История танка (1916 – 1996)

Механик-водитель, как оказалось, был ранен осколком, но, превозмогая боль, повел машину задним ходом к лесу. Когда танк остановился, Любушкин снова открыл огонь. Загорелись еще четыре танка. На наших глазах фашистские танкисты начали трусливо покидать поле боя. Один танк Кукарина уничтожил в этом бою 16 фашистских машин. Сержант И.Т. Любушкин первым в бригаде был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.

Умело действовали и другие наши экипажи. Группа четырех Т-34 лейтенанта Лавриненко смело атаковала колонну фашистских машин, втянувшуюся в лощину. Избегая подхода на излишне близкую дистанцию, Т-34 пушечным огнем поджигали вражеские танки. Наши машины удачно маневрировали, появляясь то тут, то там. Это создавало впечатление действий большой танковой группы. В результате противник понес ощутимые потери, группа Лавриненко уничтожила 15 вражеских танков, два противотанковых орудия и четыре мотоцикла.

Всего же гудериановские дивизии, не продвинувшись в этом бою ни на шаг, потеряли 43 танка и много другого оружия и техники».

Так вспоминал о боях под Орлом и Мценском осенью 1941 года дважды Герой Советского Союза маршал бронетанковых войск М.Е. Катуков. За успешные действия 4-я танковая бригада, которой командовал тогда полковник М.Е. Катуков, была преобразована в 1 – ю гвардейскую.

А вот из воспоминаний немецкого генерала Гудериана: «…южнее Мценска 4-я танковая дивизия была атакована русскими танками, и ей пришлось пережить тяжелый момент. Впервые проявилось в резкой форме превосходство русских танков Т-34. Дивизия понесла значительные потери. Намеченное быстрое наступление на Тулу пришлось пока отложить».

Коллеги Гудериана, испытав на себе мощь тридцатьчетверки, высказывались на редкость единодушно.

«Т-34 показал нашим, привыкшим к победам танкистам превосходство в вооружении, броне и маневренности» (генерал Шнайдер).

«Наиболее замечательный образец наступательного оружия второй мировой войны» (генерал Меллентин).

«Их Т-34 был лучшим в мире» (генерал-фельдмаршал Кляйст).

Генералам полагается высказываться сухо, без эмоций. Те же, кто непосредственно лицом к лицу встречался с Т-34, еще и через много лет говорили о «преисподней» или «кровавой бане».

Вот что вспоминает бывший летчик люфтваффе о разгроме танками 54-й и 130-й танковых бригад аэродрома в районе Тацинской 24 декабря 1942 года:

«Утро. На востоке брезжит слабый рассвет, освещающий серый горизонт. В этот момент советские танки, ведя огонь, внезапно врываются в деревню и на аэродром. Самолеты сразу вспыхивают, как факелы. Всюду бушует пламя, рвутся снаряды, взлетают в воздух боеприпасы. Мечугся грузовики, а между ними бегают отчаянно кричащие люди. Все, что может бежать, двигаться, летать, пытается разбежаться во все стороны. Начинается безумие… Рев танков и авиационных моторов смешивается,со взрывами, орудийным огнем и с шумом. Все это напоминает картину настоящей преисподней…»

Советский танк Т-34-85

И западные специалисты до сих пор с восторгом отзываются о Т-34.

«Т-34 был бесспорно подлинным шедевром военной техники, – писали в одном журнале ФРГ. – В нем удачно сочетались элементы быстроходного крейсерского танка с неуязвимостью танка непосредственной поддержки пехоты».

«Т-34 превосходил все другие типы танков» (генерал Зенгер-унд-Эттерлин).

Т-34, по общему признанию как друзей, так и врагов, – лучший танк второй мировой войны, был основным и, по существу, единственным средним танком Красной Армии на протяжении Великой Отечественной войны.

Его предшественниками можно считать экспериментальный колесно-гусеничный Т-29 (тактические характеристики) и БТ (общая компоновка, ходовая часть, подвеска).

В 30-е годы советские конструкторы занимались разработкой средних танков для танковых и механизированных соединений, предназначенных для действий в оперативной глубине противника. Средний Т-28 отвечал требованиям, предъявляемым к такой машине по вооружению и защите, но его скорость и проходимость были уже недостаточными.

В то время считался перспективным колесно-гусеничный движитель, поэтому в 1934- 1936 годах у нас занимались Т-29, в сущности колесно-гусеничным вариантом Т-28. От него Т-29 отличался только ходовой частью: четыре пары опорных катков, причем все ведущие. Скорость на колесах достигала 57 км/ч и 55 км/ч на гусеницах.

Т-29 оказался очень сложным и не пошел в серийное производство, но его разработка явилась важным этапом создания нового среднего танка. Добавим, что и опыт разработки других колесно- гусеничных танков, а именно, плавающих средних ПТ-1 и ПТ-1А (1932 – 1936 гг.) и легких Т-43 (плавающих), Т-46-1 и Т-25, успехом не увенчался. И все из-за сложности конструкции, ненадежности движителя и трансмиссии, плохой проходимости на колесах и т.п. Стало ясно, что этот движитель не годился для машин тяжелее БТ.

Какие же требования предъявлялись к технике нового поколения? Советские танки середины 30-х годов превосходили зарубежные и по скорости, и по вооружению. Требования к бронированию по существу не изменились с первой мировой войны – защита экипажа и агрегатов от пуль и осколков снарядов, другой опасности еще не видели. А она уже появилась. Мы имеем в виду уже упоминавшийся опыт гражданской войны в Испании, где «тонкокожие» танки несли неоправданно большие потери от огня малокалиберной противотанковой артиллерии.

Вывод был ясен: танкам нужна противоснарядная броня. И менее опасный в пожарном отношении двигатель; колесно-гусеничный движитель себя не оправдал. Вернувшиеся на Родину танкисты Д.Г. Павлов (1897 -1941), П.М. Арманд (1903- 1943), А.А. Ветров (род. в 1907 г.) отстаивали идею танка, который должен был прийти на смену Т-26 и БТ. Впрочем, единой точки зрения не было и у них – кое-кто стоял за привычный колесно-гусеничный движитель.

Танковое КБ Харьковского паровозостроительного завода (ХПЗ) еще при его прежнем руководителе А.О. Фирсове прорабатывало проект нового колесно-гусеничного танка. И когда в январе 1937 года вместо арестованного А.О. Фирсова КБ возглавил М.И. Кошкин, эти работы заметно ускорились, а в октябре КБ получило задание на него Наркомата обороны. Немедленно создали конструкторское бюро в отличие от основного, трудившегося над модернизацией старого БТ. Корпусом новой машины занялся М.И. Таршинов, башней и вооружением – А.А. Молоштанов и М.А. Набутовский.

Советский танк Т-40 1940 г .

Трансмиссию поручили Я.И. Барану, ходовую часть В.Г. Матюхину, систему управления П.П. Васильеву… Это имена руководителей групп, с которыми трудились талантливые инженеры и техники A.С. Бондаренко, В.К. Байдаков, А.В. Колесников, B.Я. Курасов, А.Я. Митник, Г.П. Фоменко, Б.А. Черняк, А.И. Шпайхлер и др. Общее руководство осуществлял А.А. Морозов. Готовил будущую машину к производству Н.А. Кучеренко, главным же конструктором нового бюро стал Кошкин, а Морозов его заместителем.

Михаил Ильич Кошкин родился 21 ноября ст.ст. 1898 года и в 1918 году вступил в ряды Красной Армии, а в 1919 году стал членом РКП(б). В 1921 – 1924 годах учился в Коммунистическом университете имени Я.М. Свердлова, по окончании которого был направлен на партийную работу в Вятку. В 1929 году поступил в Ленинградский политехнический институт, который окончил в 1934 году. Затем работал конструктором на заводе №185 опытного машиностроения имени С.М. Кирова в Ленинграде, участвовал в разработках Т-29 и Т-46-5. С 1937 года и до конца жизни – на ХПЗ.

Александр Александрович Морозов (1904- 1979) пришел на ХПЗ чертежником в 1923 году. Окончив в 1930 году машиностроительный техникум, стал конструктором танкового КБ завода. Участвовал в создании Т-24 и БТ в должности руководителя группы, а с 1938 года – заместителя начальника КБ. После смерти Кошкина – начальник КБ, затем главный конструктор завода №183. Под его руководством изготовили Т-44 и Т-54. Генерал-майор-инженер, доктор технических наук, дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии 1967 года и трижды лауреат Государственной премии СССР.