Библейская археология: научный подход к тайнам тысячелетий

Логика подсказывает, что цари новой династии должны были проявлять враждебность ко всему, что связано с царями Загве, в том числе и к тамплиерам. К последним они должны были к тому же относиться с подозрением: уж очень липли к Ковчегу эти европейцы. А, кроме того, у них были связи с могущественными единоверцами в Европе, и они могли любой момент призвать к себе на помощь целые отряды собратьев-тамплиеров из Франции и других стран. А теперь представим себе, что, вдобавок ко всему этому, цари — «Соломониды» знают, что тамплиеры замышляют похитить Ковчег!

Первые цари восстановленной «соломоновой династии» Екуно Амлак и Ягба Цион были слабы и не знали, как избавиться от этой тамплиерской напасти. Но третий, Ведем Арад, правивший с 12(?) по 1314 год, был, видимо, уже достаточно силен и хитер, чтобы придумать: нужно войти в контакт с теми в Европе, кому тамплиеры кажутся подозрительными и опасными. Нужно известить их, что здешние, эфиопские тамплиеры намереваются похитить великую святыню, Ковчег Завета, и доставить ее в Европу. Этого нельзя допустить — могущество ордена станет тогда неодолимым. Он будет диктовать свою волю королям и папам. Орден лучше всего уничтожить.

Не будем настаивать, что все происходило именно так. Наш сценарий слишком прямолинеен. История движется более сложными путями. Но совпадения и интриги истории помогают. И наш сценарий помогает разглядеть еще одну возможную ниточку в клубке причин, приведших к разгрому тамплиеров. Кроме того, он удовлетворительно объясняет, почему тамплиерская авантюра с Ковчегом не увенчалась успехом.

И что же — исчезли тамплиеры, кончились и поиски Ковчега? Прервалась великая традиция рыцарских поисков святого Грааля? Ничего подобного: Грааль — уже скорее по литературной инерции — продолжали искать еще долгие века (припомним «Дон Кихота»), а судьба тамплиеров и Ковчега так и подмывает меня воскликнуть вслед за Гоголем: «Отыскался след Тарасов!» Мы сказали выше, что орден храмовников был одновременно разгромлен почти во всех европейских странах. Эта оговорка — «почти» — очень важна. Потому что нашлись две страны, где тамплиеры уцелели. И обратите внимание — какие именно страны: Шотландия и Португалия. Вы спросите: а что в них особенного, в этих двух странах? Особенное в них то, что каждая из них в последующие века оказалась активно причастна к путешествиям в Эфиопию. Не куда-нибудь, а именно в Эфиопию. Нет, согласитесь, это явно неспроста…

Но если бы только путешествиями в Эфиопию славились эти страны. Так ведь и сами эти путешествия были какими-то особенными, «со значением». Только присмотритесь — и у вас тоже голова пойдет кругом. Самым известным шотландским путешественником в Эфиопию (и, добавим, человеком, который впервые привез в Европу манускрипт «Кебра Нагаст») был некто иной, как упомянутый нами Брюс, первооткрыватель истоков Нила. И кем же был этот Брюс, потомок шотландских королей Брюсов? МАСОНОМ он был, Джеймс Брюс, членом общества вольных каменщиков, старейшая шотландская ложа которого (Кильвиининг) была основана королем Робертом Брюсом… И из кого бы, вы думали, состояла эта ложа? Из потомков шотландских и сумевших бежать из Франции тамплиеров! Если вы помните, именно тамплиеры, по некоторым предположениям, были теми, кто постиг в Иерусалиме тайны древней египетской и еврейской архитектуры и на основе этих тайн создал и распространил по всей Европе каноны средневековой готики. Кому же, как не им, быть создателями ордена вольных каменщиков?! И кому же, как не каменщикам-масонам искать в Эфиопии следы того самого Ковчега, который искали (а по слухам, даже нашли, но снова потеряли) их предшественники-тамплиеры?! Теперь-то мы понимаем, зачем Джеймсу Брюсу, масону и продолжателю тамплиерского поиска, нужна была «Кебра Нагаст»!

Что же касается Португалии, то тут изучение продолжения истории тамплиеров вскрывает не менее удивительные тайные пружины вполне известных, казалось бы, событий. Португальский король хоть формально и распустил орден храмовников, но почти сразу же разрешил создать другой орден — Воинство Христово, в который влились уцелевшие португальские тамплиеры и их бежавшие из Испании собратья. Воинство Христово еще долгие века сохраняло большое влияние при лиссабонском дворе, и в начале XV века ее великим магистром был брат тогдашнего короля Генриха. Не исключено, что вы знаете этого Генриха, только под другим именем. В истории путешествий и географических открытий он известен как Генрих-Мореплаватель. Ибо страсть этого человека к морю и морским путешествиям была столь велика, что ради нее он отказался даже от претензий на престол и всю свою жизнь посвятил организации португальских экспедиций вокруг Африки. И что же искали там посылаемые им капитаны? Вы, конечно, уже догадались. Ну, да — царство пресвитера Иоанна, легендарное христианское государство в Эфиопии.

Видимо, не из личного каприза или пристрастия к легендам искал принц Генрих эту страну. Иначе не случилось бы так, что человек, родившийся в год смерти принца и совершивший свое великое мореплавание 30 с лишним лет спустя, тоже искал это царство, жадно собирал сведения о нем в каждом африканском порту и только потому не достиг «земли обетованной», что она лежала далеко от берега, в глубинах черного континента. Этот человек вам тоже известен — Васко де Гама, первооткрыватель морского пути из Европы в Индию, совершивший свое плавание в 1497 году (принц Генрих умер в 1460-м). Судите сами, добавляет ли что-нибудь к нашим знаниям то обстоятельство, что, подобно Генриху-Мореплавателю, Васко де Гама тоже был членом братства Воинства Христова…

Не слишком ли много совпадений? Все исторические намеки, все упоминания в источниках и глухие отголоски в рыцарских романах, нити многовековых интриг и холодная логика рассуждения — все стягивается к одному и тому же простому утверждению: Ковчег не исчез — он находится в Эфиопии. И теперь, подведя базу под это исходное утверждение Грэма Хэнкока, любознательного английского журналиста и. автора книги «Знак и печать» (где эта гипотеза изложена и обоснована куда более подробно и занимательно), я вынужден поставить последний вопрос: верна ли эта гипотеза?

Прежде чем ответить на него, я позволю себе еще сказать, что в 1991 году Грэм Хэнкок, окончательно убедив себя в том, что Ковчег находится в Эфиопии, направился в эту страну снова. В Аксуме он разыскал церковь девы Марии и попросил у хранителя храма разрешения взглянуть на церковную святыню. Ведь, говорят, здесь хранится сам Ковчег Завета, не так ли?

Хранитель едва заметно кивнул.

— Можно ли увидеть эту реликвию?

Такой же еле заметный, но на сей раз отрицательный кивок:

— К святыне не разрешено приближаться даже патриарху.

— Ну, расскажите хотя бы, как она выглядит!

— Об этом запрещено говорить.

— Хорошо, ответьте тогда: вот завтра должна состояться самая важная из религиозных церемоний года — вынесут на нее сам Ковчег Завета или это опять будет копия?

— Вы увидите это завтра сами.

То, что увидел наутро Хэнкок, было еще одной копией пресловутого Ковчега — очень похожей, но, несомненно, копией. Но он увидел и другое: хранитель не пошел вместе с процессией. Хранитель остался в храме, удалился в Святая Святых и там молился за занавеской.

«Перед чем он возносил молитвы? — вопрошает в конце своей книги Хэнкок. — Перед чем он молился, если не перед великой реликвией, которая считается такой святой, что ее не хотят выносить даже на самые главные религиозные церемонии? Перед чем еще он мог молиться, если не перед Ковчегом Завета?!»

Таков ответ Хэнкока — человека, глубоко увлеченного своим поиском и своей гипотезой. Мы же ответим проще. Не так уж важно, хранится ли в Эфиопии подлинный Ковчег. Может быть, его давно уже нет. Может быть, он исчез в Вавилонии. А, может быть, ждет археологов в глубинах Храмовой горы, как считал покойный главный израильский раввин Шломо Горен. Повторим, это не так уж важно. Важно другое: эта реликвия «легла на сердце» эфиопским евреям (а от них эфиопским христианам), как когда-то русским — Богородица, а не сам Христос. Храмов Богородицы, ее Рождества, Покрова, Успенья и так далее, на Руси куда больше, чем храмов Христа, — наверно, не меньше, чем у эфиопских христиан «табот Моисея», этих «копий Ковчега». И, может, в этом культе Ковчега, возникшем, вероятно, еще у первых эфиопских евреев, было что-то от желания сравняться славой с еврейством Эрец-Исраэль, страны Соломона; а, может, и горечи от ощущения себя «последним сохранившимся (и сохраняющим реликвии) коленом Израилевым» после увода палестинского еврейства в вавилонский плен!..