелкобуржуазной среды. Выступившие с речами местный лидер правых эсеров В. И. Бузанов, фельдфебель Солдатов и другие призывали свергнуть Советскую власть и установить «истинную демократическую власть». Для поддержания порядка на митинг прибыли три конных милиционера. Толпа набросилась на них, одного столкнули в пруд. Затем «фронтовики» направились к складу винтовок оружейного завода, обезоружили охрану и вооружились. В городе подняли голову антисоветские элементы, появились вооруженные отряды «фронтовиков», гимназистов, учащихся училища оружейных техников.

В тот же день вечером руководители Совета вступили в переговоры с бунтовщиками, убеждая их сложить оружие. Но провокаторы не унимались. В момент переговоров отряд «фронтовиков» пошел в наступление; между ним и малочисленным отрядом коммунистов завязалась перестрелка. Переговоры были сорваны. К рассвету город оказался в руках восставших.

10 августа состоялось заседание исполкома Ижевского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Большевиков на заседание не допустили. Был избран новый президиум в составе: председатель — меньшевик Б. Куценко (впоследствии он был заменен меньшевиком П. Михайловым), товарищ председателя — Тюлькин и секретари — Санников и Горев. В президиум были кооптированы, кроме того, правоэсеровский лидер В. И. Бузанов и некий Салтыков, назначенный заведующим канцелярией. Создан был и «военный штаб», в который кроме начальника штаба, полковника Власова, вошли: от исполкома Совета меньшевик Вигдорович, главарь «Союза фронтовиков» Солдатов, «командующий войсками» офицер Цыганов, позже замененный полковником Д. И. Федечкиным.