Россия в Первой Мировой. Великая забытая война

Такова оперативная роль Вердена за 1-й период войны и во время Марнского сражения, кончившегося отступлением германских армий на р. Эн (16 сентября). Левый фланг этого германского обширного фронта, то есть 5-я армия, осталась, однако, у Вердена, заслоненного войсками частью 3-й франц. армии, частью войсками Верденского укрепленного района. Наступил период позиционной борьбы, в которой проходит весь 1915 год вплоть до 5 августа 1915 г., когда последовал приказ главного командования об упразднении крепости Верден как таковой и эвакуации всех оборонительных средств, включая и постоянный гарнизон с его комендантом ген. Кутансо во главе. Все форты на правом берегу Мааса (схема 5) были минированы и подготовлены к взрыву по первому приказанию; главнейшие форты первой линии Дуомон и Во подверглись той же участи, лишь в первом оставлена команда в 58 человек для обслуживания двух броневых башен 75-мм и 155-мм орудий, способных действовать по долине Вевра, то есть форт Дуомон превратился в маленькую батарею. Форт этот подвергся бомбардировке впервые еще в конце 1914 г., повторенной 23 февраля 1915 г. Но уже из 42-см мортир, также и форт Во и город. Но эта стрельба была не более, как пристрелочной [15]. Верден исчез, и образовался Верденский укрепленный район — R. F. V., «подчиненный армии ген. Лангль-де-Кари, который очистил веврские позиции. С одобрения и настояния ген. Кастельно, вопреки мнению ген. Жоффра, решено было не покидать правого берега Мааса, а держаться впереди брошенной фортовой линии и по „Маасским высотам“».

Форты совершенно игнорированы, их не включают даже как опорные пункты полевых позиций. Это удивительное решение, относящееся к февралю 1916 года, требует еще более детального изучения; но, по мнению французского автора полковника Шене, «было не чем иным, как следствием фатального декрета от 5 августа 1915 года».

После того как крепость Верден сыграла такую выдающуюся роль в 1914 г. в период Марнского сражения, после декрета 5 августа 1915 г., попав в распоряжение командующих армиями, она аннулируется и не принимается в соображения, и один генерал, командовавший восточной группой армии, предусматривал, как указано выше, очищение правого берега Мааса, а когда 21 февраля 1916 г. началась германская атака, то заменивший его генерал, командовавший группой армии центра, предложил 24 февраля очистить Вевр и предложил главной квартире очищение всего прав. берега. Комендант Верденского укр. района ген. Эрр энергично оборонял местность, но между фронтом войск и линией фортов Вердена, то есть впереди нее; но он никогда не имел в виду оборонять опорные пункты в виде фортов, «потому ли, — как пишет подп. Шене, — что находился под влиянием идей, господствовавших в штабе групп армий центра, или же, скорее, потому, что не был свободен от предубеждений относительно фортификаций, широко распространенных в штабах. Его намеренный отказ от обороны этих опорных пунктов чуть не повлек 25 февраля падение всей крепости Верден».

Но 26 февраля 1916 года принял командование 2-й армией и верденским районом генерал Петен, и мероприятия по обороне верденских укреплений приняли другой оборот. Руководящими для этого генерала, которому Франция обязана сохранением Вердена, были слова маршала Фоша: «Не отступать, сражаться на месте, цепляться за местность, держаться за нее, не уступать ни полсотни сантиметров местности, помнить октябрь 1914 г. (бои на Изере)». Очевидно, Петен, в отличие от других генералов (Лангль-де-Кари, Эрр, Кретьен), понял, что тем паче надо цепляться за долговременные форты, раз они были налицо. Правда, форт Дуомон между ними после последней бомбардировки год назад был не тот и претерпел большие разрушения, но все же его верки были обороноспособны, хотя он оставался без гарнизона. Полковник Шене пишет, что: «вероятно, генералу Кретьену, командиру 30-го корпуса, были известны взгляды генерала Эрра, командовавшего войсками R. F. V., на форты и укрепления, и поэтому он намеренно не предписал занятие форта Дуомона, входившего в состав позиции». Подполковник Тардье сообщает: «При всяком положении вещей войска ген. Делиньи (нач. дивизии), которые заняли сектор накануне, могли и должны были занять форт без получения на то специального распоряжения. Кажется, никому и в голову не приходила мысль об этом, настолько, если можно так выразиться, отвыкли от долговременной фортификации. В течение четырех дней сражались в полевых укреплениях, и видимый на некотором расстоянии форт Дуомон, несомненно, казался грудой развалин, из которых нельзя извлечь пользу». По словам главного артиллериста, оставленного в форте при броневых башнях, сержанта Шено, «ген. Эрр во время своих посещений форта перед атакой никогда не занимался обороной форта, а лишь возможностью его разрушения».

После 25 февраля 1916 г. германцы ожесточенно атакуют подступы к форту и оттесняют около 16 час. французов (306-ю бригаду), и команда немцев, переодетых в серые французские шинели, беспрепятственно входит в форт, лишенный гарнизона, и занимает его без выстрела! Германское радио оповещает мир, что «форт Дуомон пал!». Германия ликует по поводу захвата этого ключа крепости и восхищается доблестью своих войск, Франция впадает в уныние… Нельзя не отметить этих деталей в исследовании роли крепостей в связи с действиями полевых армий, ибо они так явно выявляют и подчеркивают то влияние, какое оказывает в отношении использования крепостей предвзятость мнений, заблуждение и даже полное непонимание существа долговременной фортификации в целом и крепости в частности, какие проявляют высший, а за ним и низший состав полевых войск, и как опасно вверять участь крепостей воле командующих войсками в смежных с крепостями районах без надлежащих точных директив главного командования.

За фортом Дуомон могла пасть и вся крепость, но, судя по германским источникам, на день 25 февраля немецкие атакующие войска имели задачу овладеть пространством лишь до ближайших подступов к линии фортов, а с 25 февраля генерал Петен энергично и спешно принял меры к восстановлению крепости, и, несомненно, ему принадлежит честь удержания ее во власти французов, столь чреватой последствиями, ибо спохватившееся германское командование устремилось к сосредоточению всех сил и средств, возможных к выделению с фронта, в распоряжение 5-й армии (кронпринца) для овладения этим оплотом правого фланга с.-в. французского фронта, оплотом левого фланга фронта восточного. Возникшая борьба за восстановленную крепость Верден затянулась до конца войны, и победа в ней стала не только вопросом стратегической необходимости, но вопросом чести двух враждующих стран. Говорить после примера Вердена о потере значения крепостей после мировой войны значит быть стратегически глухим и слепым. Надо прозреть и всемерно стремиться к внедрению в командном составе надлежащих понятий о сущности крепостей как стратегических и долговременных укреплений, так и тактических элементов, чтобы они умели ими пользоваться и отдавали себе отчет в том, что они могут дать при данной операции — независимо от того, новые они или устарели, большие или малые — как себе, так и противнику, если он овладеет ими.

Париж (схема 13) как крепость, как укрепленный жизненный центр всей Франции сыграл не меньшую, по нашему мнению, если не большую, роль в исходе Марнского сражения, чем Верден. И вот почему. Париж, не укрепленный, не представляющий собой обширного укрепленного лагеря, в сущности 3 таких лагерей, со старыми верками ограды Парижа времен 1870 года в центре, конечно, служил бы непосредственным объектом массового наступления германцев, и союзники вынуждены были бы заслонить его своими армиями.

^{Схема № 13. Крепость Париж}

Как крепость, Париж мог быть временно оставлен в стороне; что касается германского плана, то, следуя заветам старого Мольтке, германский генеральный штаб ставил своим армиям, по мнению В. Ф. Новицкого, правильную задачу, указывая им важнейшую цель на пути к достижению победы, то есть отброс отступающей союзной армии к югу, если не попутный разгром ее, ибо тогда изолированный Париж мог быстро стать жертвой победителя. Вот почему правый фланг германского фронта не шел далее меридиана Парижа (1-й армии Клука), задачей которого ставилось охватить левый фланг союзного фронта, к тому же занятый малостойкой английской армией Френча, явно склонной к чересчур быстрому отступлению. Кроме того, по соображениям германского главного командования, далее к западу было как бы пустое от войск пространство и имевшаяся там группа войск под нач. генерала Манури в расчет не принималась, и не без основания, ибо, по свидетельству Гальени, генерала-губернатора (коменданта) Парижа, войска Манури после испытанных поражений спешно отступали от Арраса на Париж, были утомлены и деморализованы. Он даже не допустил их до Парижа и, опасаясь деморализующего их влияния, не принял их в состав парижского гарнизона, чрезвычайно ничтожного, но остановил в районе Домартена, к северу от крепости. Здесь войска Манури были пополнены, отдохнули и реорганизованы в 6-ю французскую армию, о чем германский штаб, по-видимому, осведомлен не был. Дело это — дело представлений и рук Гальени, явившего с первых же дней своего назначения на пост ген. — губернатора Парижа удивительную предусмотрительность, прозорливость, такт (удаление правительства) и, по моему мнению, полководческий гений, несмотря на его преклонные лета.