Эти нежные девичьи руки

- Тебе пора.

Она пригнулась ко мне и поцеловала в щеку.

- До завтра, Федор Иванович.

Сегодня пятница, день получки. Настроение у девочек приподнятое, несмотря на то, что у входа висят траурные плакаты, извещающие о завтрашних похоронах Корякиной. Проходит час работы и в мой кабинет влетает Лидия Петровна.

- Федор Иванович, ЧП.

- Что произошло?

- Там Гале Смирновой, с первого участка, плохо стало...

- Не тяни.

- В общем, она хоть и сумела отвернуться от своего стола, но рано сдернула марлевую повязку с лица... несколько капель попало на платы, которые были присланы ей для работы. Они лежали в ящике рядом со стулом.

- Ее вырвало что ли?

- Да.

- Сколько плат?

- Две.

- Спасти их можно?

- Думаю, что нет. Я их отправила на пятый участок, там их протрут, промоют..., но надежд никаких.

- А что с Галей?

- К врачу отвели.

- Черт возьми, опять сорвем график. Я сейчас позвоню в НИИ, с просьбой прислать две новых платы. Представляю, что от них выслушаю...

- Это еще не беда, теперь на всех совещаниях нас промывать будут, как отстающих.

- Будут, но от таких ЧП мы не застрахованы.

Через пол часа звонок от нашей врачихи.

- Федор Иванович, здесь ко мне Галю Смирнову привели, я ее отправила домой.

- Что с ней?

- Она беременна.

- Час от часу не легче. Но она же сама... ребенок.

- Как врач скажу, ей рожать можно.

В моей голове возник недавний разговор с Лидией Петровной. Вот пример "неорганизованного" секса.

- А руки, как руки, разве на них пятен нет?

- По моему опыту, у таких женщин жировые пятна появляются на пятом месяце. Галя пока на четвертом... Она сама напугана.

- Мать, отец есть, вы не знаете?

- Есть. Галя сама виновата, скрыла от всех, а теперь даже аборта сделать нельзя.

- Что же у нас творится? Мы ей как-нибудь помочь можем?

- Ну если она будет рожать, то будет в более лучшем положении, чем другие. Государство ей будет платить до родов и после, ведь она уйдет в декретный отпуск с предприятия.

- Отпуск-то дается не через четыре месяца, а позже. Как бы не получилось так, что мы ее уволим из-за жировых пятен раньше...

- Так потяните. Я постараюсь ей помочь со своей стороны. Если первые анализы на руки покажут неудовлетворительные результаты, то выпишу ей больничный, а там дальше вы уж сами..., отправьте раньше в очередной отпуск, может и дотяните до срока.

- Ладно, я постараюсь.

Первая смена окончила работу. Бешеные девочки вместо раздевалки несутся в кассу, где уже завязались первые склоки за место в очереди и беззаботный смех, от радости, что будут на руках деньги. Неугомонная Лидия Петровна, как надзиратель, стоит рядом с окошком и наблюдает за всеми, лишь изредким вскриком наводя порядок. Первые уже получили деньги и, размахивая ими, они неторопливо идут к раздевалке. Это самая неудачная пересменка, сейчас появится вторая смена и начнется столпотворение. В приемной шум. Дверь распахивается и появляется Саша, подталкивая под локти двух девочек.

- Федор Иванович, посмотрите, что с их руками. Приступили к работе с нормальными пальцами, а сейчас...

Девочки протягивают руки и я вижу потресканную, как после цыпок, кожу тыльной стороны руки.

- Что это такое? У врача были?

- Нет еще, но это мыло. У меня раньше были такие случаи. Понимаете, уборщица получила мыло от Лидии Петровны и разложила его в туалетной комнате, а этим мылом оказывается пользоваться нельзя.

- Так надо его быстрее собрать и выкинуть. Чего это Лидия Петровна выкинула?

- Это вы разбирайтесь с ней сами. Мыло я сама сейчас соберу, а вот что делать с девочками, их в следующий раз могут до работы не допустить. Смягчить кожу маслами или кремами нельзя, впитается жир и девочкам конец.

- У них много времени, завтра и после завтра выходные. Пусть сейчас идут к врачу, а в понедельник посмотрим. Передай от меня врачу, есть тест будет нормальным, пусть разрешит им работать даже с потрескавшейся кожей.

- Хорошо. Пошли девочки.

Саша тянет их к двери.

- Александра Васильевна, постойте.

Она останавливается.

- А у вас как руки?

- Все так же, Федор Иванович, как и у всех мастеров.

- Ладно идите. Не забудьте все мыло собрать.

Цех опять загудел двигателями и шумом конвейеров. Вторая смена приступила к работе.

- Федор Иванович, к вам хочет зайти Вера Артемова, - глухо говорит селектор.

- Артемова? Пусть входит.

Входит Вера, но... какая-то испуганная.

- Федор Иванович, меня не пустили на рабочее место.

- У тебя что-то с руками?

- Да, только что нашли выделения на пальцах.

- Я могу тебе только посочувствовать. Это значит, что работать у нас больше не будешь.

- Но мне же нужна работа. Вы не представляете, как она мне нужна.

- Вера, я бессилен тебе чем-нибудь помочь.

- Федор Иванович, миленький, я готова на все. Хотите я буду ваша, только не выгоняйте.

- Ты о чем? Не сходи с ума и выкинь это из головы.

- Но ведь Аньке-то Адамайте вы сделали работу.

- Ане помогли другие люди. Я к ней никакого отношения не имею. С другой стороны, если бы у меня и была другая работа, то я бы тебя больше не взял. Ты стала совсем больной от наркотиков. Посмотри на себя, кожа пожелтела, глаза блестят... Могу еще сказать одно, ты очень запуталась со своими друзьями, не пора ли тебе завязывать с ними и наркотой. Ведь это они у тебя деньги высосали...

- Вам легко сказать, порвать, кончить... Мне без них уже жить нельзя.

- Как же ты здесь работала?

- А так... утром приму дозу и четыре часа держусь, до школы еще надышусь...

- Вера, хочешь я тебя устрою лечиться?

- Нет. Даже если я вылечусь, что потом? Опять этот город, те же друзья, та же поганая жизнь, дом, с всегда пьяными родичами. Нет, нет. Я знаю, все опять повториться сначала. У меня нет надежды.

- Но тебе еще нет и шестнадцати, можно попробовать все с начала...

- Уже поздно. Ладно, Федор Иванович, , раз вы не смогли мне помочь, я пойду.

Теперь Вера вся завяла и сгорбилась, как старуха поплелась из кабинета. Что теперь с ней будет?

И все же я пересилил себя. Позвонил в обл здрав отдел и попросил, чтобы Веру Артемову взяли на учет и при первой возможности силком отправили лечиться.

Вторая смена получает деньги. По цеху ходят мастера, проверяя и закрывая свои участки. Я иду на сборочный просмотреть упаковку изделий. На встречу мне попадается наша уборщица Агния Кирилловна, пожилая женщина со шваброй и ведром с водой.

- Федя, - обращается она ко мне, - ты бы приструнил молодежь...

- Что произошло, Агния Кирилловна?

- Опять курят. Весь туалет в окурках, а войти в раздевалку совсем невозможно. Дым столбом, друг дружку не видно.

- Хорошо, Агния Кирилловна, я сейчас.

- Федя, я к тебе еще с одним... Ты не прав, я все слышала, что говорила старший мастер с Корякиной...

- Но вы же были в моем кабинете...

- Это так, но все равно слышала.

Упрямая женщина пола дальше. Мне же пришлось сбиться с маршрута и пойти к кассе. Лидия Петровна все так же наводит там порядки.

- Лидия Петровна, у меня к вам просьба, сходите в раздевалку, боюсь наши девочки там так надымили, что скоро все попадают в обморок.

- Я все поняла, Федор Иванович. Сейчас пойду. Она для порядка цыкнула на рвавшуюся без очереди девчонку и пошла к раздевалке.

Я все же дошел до сборки. Мастер участка, вместе с женщиной из ОТК цеха, аккуратно складывали сборочные узлы в коробки.

- Зинаида Андреевна, что с двумя платами, которые вам прислали для обработки? Их спасли?

Мастер выпрямилась.

- Нет, Федор Иванович, лаборатория выдала отрицательный результат. У одной платы чип сразу вышел из строя, другая фонит, там бесконечные помехи...

- А где они сейчас?