Гавайи Миссионеры

-Это они! Идущие в ночи! О, мой бог! Теперь мы погибли! И прежде чем Эбнер успел промолвить хоть слово, Келоло

крепко ухватил его за талию и перебросил священника через живую изгородь в канаву, где тот сразу погрузился в грязную воду. Когда миссионер попробовал подняться, мощная рука Келоло прижала его к влажной почве, и только тогда преподобный Хейл понял, что громадный алии сейчас трясется от самого неподдельного страха.

Что это было? - быстро проговорил Эбнер, но ладонь Келоло тут же закрыла ему рот. Это было так неожиданно, что Эбнер чуть не подавился травой и грязью, прилипшими к ру ке вождя.

Это Идущие в ночи! - прошептал Келоло: при этом бы ли видно, как его губы дрожат от волнения.

Кто они такие? - еще тише переспросил Эбнер, убирая ладонь Келоло от своего лица.

Великие алии прошлых времен, - сообщил Келоло, и дрожь его при этом никак не унималась. - Боюсь, что на этот раз они явились за мной.

Это же просто смешно! - проворчал Эбнер, пытаясь вы свободиться из объятий своего друга. Однако тот надежно пригвоздил его ко дну канавы, и теперь преподобный Хейл мог хорошо прочувствовать всю силу мышц вождя. Келоло был перепуган по-настоящему.

А зачем они явились за вами? - еле слышно поинтере совался миссионер.

Этого не знает никто, - сообщил Келоло, продолжая сту чать зубами. Может быть, как раз потому, что я отдал землю, принадлежащую Кейну, для строительства твоей церкви.

С большой осмотрительностью вождь начал приподнимать свою огромную голову над канавой, пока не смог заглянуть за

живую изгородь. Некоторое время он всматривался в темную тропинку, при этом все тело его сотрясалось:

Они направляются к нам! - чуть не задохнулся от ужа са Келоло. - О, Макуа Хейл, теперь молись своему Богу за ме ня. Молись! Молись!

Келоло! - с трудом прохрипел полузадушенный свя щенник, продолжая ощущать неимоверную тяжесть на сво ей груди. - Там никого нет. Когда алии умирают, они так и остаются мертвыми.

Нет, они направляются прямо сюда, - настаивал Кело ло. И в тишине ночи, нарушаемой лишь шелестом сухих паль мовых листьев, в которых гулял легкий ветерок, оба мужчи ны отчетливо услышали топот человеческих ног. - Я вижу, как они проходят мимо строящейся церкви, - докладывал Келоло. - Они несут с собой факелы и посохи, украшенные перьями. Каждый из них одет в золотую накидку и шлем из перьев. Макуа Хейл, они идут за мной.

Огромный алии прижался к земле, пряча Эбнера под своим мощным телом, и теперь миссионер ясно услышал, как испуганный вождь принялся молиться:

-О Пеле, спаси меня! Это я, твое дитя, Келоло, и я не хо чу умирать сегодня ночью.

Топот ног все приближался, и в этом момент Келоло начал судорожно извиваться, чуть совсем не придушив несчастного Эбнера, который успел прошептать:

Что вы делаете?

Раздеваюсь! - зарычал Келоло. - Нельзя разговари вать с богами, пока ты одет.

Когда вождь оказался полностью обнаженным, он продолжил тревожно взывать к богине Пеле, но неожиданно замолчал и через несколько секунд совершенно спокойным голосом сообщил кому-то:

-Этот маленький человек, которого я прячу, - Макуа Хейл. Он очень хороший и добрый, и он несет образование мо ему народу. Он мало понимает в подобных вещах, поэтому не успел сбросить свою одежду, но я прошу тебя простить его. - Наступила долгая пауза, после которой слово снова взял Ке лоло: - Я знаю, что этот человек читает проповеди против те бя, о Женщина несравненной Белизны, но несмотря на это он остается очень хорошим. - И опять тишина, затем топот ног, при котором Келоло затрепетал так, словно на него налетел

ураган, после чего вождь, наконец, заговорил: - Благодарю тебя, о Пеле, за то, что ты сказала Идущим в ночи, что я являюсь твоим ребенком.

В ту же секунду ветер стих. Только изредка доносился хруст листьев в самых вершинах пальм. Эхо марширующих ног людей тоже пропало. "Может быть, мы слышали, как ка-хуны возвращаются в свои дома? - судорожно размышлял Эбнер. - Или мимо пробегала стая собак?" Сейчас в ночи воцарилась полная тишина, исчезли даже низкие облака, и наверху выступили яркие звезды.

Что же все-таки это было? - еще раз обратился Эбнер к Келоло, вытирая рот от грязи.

Они шли сюда, чтобы забрать меня с собой, - пояснил вождь.

Ас кем вы разговаривали? - осведомился священник и сплюнул, чтобы избавиться от набившегося между зубов пес ка и мелких камушков.

С Пеле. Ты что же, сам не слышал, как она объясняла Идущим, что мы ее дети?

Эбнер ничего ему не ответил. Он только отряхнул песок с одежды, думая, как же ему теперь удастся полностью очистить свой костюм от такой грязи. Когда он дошел до брюк, Келоло неожиданно снова схватил священника в охапку, повернул к себе лицом и грозно потребовал ответа:

Ты ведь слышал голос Пеле, не правда ли? Когда она за щищала тебя?

И она называла меня по имени? - тихо поинтересовал ся Эбнер.

Значит, ты слышал ее! - радостно выкрикнул Келоло. - Макуа Хейл, когда Пеле защищает человека, это очень хоро шее знамение. Оно означает, что... Однако радость Келоло от того, что его спасли сегодня ночью от страшных и мстительных Идущих в ночи, была настолько велика, что он так и не смог выразить свою признательность до конца. Ни за то, что богиня сумела выручить его самого, ни за то, что она проявила неслы ханное милосердие в отношении маленького миссионера.

Ты мой брат, - страстно заявил Келоло. - Теперь-то ты понимаешь, как было бы глупо с моей стороны уничтожить ту каменную площадку, которую я создал для богов. Представь себе, что случилось бы, если бы Пеле не пришла сегодня к нам на помощь!

А вы сами видели этих Идущих в ночи? - настаивал Эб- нер.

Да, я их видел.

И вы своими глазами видели Пеле? - не унимался мис сионер.

Я часто вижу ее, - убедительно произнес Келоло. За тем, находясь еще под влиянием произошедшего, он взял Эб- нера за обе ладони и взмолился: Именно по этим причинам я и прошу тебя, Макуа Хейл, изменить положение двери.

Эта дверь... - начал было Эбнер, но не счел нужным за канчивать свою мысль. Когда же он подошел к своему дому, и взволнованная долгим отсутствием мужа Иеруша воскликну ла: - Эбнер, чем ты занимался все это время? - он просто от ветил ей: - Было темно, и я упал в канаву.

Дверь церкви была сделана на том самом месте, на котором настаивал Эбнер Хейл.

* * *

Позже, когда, казалось, миссия уже постепенно набирала силу и могла управлять Лахайной, китобойное судно "Джон Гуд-пасчер", вышедшее из Нью-Бедфорда и прибывшее на Гавайи с рекордным количеством добытого китового жира, бросило якорь в порту острова Мауи. Занятия Иеруши с девушками были внезапно прекращены из-за отчаянного крика с улицы:

-Келамоку! Там очень много матросов! Иди сюда немед ленно!

Так как "Джон Гудпасчер" был хорошо известен в Лахайне по своим предыдущим стоянкам, новость о его прибытии вызвала всеобщее возбуждение в классе Иеруши. Особенно это касалось четырех дочерей Пупали, которые несколько секунд многозначительно переглядывались, а затем дружно поднялись и вышли из класса. Когда Иеруша попыталась остановить их, старшая девушка объяснила учительнице, что их младшая сестра внезапно почувствовала себя плохо:

-Бедная Илики очень больная голова.

И под веселый громкий смех остальных учениц четверка гордо удалилась.

Сначала Иеруша даже не поняла, что произошло, но уже позже, когда одна из ее учениц внезапно выпалила: "Капена алоха Илики. Она плыть на корабль к капена", женщина осо

знала очевидную и весьма неприятную истину. Мораль, которую проповедовали миссионеры, была попрана, поэтому Иеруша сразу же распустила класс. Накинув на плечи легкую шаль и решительно прикрыв свои знаменитые локоны шляпкой с полями, она смело зашагала в сторону порта. Иеруша успела как раз вовремя. Она увидела, как четыре девушки, совершенно обнаженные, радостно забираются на борт судна "Джон Гудпасчер", где знакомые матросы уже шумно приветствуют своих долгожданных красавиц.