Богдан Хмельницкий

Потоцкий, как мы видели сначала, не хотел отвечать, но многие паны начали ему

советовать повести дело так, чтоб обошлось без боя. Так думал Адам Кисель,

брацлавский воевода, вельможа греческой веры 6); так советовал краковский воевода

Любомирский, человек с большою репутациею в военном деле и в политике. Прислал к

Потоцкому письмо и Оссолинский, как только услышал, что паны боятся удаления

Хмельницкого в Запорожье. «Я вполне уверен,—писал он,—что вы пугаетесь призрака;

ополчение козацкое на днепровских островах предпринимается с целью сделать набег

на татаръ». После этих-то советов Потоцкий послал в Сич Хмелецкого, и когда тот

возвратился с ответом от беглеца, неблагоприятным для панов, тогда Потоцкий

положил себе правилом действовать без милосердия. Старшой реестровых Козаков

советовал ему употреблять самые суровые меры, хотя бы всех Козаков пришлось

истребить до последнего.

Хотя в Украине все еще долго не показывались решительные мятежнические

вспышки, однако множество народа бежало в степи к Хмельницкому. Коронный гетман

выдал всеобщий универсал к народу русскому. «Оповещаем всем и приказываем,—

было сказано в этом универсале,—чтоб те,

*) Летоп. Велич., I, 52 — 54.

2)

Histor. Ъеиии cos. роиоп., 52.

3)

Annal. Роиоп. Сииш. 1, 30.

4)

Histor. belli cos. роиоп., 52.

5)

Раш. о woju. kozac. za Chmieln., 2.

6)

Памяти, киевск. коми, I, 3, 33.

которые бежали с Хмельницким, равно и те, которые ушли к нему после,

воротились в свои жилища, в надежде прощения своих проступков; а если кто

осмелится бежать в Запорожье, тот за свою вину отвечает имением и жизнью жены и

детей» 1). Паны начали исполнять такое постановление, а преимущественно владельцы

левой стороны Днепра. Такие поступки, вместо желаемой пользы, принесли вред их

сословию; только на правой стороне Днепра побеги уменьшились; с левой,

попрежнему, толпы валили в степь; суровые меры раздражали уже и без того

ожесточенный народ до такой крайности, что все только и ждали Хмельницкого, чтоб

беспощадно начать истреблять все панское. Напрасно паны запрещали простонародью

ходить толпами по улицам и собираться в домах даже для семейных дел 2), напрасно

забирали у мужиков и увозили из всех замков ружья и всякое какое ни было оружие 3);

сподвижники Хмельницкого, переодетые то нищими, то странниками-богомольцами,

ходили из села в село и уговаривали жителей то отворить козакам Хмельницкого

ворота крепости, то насыпать песку в польские пушки 4). Паны сознавались, что,

несмотря ни на какие с их стороны меры, не было деревни в Украине, где бы не таился

огонь восстания, готовый вспыхнуть пламенем при появлении Козаков.

Два месяца, февраль и март, стояло войско в бездействии: Потоцкий в Черкасах, его

товарищ, иольвый гетман Калиновский—в Корсуне 5). Лениво собирались папы с

своими надворными командами. По обычаю польских панов, сбор их подал повод к

пирушкам и угощениям. Так проводили они время, сами не зная, чтб делать, хотя

пренебрегали замыслами мятежников и надеялись разом их уничтожить. Король

прислал в войско коммиссаров и изъявлял неудовольствие, что войско показывает

неприязненные действия против украинцев °). Слыша, что Хмельницкий па Запорожье,

он полагал, что побег туда сделан с целью учинить нападение на турок, и уверял

гетманов, что самое лучшее средство утишить Козаков — оставить их в покое плавать

по морю; а если есть какие-нибудь вспышки, то надлежит нарядить следствие и отдать

под суд козацких начальников, коммиссаров и тех панов, которые раздразнили

украинский народ. На Конецпольского, который тогда лежал больной в Бродах и оттого

не был в войске, указывали как на главного зачинщика 7).

Эти королевские коммиссары не расположили панов к кротости, напротив, более

раздразкили их против хлопов, из-за которых они получали неудовольствия, а тем

самым и хлопы ожесточались более против владельцев. Коммиссары только привели

полководцев в нерешительность; тогда, когда они рассузкдали на пирушках,

Хмельницкий собрал узке значительное войско и привлек на свою сторону татар. Не

только король, чрез своих нарочно-

*) Hist. pauow. Wlad. IV, przez. Kajet. Kwiatk. -) Летоп. Веди, I, 30.

3)

Памяти, киевск. комм., I, 3—9.

4)

Памяти, киевск. комм., I, 3, 63—64.

5)

Памяти, киевск. комм., I, 3, 19.

6)

Ibid.

7)

Памяти, киевск. комм., I, 3, 13—19.

155

отправленных коммиссаров, но и некоторые знатные того времени паны

РечиПосполитой в письмах своих удерживали коронного гетмана от решительно

неприязненных мер против Хмельницкого и Козаков, и советовали предпочесть меры

кротости и убеждения. Так писали к Потоцкому в то время канцлер Оссолинский,

старый воевода краковский Любомирекий, подчаший Остророг и брацлавский воевода

Кисель. Но все такие представления и советы не оказали влияния на польского

военачальника, упрямо задавшагося мыслью о необходимости усмирить Козаков не

иначе, как мерами суровости и кары 1).

2-го апреля наступила Пасха. Днепр совершенно разлился, какой-то переметчик

принес известие, что Хмельницкий уже двинулся и думает стать в клине, образуемом

устьем реки Тясмина и Днепром.

Начался военный совет между предводителями войска.

Те, которые были попредприимчивее, советовали целое войско двинуть на

неприятеля и занереть в клине, или же вытеснить его оттуда и разбить в открытом ноле.

Такого мнения был Калиновский, отважный, вечно споривший с Потоцким. По оно не

понравилось воинам опытным.

«Войско наше мало,—говорили опытные,—а неприятельского мы не видели, каково

оно. Неблагоразумно выводить все силы в пустыню, в отдаление крепостей, без

надежды на скорое пособие. Верность здешнего народа сомнительна, потому что он

русского вероисповедания; Марс непостоянен; в случае неудачи, все жители, сколько

их тут ни есть, станут нашими неприятелями; да если мы их не приласкаем, то хотя бы

и не сражались,так пришлось бы нам опустить руки и потерять силы. Всего лучше

стоять нам где-нибудь в Украине, а между тем уведомить короля и панов, что хотя

мятежников никаких еще не нашли, но молва носится, и есть верное доказательство,

что скопище собрано; а вместе просить, чтоб король формально приказал выступить в

поход войску, назначенному оборонять Украину. А чтоб народ здешний, пристально

поглядывая на нас, не забрал себе в голову, что у нас недостает присутствия духа, то

мы пошлем в степь сильный отряд хорошо устроеный, под надежною командою, и

прикажем ему не возвращаться до тех пор, пока не отыщут неприятеля и не захватят

пленников, от которых пан гетман выведает, какова у мятежника сила и чтб он

замышляет 2).

С этим мнением согласился и Потоцкий.

«Стыдно,—говорил он,—посылать большое войско против какой-нибудь

презренной шайки отверженных, подлых хлопов; чем меньше будет отряд, который

истребит эту сволочь, чем больше славы».

Так говорил Потоцкий. Положили на совете послать часть войска, не только для

отыскания неприятеля, но с надеждою истребить его совершенно 3).

Число всего польского войска определить трудно, потому что кварцяного (наемного,

получавшего жалованье по четвертям года, на содержание которого определялась

кварта, т.-е. четвертая часть доходов, платимая в казну старостами и державцами

королевских имений) с Потоцким было шесть тысяч,

1) Dwa lata dziejow nasz. Dziela Kar. Szajnocliy IX, стр. 163, 269—275.—Latop. Jerl.,

I, 64.

2) Hist. belli cos. polon, 53.

8) Ibid.—Annal. Polon. Сииш. I, 30.—Ист. о лрез. бр.—Ает. Велпч., I, 57.