Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг.

От красных мало чем отличались белые. Летом 1919 г. А, Ф. Керенский сетовал на то, что «нет преступления, которого не совершили бы агенты Колчака… В Сибири имеют место не только случаи казни и пыток, но часто все население деревень подвергается порке, не исключая учителей и интеллигентов… Благодаря Колчаку общественная и экономическая жизнь в Сибири была уничтожена и создала новое и усиленное большевистское движение» (Там же. С. 55). Сталин устроил ликвидацию (не порку) представителей всех слоев населения, прежде всего крестьянства и интеллигенции.

Заметим и другое. Полководцы красных и белых войск, сражавшихся со своим народом в гражданскую, ничем не смогли проявить себя в межгосударственных войнах. Тухачевский, успешно воевавший с белыми и крестьянами, потерпел поражение при столкновении с польской армией. Беспомощными оказались Буденный и Ворошилов, Краснов и Шкуро в годы Второй мировой войны.

В годы гражданской войны у большевиков «классовыми врагами» были в разной степени все группы общества. Под другими лозунгами, с меньшими возможностями боролись против «всех» белые. Эта война могла дать лишь временных, формальных победителей. Большевики установили рекорд по умению заставить миллионы людей десятки лет сидеть на штыках. Но в подобной ситуации можно только провозглашать «тысячелетний рейх», а не всерьез рассчитывать на вечность подобного режима.

Всполохи террора времени гражданской войны продолжали вспыхивать в 20-е годы. Его проявлениями были убийства советских полпредов В. Воровского и П. Войкова, бывших деятелей и генералов противной стороны — С. Петлюры, Я. Слащова, А. Кутепова, Е. Миллера и др. Время с трагической очевидностью показало страшность не столько репрессий, сколько психологии толпы, оправдавшей и распятие Христа, и казнь недавних друзей и кумиров.

Деникин еще в 20-е годы отмечал: «Человеческое страдание — всегда страдание. Убийство — всегда убийство, льется при этом „белая“ или „красная“ кровь». Понятен и его призыв: «Мне хочется сказать людям в шорах: говорите о ваших терзаниях. Чтите ваших мертвецов. Но когда проходите случайно мимо бездонной могилы русской буржуазии — по существу, русской интеллигенции, снимите шапку над ней. Ибо там, вместе с окровавленными трупами, погребены невознаградные культурные ценности страны, ее интеллектуальные силы, ее надежда!» И еще: гражданская война «калечила жестоко не только тело, но и душу» [646]. Для того чтобы излечить душу от ненависти, чтобы привить ей сострадание к ближнему, нужно время. Будем ждать…

Гражданская война в России и даже победа в ней большевиков показала, что в перспективе ни белые, ни красные не имели будущего в стране, во имя которого они воевали. Историографические работы последних лет свидетельствуют о возросшем интересе исследователей к истории ВЧК — ОГПУ — НКВД, белого движения. (См.: Бордюгов Г. А., Ушаков А. И., Чураков В. Ю. Белое дело: идеология, основы, режимы власти. Историографические очерки. М., 1998; Голдин В. И. Россия в гражданской войне. Очерки новейшей историографии (вторая половина 1980–1990-е годы). Архангельск, 2000; Михайлов И. В. Гражданская война в современной историографии: виден ли свет в конце тоннеля? / Гражданская война в России. События, мнения, оценки. М., 2002. С. 639–655; и др. А также: Рассказов Л. П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в Советском государстве (1917–1941 гг.). Уфа, 1994; Петров M. Н. ВЧК — ОГПУ: первое десятилетие. Новгород, 1995; Иванов В. А. Механизм массовых репрессий в советской России в конце 20–40-х гг. (на материалах Северо-Запада РСФСР). Автореф. дисс. докт. ист. наук. СПб., 1998; Хаустов В.Н. Деятельность органов государственной безопасности НКВД СССР (1934–1941 гг.). Автореф. дисс. докт. ист. наук. М., 1998; Российские спецслужбы: история и современность. Материалы исторических чтений на Лубянке 1997–2000 гг. М., 2003.)

Исследователи белого движения в значительной степени идеализируют его цели и программы, часто забывая о реалиях, которые свидетельствовали о декларативности многих заявлений его руководителей. Романтическое представление о белогвардейцах влияет и на изучение карательных органов этого движения и не позволяет более объективно раскрыть понятие белого террора. Изучение карательных органов советской власти в последние годы наполняется все более критическим отношением к происшедшему и попытками понять одну из главных систем режима, несколько десятилетий удерживающего власть в стране. В этом плане наверняка в скором времени появятся новые исследования, позволяющие понять до сих пор не совсем открытые механизмы борьбы за власть в гражданскую войну. Говорят, что смерть равняет всех, а память дифференцирует. Отказаться от личных симпатий и антипатий трудно, но в данном случае просто необходимо.