Мятежный Новгород. Очерки истории государственности, социальной и политической борьбы конца IX – нач

Посажение вместе с Антонием двух «мужей» новгородских — факт красноречивый. Он свидетельствует о том, что люди тех времен видели в должности архиепископа не только должность чисто духовную, но и мирскую, общественную. На Якуна Моисеевича и Микифора щитника возлагалась, судя по всему, обязанность изыскания средств для снабжения нуждающихся продовольствием. Само назначение этих «мужей» в качестве «приставников» к архиепископу указывает на то, что они должны были обратить свои взоры в первую очередь на житницы дома святой Софии,: #c8_33 богатства которого представляли собой отчасти общественное достояние, страховой фонд новгородской общины, подобно храмовым богатствам древних обществ. Возможно, меры, предпринимаемые Якуном и Микифором, натолкнулись на саботаж некоторых хозяйственных агентов владычного дома. Массы опять всколыхнулись, и теперь уже весь Новгород пришел в движение. Новгородцы «поидоша с веца в оружии на тысячьского Вяцеслава, и розграбиша двор его и брата его Богуслава и Андреичев, владыцня стольника, и Давыдков Софиискаго, и Судимиров; а на Душильця, на Липьньскаго старосту, тамо послаша грабить, а самого хотеша повесити, но ускоци к Ярославу; а жену его яша, рекуче, яко „ти на зло князя водять”; и бысть мятежь в городе велик».: #c8_34 Вскоре Вячеслав был смещен с должности тысяцкого. Произошла замена князя и посадника.: #c8_35 Следовательно, все высшие должностные лица Новгорода (архиепископ, князь, посадник, тысяцкий) получили, выражаясь современным языком, отставку. Это и понятно, ибо народ, отягощенный грузом языческих верований и представлений, причину бед людских искал в правителях. Разумеется, мы не хотим свести все к языческим обычаям и нравам. Определенную роль в рассмотренных нами событиях играла политическая борьба правящих группировок за власть и материальные выгоды, сопряженные с этой властью. Однако политические страсти, бушевавшие в Новгороде, не должны заглушать нашего восприятия языческих побуждений в поведении новгородцев. И наивно изображать дело так, будто народные массы лишь коснели в языческих «предрассудках», а враждующие партии князей и бояр эксплуатировали «темноту» масс, ловко используя ее в своих эгоистических целях.: #c8_36 Язычество не было чуждо и сознанию знатных новгородцев. Дух язычества еще влиял на их мироощущение.: #c8_37

В новгородской «встани» 1227–1229 гг. участвовали, очевидно, и волощане, жившие в селах. Город в Древней Руси был органически связан с деревней. Поэтому сельские проблемы живо интересовали горожан, а городские — селян. Повторяем, город и село в Киевской Руси представляли собой единый организм.: #c8_38 Это и предполагает участие новгородцев-селян в событиях 1227–1229 гг. Однако, говоря так, мы не хотим сказать, что «мятеж» распространился на сельские местности, охватив, как считают М. Н. Тихомиров, Л. В. Данилова и Н. Л. Подвигина, феодально зависимых крестьян — смердов.: #c8_39 Какие данные привлекают названные авторы для подтверждения своих предположений? Они ссылаются на требования новгородцев, предъявленные князю Ярославу Всеволодовичу во время волнений, а также на административные меры в отношении смердов прибывшего в Новгород Михаила Черниговского. Начнем с требований, выдвинутых новгородцами. Князю Ярославу было ультимативно заявлено: «Забожницье отложи, судье по волости не слати; на всей воли нашей на вьсех грамотах Ярославлих ты нащь князь; или ты собе, а мы собе».: #c8_40 М. Н. Тихомиров, приступая к анализу этого текста, указывает на трудности в толковании слова «забожничье»: «Не вполне ясно, что значит „забожничье”, отмены которого добивались новгородцы».: #c8_41 Отметив, что, по В. И. Далю, «забожить — присвоить неправою божбою, где нет улик», а «забожиться — начать божиться, стать клясться»,: #c8_42 историк задается вопросом: «Не идет ли речь о землях и людях, захваченных князем и его людьми путем односторонней „клятвы” перед судом, что допускалось в ряде случаев судебными обычаями того времени».: #c8_43 Должно заметить: нет, не идет. В летописном тексте «забожничье» выступает в качестве существительного, но не глагола. Уже поэтому его сближение со словами «забожить», «забожиться» — прием весьма условный. Еще более проблематичным является толкование «забожничьего» в смысле людей и земель, захваченных путем односторонней клятвы перед судом. Можно присвоить «божбою», когда нет улик, какую-нибудь вещь. Но захватить таким способом людей и земли — дело абсолютно не реальное. Только фантазия современного специалиста может допускать такое.

Интересные соображения о «забожничьем» высказал Б. А. Рыбаков. По мнению исследователя, «забожничье», связанное со словом «бог» — это какой-то небывалый налог, установленный князем Ярославом для тех смердов, «которые открыто выполняли языческие обряды».: #c8_44 Впрочем, в более поздней работе Б. А. Рыбаков преподносит «забожничье» как «репрессии за бесчинства против церкви».: #c8_45 Первое толкование, на наш взгляд, правдоподобнее второго. Следует только внести в него одну поправку: речь надо вести не только о смердах, а о всех тех жителях Новгородской земли, которые не порвали еще с язычеством. Значит, «забожничье» можно, по всей видимости, отождествлять с пошлиной, выплачиваемой за отправление языческого культа. Эта догадка не покажется фантастической, если учесть широкое распространение языческих верований на Руси XII–XIII вв., а также наличие в древнерусском обществе означенного времени язычников, не принявших еще крещение.: #c8_46 Характерно и то, что в Новгороде конца XII — начале XIII столетий наблюдается оживление языческих верований и обрядов.: #c8_47 Есть основания даже для предположения о проведении празднеств в честь языческого бога Велеса.: #c8_48

Независимо от того, какие платежи скрывались за термином «забожничье»,: #c8_49 необходимо признать, что они в условиях «скудости» усугубляли и без того тяжелое положение местной общины, страдающей от недостатка продовольствия. Отмена же этих платежей отвечала интересам народа, как и прекращение посылки княжеских судей по волости, поскольку их пребывание там оборачивалось для населения расходами, особенно обременительными при недороде.

Князь Ярослав не поладил с новгородцами и ушел в свой Переяславль, а в Новгороде появился Михаил Черниговский, который «целова крест на всей воли новгородьстеи и на всех грамотах Ярославлих; и вда свободу смьрдом на 5 лет дании не платити, кто сбежал на чюжю землю, а сим повеле, къто еде живеть, како уставили передний князи, тако платити дань».: #c8_50 Историки порядком поработали над тем, чтобы исказить и затемнить этот, в общем-то ясный, текст. Правда, сперва тут постарались поздние летописцы. В Никоновской летописи, например, читаем: «Михаййо Всеволодович Черниговский приде в Новъград, и возрадовашася вси Новогородци, и утвердишася с ним на всех волях Новгородцких и на всех грамотах прежних Ярославлих, и даде всем людем бедным и должным лготы на пять лет дани не платити, а которые и з земли збежали в долзех, тем платити дань како уставили прежнии князи, или без лихв полетняа».: #c8_51 Легко сообразить, что в Никоновской летописи содержится осмысление древней записи, приведшее к ее переделке, в итоге которой появились люди «бедные и должные» взамен смердов, бывших рабами фиска,: #c8_52 а не какими-то бедняками и должниками. Свидетельство новгородского летописца о бегстве смердов «на чюжю землю» перетолковано в смысле бегства «бедных и должных» с земли «в долзех». Трудно понять, какое отношение к даням (государственным налогам) имеют «лихвы» — проценты, рост.: #c8_53

Вслед за поздними летописцами свою лепту в произвольную трактовку мер, осуществленных князем Михаилом, внесли ученые-историки. Так, В. Н. Татищев писал: «Князь Михаил Всеволодич прибыл в Новгород в суботу Фомины седмицы апреля 21-го дня. Новгородцы же вельми обрадовались, что их желание исполнилось, и, приняв его с честию, учинили ему роту, а он им на всем том, что новгородцы желали и чего прежде не един князь не делал. Он дал свободу (смердам) подлости пять лет подати не платить; кто сбежал на чужую землю, велел жить, кто где ныне живет; которые чем должны, а не платили лихвы, как преждние князи уставили, (лихву полетную) рост погодной за прошлые годы не требовать».: #c8_54 Согласно С. М. Соловьеву, Михаил, целуя крест на всей воле новгородцев и на всех грамотах ярославлих, «освободил смердов от платежа дани за пять лет, платеж сбежавшим на чужую землю установил на основании распоряжений прежних князей».: #c8_55