В канун грозных потрясений: Предпосылки первой Крестьянской войны в России

Правительство Годунова уделяло особое внимание строительству городов и реорганизации жизни на посадах. В градостроительстве 80-90-х годов отчетливо обозначаются три района: Поволжье, Юг и Сибирь. Все это были окраины государства, куда устремился колонизационный поток населения, спасавшегося от голода и феодального гнета в центре страны. Строительство городов имело своей целью создать в новоосваиваемых районах административно-военные центры, которые одновременно должны были содействовать подъему экономики окраин. В Поволжье возведение опорных пунктов в основном закончилось ок. 1590 г. В 1593/94 г. только в Казани построили каменный город да в 1594/95 г. — Уржум [676]. На юге новопостроенные города образовывали сплошную цепь укреплений. Вскоре после Воронежа и Ливен были сооружены Елец на р. Быстрой Сосне (в 1592 г.), Кромы (в 1594 г.), а в 1595/96 г. — Курск на р. Сейме, Белгород на Северском Донце, Оскол на р. Оскол. Построены были также Валуйки, Севск (еще до 1582 г. был укрепленным пунктом), Крашгана. Позднее эти сведения обобщил «Новый летописец», где записано, что в 1592/93 г. принято было решение построить города на у крайне «по сакъмам татарским»; города были «насажены» ратными и «жилецкими» людьми [677].

Строительство городов дополнялось сооружением в них каменных зданий, в том числе церквей. Составитель Пискаревского летописца оставил перечень только некоторых каменных церквей, возведенных при царе Федоре. Так, построен был каменный храм в Пафнутьеве Боровском монастыре, где на молебне бывал царь. Много церквей сооружено было в усадьбах Годуновых. Во дворе Бориса рядом с Чудовом монастырем построена была «полата каменная на трех подклетех». За Яузой по челобитью боярина Д. И. Годунова возвели храм во имя св. Никиты, а в его дворе в Кремле — Борисоглебскую церковь («против Никольских ворот»). В вотчине Д. И. Годунова в с. Беседы построены были каменные собор Рождества богородицы и плотина. Борис соорудил каменные храмы в селах Хорошево, Борисово на Городище Верейского уезда и в Вяземах (1598 г.). Кроме того, к 1593 г. закончилось строительство собора Донского монастыря, к 1585 г. — Успенского собора в Троице-Сергиевом монастыре, в 1593 г. — храма Николы Явленного на Арбате и церкви в с. Спасо-Михнево. Конечно, строительство церквей было связано с любовью Федора к церковному благолепию. Но роль Бориса в нем была значительной, по словам и автора «Жития царя Федора» («многи грады камены созда и в них превеликие храмы»), и кн. И. А. Хворостинина («церкви многи возгради и красоту градскую велелепием исполни») [678].

Строительство каменных кремлей в Казани, Астрахани, Смоленске, Белого и Земляного городов в Москве хорошо известно. Наряду с сооружением каменных зданий в городах происходило и «строительство» на посадах, означавшее перестройку жизни горожан. Оно велось осторожно, с учетом конкретной обстановки в том или ином районе. Так, в 1588 г. кн. М. А. Щербатый и дьяк А. Григорьев «строили» посад Твери с целью пополнить его крестьянами из государевых дворцовых сел. А при «строительстве» Волхова в 1594/95 г. задача была иная — вывести с посада беглых людей [679].

До 1592 г. правительство не преследовало цели полного включения бывшего Сибирского ханства в состав России. Поэтому строительство городов-острогов первоначально велось вяло. Построены были только административный центр края — Тобольск (1587 г.), Тюмень (1585/86 г.) и Лозьва (1590 г.), позднее срытая. В результате разгрома Пелымского и Кондинского княжеств (1593 г.) положение резко изменилось: создались возможности для интенсивного строительства новых городов. В 1593 г. были построены Пелым (на месте столицы Пелымского княжества) и для защиты от набегов хантов Нарым. Очевидно, летом того же года на месте хантского городка сооружен был Березов. В 1594 г. возникли Тара на р. Оби и Сургут на границе со степью, в 1595 г. — Обдорск, в 1593 г. — Верхотурье [680]. Освоение обширных сибирских просторов началось.

Одной из главных задач правительства Годунова было укрепление экономических позиций дворянства. Материальному обеспечению массы служилого люда оно придавало огромное значение. В числе мер, которые неукоснительно им осуществлялись, были повсеместное проведение переписи земель и населения и реализация уложения об отмене тарханов 1584 г. В начале 90-х годов издается указ об обелении (освобождении от уплаты податей) части господской запашки [681]. Обелялась только запашка, которую холопы обрабатывали на самого господина, и притом лишь в случае, если он жил в поместье и нес военную службу. Этот указ должен был содействовать росту хозяйственной инициативы служилых землевладельцев и освоению запустевших земель.

Многогранную деятельность Годунова в годы царствования Федора современники оценивали противоречиво. Официальный панегирик ему содержится в посольском наказе 1592 г.: Борис Федорович Годунов — «начальной человек в земле, и вся земля от государя ему приказана, и строенье ево в земле таково, каково николи не бывало. И строенье ево во всем, как городы каменые на Москве и в Астрахани поделал, так всякое устроенье многое устроил по всем городом и по большим государствам у государя печалуяся, что искони не бывало… И много тово строенья и промыслу Бориса Федоровича, чего переписать и переговорить не уметь, какие прибытки и легость починил по государеву приказу шурин его». Позитивная оценка деятельности Бориса есть и в «Повести о честном житии» царя Федора, составленной в годы царствования Бориса (до 1606 г.) в канцелярии патриарха Иова. По «Повести», Борис был «преизрядно мудростию украшен» и «к бранному ополчению зело искусен»; создав много городов, он и Москву «лепотою украси». По Псковской летописи, «дарова ему (Федору. — А. З.) господь бог державу… мирно, и тишину, и благоденствие, и умножение плодов земных, и бысть лгота всей Рускои земле, и не обретеся ни разбойник, ни тать, ни грабитель; и бысть радость и веселие… А правление земское и всякое строение ратных людей уряд ведал и строил его государев шюрин Борис Федорович; и многие земли примиришася, а инии покоряшася под его государеву руку» божьей волей и «промыслом правителя и болярина и конюшего Бориса Феодоровича» [682]. Не столь однозначна характеристика Бориса в произведениях, появившихся после «Смуты». Для кн. И. А. Хворостинина Борис хотя и «лукав нравом», но и «боголюбив». Он-де укротил лихоимцев, «областем странным (иностранным. — А. З.) страшен показася, и в мудрость житиа мира сего, яко добрый гигант, облечеся и приим славу и честь от царей». Однако он же «возведе работных на свободный… и введе ненависть, и восстави рабов на господей своих, и власти сильных отъят, и погуби благородных много». Кн. С. И. Шаховской писал, что Борис «образом своим и делы множество людей превзошед; нихто бе ему от царских синклит подобен во благолепие лица его и в разсуждение ума его; милостив и благочестив, паче во многом разсуждении доволен, и велеречив зело, и в царствующем граде многое дивное о собе творяше во дни власти своея». И вместе с тем Борис «властолюбив велми бываше», «яко же и самому царю во всем послушну ему быти». Для составителя Хронографа 1617 г. Годунов — правитель, который создал много городов и монастырей, «ко мздоиманию же зело бысть ненавистен, разбойства и татьбы и всякого корчемства много покусився еже бы во свое царство таковое неблагоугодное дело искоренити, но не возможе отнюдь. Во бранех же неискусен бысть… а естеством светлодушен и нравом милостив, паче же рещи и нищелюбив». Однако он «приимаше» нечестивые советы от клевещущих, «и сего ради на ся от всех Русскиа земли чиноначалников негодование наведе» [683].