Трагедия адмирала Колчака. Книга 2

В общественных кругах в председатели Совета министров намечались кандидатуры кооператора Балакшина и Белоруссова. Начала выдвигаться на первые роли фигура энергичного Пепеляева, назначенного после Гаттенберга министром вн. дел. По словам Гинса, он нравился Верховному правителю тем, что понимал военные задачи. Для левой общественности это был «максималист справа». И именно ему приходилось «демократизировать» курс правительственной политики.

Примечания к главе пятой:

¹  Для представителя советской юстиции Гойхбарга, будущего обвинителя по процессу колчаковских министров, признаком классового антидемократизма являлась ассигновка Совета министров на расследование дела об убийстве Имп. Николая II.

²  Сводки эти представлялись Верховному правителю. Павловский в них не подбирал приятных для Колчака данных. Верховный правитель сводки прочитывал и делал свои пометки.

³  Позже, 29 января 1919 г., при открытии сената Верховный правитель принял соответственную присягу.

⁴  Ему, между прочим, принадлежит термин «конституционная диктатура».

⁵  Колчак проявлял, может быть, подчас даже излишнюю щепетильность. Так, он долгое время не соглашался на назначение полк. Клерже (сотрудника «Нов. Времени») в осведомительный отдел (воспоминания ген. Рябикова). Адмирал высказывался и против кандидатуры Гондати, не считая возможным выдвигать имена, связанные со старым режимом (Сукин).

⁶  Очерк Н. А. в парижском к.-д. сборнике «Памяти погибших». С. 168.

⁷  Именно эти лица — «дипломатический вундеркинд» и «гениальный финансист», в глазах Будберга, будут особо неподходящи для законодательной и административной деятельности.

⁸  Напр., проект выпуска кредитных билетов для нужд французского командования в Сибири по курсу 60 сант. за рубль. Непринятие иностранными банками (и русским — Русско-Азиатским) сибирских денежных знаков как денег непризнанного еще правительства. Нежелание Америки выдать кредитные билеты, заготовленные еще в 1917 г. по заказу Временного правительства (выданы были только в ноябре 1919 г.), что было чрезвычайно важно при денежном голоде в Сибири. Голод этот объяснялся в значительной степени технической трудностью печатания денег в сибирских условиях и т. д. Министру финансов пришлось потратить много усилий на то, чтобы доказать французскому правительству гибельность для русского денежного обращения выпуска французским банком самостоятельных денежных знаков. Правительство предпочитало даже вовсе отказаться от получения 18 млн фр. в иностранной валюте на нужды русской армии [письмо 16 июля. — Субботовский. С. 78]. Между прочим, автор отмечает, с каким трудом щепетильный Колчак согласился в конце концов тронуть золотой запас, который считал общенародным достоянием, находящимся в Омске на хранении, и, следовательно, неприкосновенным. Израсходовано было только около 100 млн. Колчак, по словам Сукина, как бы «лично» стоял на страже золотого фонда.

⁹ Воспоминания Никольского переданы в пражский Архив.

¹⁰  Очевидно, автор весьма мало был осведомлен о деятельности городских и земских самоуправлений в России «вообще».

¹¹ Иркутская Городская Дума еще 22 октября обсудила проект нового закона Сибирского правительства о выборах. Эсеровская партия тогда же выступила с заявлением, что отмена пропорциональной системы является нарушением принципа народоправства. Протестовала фракция и против проведения закона в административном порядке, видя в этом нарушение прерогатив Обл. Думы и сиб. Учр. С. [«Сибирь», № 81]. Любопытен отзыв с.-р. Маслова, прибывшего тогда из Архангельска, — он писал Чайковскому, что избирательный закон изменен так, как в Архангельске. Любопытно и то, что эсеровская «Мысль» [№ 5] отмечала, что само население в Иркутской губ. высказалось за мажоритарную систему.

¹²  При бойкоте выборов большевицки настроенными рабочими в Иркутске 45 мест получили домовладельцы, 28 — социалисты и 2 — блок [«Сиб. Огни», 1927, № 5, с. 95].

¹³  Здесь социалисты имели только 5 мест.

¹⁴  Показательно замечание быв. мин. финансов Комуча известного нам Ракова: выборы показали, что существуют лишь две крайности. Для промежуточной политики нет места [с. 45].

¹⁵  «Зауральский Край» (6 ноября) этим объяснял отношение деревенского населения к общественным вопросам и полный абсентеизм на выборах (дело касается Шадринского у.). Столь же показательно для газеты присутствие на общекооперативном съезде 130 делегатов вместо 400-500. Конечно, в данном случае роль играла и близость к фронту.

¹⁶  Поэтому весьма неосновательно было утверждение В. Лебедева («Pour la Russien», № 5), что Колчак после переворота принял меры к ликвидации демократического режима во Владивостоке и Приморской области. Иванов-Ринов хотел арестовать земцев, но их спасли американцы. Они были изгнаны за границу. Кто? Странным образом они продолжали во Владивостоке свою подрывную работу.

¹⁷  Якушев. Дальневосточные самоуправления в борьбе с властью. Сборник «Мест. Самоупр.». — Труды Общества в Чехословакии. Прага, 1926.

¹⁸ Самым большим «реакционером» придется признать А. В. Пешехонова, который еще в московском органе н.-соц. «Народное Слово» писал 11 апреля 1918 г., что «закон» 5 января — это проект, лишь частично проведенный через У. С. Пешехонов возмущался действием московского губернского комитета, издавшего под видом закона «партийную прокламацию».

Среди демократии очень многие не признавали «закона» 5 января. Не признавала его, очевидно, конференция «Союза Возрождения» 20—24 сентября 1919 г. в Ростове-на-Дону. Ее постановления гласили: «Земельный вопрос может разрешить только У. С., поэтому Правительство гражданской войны может принимать только временные меры, оставляя крестьянам ту землю, которая фактически находится в их распоряжении, при условии, что земля эта обрабатывается» [«La Russie Dem.», № 8].

¹⁹  Милюков совершенно не обратил внимания на то, что она обращена к европейскому населению. Издание ее раньше было бы преждевременно (термина «всероссийские» в декларации нет).

²⁰  Неопределенность только в вопросе о вознаграждении. Гинс говорит, что он убеждал Совет министров заявить в декларации, что «восстановления помещичьих земель производиться не будет», но большинство высказалось против такого категорического заявления, указывая, что оно может поощрить к захватам даже там, где их раньше не было [II, с. 152].

²¹  Возражение ген. Лебедева, очевидно, формулировало только точку зрения военного министерства, представившего особую записку по поводу проекта Министерства земледелия 24 марта. Никак нельзя назвать эти возражения возражениями «аграриев». В соображениях министерства были и серьезные аргументы. По мнению министерства, надлежало не вторгаться в область коренного разрешения земельного вопроса. Раз правительственная декларация говорит, что окончательное решение земельного вопроса принадлежит Нац. Рос. Собр., следует ограничиваться лишь временным улаживанием обостренных отношений между захватившим землю и вложившим свой труд в нее. Государство может взять временно в свое заведывание земли, вышедшие из «обладания владельцев, и регулировать фактически установившиеся отношения». Записка министерства совершенно правильно указывала, что неизвестна «фактическая обстановка в области земельных отношений». Аграрная политика большевиков внесла много нового в крестьянский мир, напр.: деление на два класса, переход от прав на землю в пределах трудовой нормы к праву владения по потребительской норме. Если закон стремится закрепить землю за ее фактическим владельцем, следует считать, что у большевиков земля находится не в фактическом пользовании крестьян как землевладельцев, а в распоряжении коммунистических организаций бедноты. Записка обращала внимание и на то, что в разных местах России (Украина, Дон) разрешение земельного вопроса может принять иное направление. Получится сумбур. Со всем этим должно считаться всероссийское законодательство.