Россия и Китай в XX веке - Граница

...Соглашение должно быть взаимоприемлемым. Но надо приводить доводы и факты, разбираться в том, чьи доводы убедительнее, и подчиняться истине, бороться за правду. Ведь мы выросли под этим лозунгом!

...Если подчеркивать только то, что каждая сторона остается при своем мнении, - это будет волюнтаризм. Тогда и за десять лет не придем к соглашению.

...Не надо пытаться брать свои слова назад.

Наш проект более справедлив, более обоснован, так как включает вопросы, по большинству из которых было достигнуто взаимопонимание при встрече глав правительств. Ваш проект необъективен, не соответствует или не полностью соответствует договоренности глав правительств...

О статус-кво. Зачем вам выдвигать термин "существующая линия границы", если в связи с этим возникает так много вопросов? Ведь если согласиться с вашей постановкой вопроса, то мы должны вам отдать остров Чжэньбаодао (Даманский. - Ю.Г.). Неужели вы думаете, что это возможно?

...Переговоры у нас закрытые, и мы это соблюдаем, но в будущем общественности станет известно о содержании встречи. И тогда народы поймут, кто прав.

Возьмите хотя бы один факт: ведь главы правительств договорились о том, чтобы сохранялось положение, которое существовало на границе к 11 сентября 1969 г. Так какое же вы имели право направить нам ноту от 30 декабря 1969 г., в которой вы потребовали от нас вывести войска с острова Чжэньбаодао (Даманский. - Ю.Г.), который мы охраняем? Что это за логика? Что это за равноправие?

Вопрос о хозяйственной деятельности. Ведь договорились 11 сентября 1969 г. о том, что, однажды договорившись, больше не требовать уведомления до завершения переговоров. Именно в соответствии с этим вы и согласились в декабре (1969 г.) и в начале января (1970 г.) с выходом нашего населения на известные участки границы... Но затем отказались от договоренности. Это недопустимо!

На двух реках сотни островов. И ни один вопрос о хозяйственной деятельности не решен. Каждый день возникают споры и осложнения. Ведь каковы ваши требования? Вы требуете, чтобы мы сначала заранее признали, что эти острова являются советскими, а потом будет решаться вопрос о хозяйственной деятельности на них. Но из этого ничего не выйдет, никогда не выйдет!

Мы сейчас ведем переговоры. Мы считаем, что в период переговоров можно вести хозяйственную деятельность на этих островах. Ведь у вас такая большая страна, такая обширная территория. Неужели вы считаете, что вопрос о каких-то островах ущемляет ваши интересы?

Возьмем теперь вопрос о взаимном ненападении. Здесь я хотел бы прежде всего остановиться на вопросе о том, на каком фоне состоялась встреча глав правительств в сентябре 1969 г. Она состоялась после того, как на границе, к несчастью, возникли вооруженные конфликты, когда отношения между нашими странами были чрезвычайно напряженными. Именно в такой обстановке состоялась беседа глав правительств. Естественно, что во время встречи в первую очередь был затронут вопрос о том, как добиться разрядки, смягчить напряженность.

Премьер Чжоу Эньлай заявил, что КНР не хочет воевать против Советского Союза. Косыгин сказал в ответ, что и СССР не ищет войны с КНР. Каков же, следовательно, смысл этой договоренности? Ненападение. Стороны должны взять обязательства о ненападении. Именно эта мысль и отражена в проекте китайской стороны. Хорошо известно, что весь мир сейчас беспокоит вопрос о том, будет ли война между СССР и КНР. Это крупнейшая, самая большая проблема. Наш проект соглашения как раз и отражает эту мысль. Я уверен в том, что, когда мировое общественное мнение узнает о том, как проходила встреча и о чем беседовали премьер Чжоу Эньлай и Косыгин, оно (общественное мнение) уверится в том, что китайский проект отвечает духу времени, отвечает интересам народов наших стран и всего мира.

Мы с вами являемся представителями великих держав. И эти две державы должны в период переговоров взять на себя обязательства, ограничивающие действия своих вооруженных сил.

Есть вещи, которые неприятно, нелегко, затруднительно затрагивать или вспоминать, но я не был бы откровенен с вами, если бы не сказал о следующем. Вы сами хорошо знаете, что и до и после конфликтов советская сторона действительно сосредоточила крупные силы на границе с КНР, в том числе и в Монголии. Это не слухи, а факт. Вы говорите, что это сделано и делается в оборонительных целях. (Странно, правда, что вы заняли оборону в Монголии.) Но давайте оставим вопрос о том, кто кому угрожает. Давайте заключим соглашение о том, чтобы не угрожать друг другу. Такое соглашение обязательно должно включать в себя и ракетные войска. Нам известно, что советская сторона держит свои крупные военные силы на границе, в том числе и в Монголии; вы хотите, чтобы мы закрыли на это глаза. Но этого не будет.

Вы помните, что при вашем отлете в Москву в аэропорту я вам говорил о том, что обе стороны должны взять на себя обязательства о взаимном ненападении и включить их в соглашение о временных мерах. Вы тогда спросили, что будет, если мы не договоримся по этому вопросу. Я ответил, что тогда мы продолжим консультации.

Мы не хотим угрожать вам. Мы хотим договоренности. Но если кто-то хочет угрожать нам, хочет заставить нас склонить голову, то мы утверждаем, что сделать это никому не удастся. Мы никогда не поступимся принципами, никогда не склоним своей головы перед каким бы то ни было авторитетом.

Вы говорите, что эта проблема решается включением в проект положений о неприменении силы на границе, а также о том, что все возникающие там вопросы должны решаться в духе доброжелательного к ним отношения и в духе консультаций.

Но вы должны учитывать, что в наших отношениях существует большой накал, большая напряженность. Далее, при современном уровне науки и техники, и вы об этом хорошо знаете, в понятие "оружие и сила" обязательно должны быть включены ракетные войска, а не только обычные виды вооружений. Вы говорите далее, что вопрос о взятии обязательств о ненападении - это крупный вопрос, что его нужно решать особо, как межгосударственную проблему. Я хотел бы вам напомнить, что заключение соглашения о временных мерах было бы в современной международной обстановке соглашением первостепенной важности. Значение его будет не меньшим, чем заключение соглашения о взаимном ненападении с другими странами, о котором СССР сейчас ведет переговоры.

В наших отношениях существует большая напряженность; более того, имели место вооруженные конфликты. Почему же в такой обстановке мы не можем ограничить в период переговоров действия своих вооруженных сил? Доводы, с которыми вы выступаете против наших предложений, являются совершенно несостоятельными.

Возьмем теперь вопрос о выходе вооруженных сил из соприкосновения. Главы правительств договорились об этом, и Косыгин действительно выразил полное одобрение этого предложения. Но когда речь зашла о том, как практически осуществить этот выход, Косыгин сказал, что он должен доложить в Москве. Таковы факты. Мы никогда не говорили, что советская сторона полностью согласилась с этим предложением.

Мы вам не раз говорили, что наши предложения о выводе вооруженных сил из соприкосновения преследуют одну-единственную цель - предотвратить вооруженные конфликты. Мы говорили, что если вы в принципе согласны с этой идеей, то давайте свой вариант того, как это делать на практике (мы не настаиваем именно на нашем проекте), и мы будем продолжать консультации.

Однако прошло более семи месяцев, а советская сторона так и не заняла определенной позиции по этому вопросу. Она лишь выразила свое осуждение этой идеи, сказала, что она с ней не согласна. Кроме этого ничего другого не сказала. Разве это можно назвать переговорами?

Вы знаете, что мы предлагаем, чтобы пограничные войска были отведены со всех спорных участков, но что эти участки будут находиться под прежней юрисдикцией. Но вы боитесь того, что если вы отведете свои войска, то мы проникнем в эти районы. В этой связи я хочу вам откровенно сказать о том, что когда мы будем обсуждать с вами вопрос о прохождении линии границы, то у нас будет много аргументов в свою пользу, и надо откровенно сказать, что эти-то участки не так уж и интересуют нас. Когда мы будем с вами в будущем рассматривать прохождение линии границы, мы будем поступать следующим образом: территории или участки, относительно которых наши доводы соответствуют договорам, мы никогда не отдадим; если же наши доводы не соответствуют договорам, то мы такие территории не возьмем. (Юй Чжань вклинился в рассуждения Цяо Гуаньхуа, подчеркнув: "Не возьмем, откажемся от них, даже если бы их нам дарили".) Мы вам ясно и четко сказали, что у нас нет к СССР территориальных претензий.