В канун грозных потрясений: Предпосылки первой Крестьянской войны в России

29 мая 1592 г. двор ликовал: у царя Федора и Ирины родилась дочь Феодосия [622]. С известием об этой радостной вести и с «милостиною» в Иерусалим отправился М. Агарков. В Речь Посполитую поспешил А. Д. Резанов в ответ на посольство П. Волка. Елизавете английской сообщили об этом в январе 1593 г. Объявлена была амнистия тем, «кои были приговорены х казни, заточены по темницам» [623].

Омрачилась эта радужная картина «мором великим», который в 1591/92 г. настолько опустошил Псков и Иван-город, что пришлось спешно переводить туда людей из других городов [624]. В феврале 1593 г. в Торжке стояли заставы в связи с эпидемией в Новгороде.

1593 год начался с заключения 20 января двухлетнего перемирия со Швецией. Обе державы убедились в бесперспективности вооруженной конфронтации. В Швеции в 1592 г. усилились позиции кругов, заинтересованных в установлении мирных отношений с Россией. Их возглавлял брат короля Юхана III герцог финляндский Карл. В марте 1593 г. он направил в Москву Петера Расмуссона с предложением продлить перемирие между странами. Шведское посольство вернулось с согласием на продолжение мирных переговоров. Вопрос упирался прежде всего в судьбу Нарвы и Корелы, на возвращении которых решительно настаивала русская сторона. Определен был состав нового шведского посольства для предстоящих переговоров, а русские представители в сентябре даже прибыли в Ивангород для встречи со шведами. Но переговоры были отложены до 1594 г. в связи с изменением внутриполитического положения в Швеции. В конце 1593 г. умер Юхан III, и его сын Сигизмунд Ваза, представлявший наиболее воинственные круги шведской знати и являвшийся одновременно польским королем, должен был вступить на престол. В Швеции ожидали прибытия наследника, поэтому вопрос о перемирии с Россией остался нерешенным [625].

В 1593 г. вспыхнула очередная война Империи с Турцией. Как уже бывало в подобных случаях и ранее, Империя предприняла энергичные попытки втянуть Россию в вооруженный конфликт с Портой. В сентябре в Москву прибыл имперский посол Н. Варкоч. Начались весьма деликатные переговоры, в ходе которых каждая из сторон старалась добиться успеха за счет уступок партнера. Рассматривались возможности союза держав против Турции (в чем заинтересована была Империя), брака царевны Феодосии с имперским эрцгерцогом и другие вопросы. Не добившись своего, 8 декабря Варкоч покинул Москву, а переговоры решено было продолжать. Варкочу удалось получить согласие русского правительства только на денежное вспомоществование Империи в ее войне с Портой. Просьба цесаря оказать посильное дипломатическое воздействие на шаха, чтобы он не заключал мир с султаном, запоздала, ибо мирный договор между Османами и Сефевидами был заключен еще в 1590 г. С Варкочем царь отправил грамоту испанскому королю Филиппу II. Но отношения между Россией и Испанией завязать не удалось, ибо тогда между державами было мало жизненных точек соприкосновения. В ходе русско-имперских переговоров обсуждался вопрос о судьбе польского престола, в случае если Сигизмунд Ваза после избрания его шведским королем покинет Речь Посполитую, как поступил в сходной ситуации Генрих Валуа. Русское правительство согласилось поддержать имперскую кандидатуру и признать права Империи на Прибалтику, ограничив свои претензии Нарвой и Юрьевом [626].

В 1593 г. не произошло существенных перемен в отношениях России со странами Ближнего Востока. Бухарский правитель Абдулла II добился крупного успеха, овладев Хорезмом. Его покровительство Кучуму вызвало раздражение в Москве, склонявшейся к поддержке шаха в войне с Бухарой. В октябре 1593 г. из Москвы отпустили шахского посла Ази-Хосрова (прибывшего летом), а в январе 1594 г. от Аббаса I прибыл с грамотой новый гонец — купец Хози Искандер. Основное внимание в русско-иранских переговорах уделено было торговым сношениям между странами. В результате их было положено начало беспошлинной торговле шахского двора с Россией. Отношения с Ираном налаживались с трудом: у держав сопредельных границ не было и связующим звеном между ними был Северный Кавказ. Летом 1593 г. принято было окончательное решение о посылке войск кн. А. И. Хворостинина с целью взять Тарки (тарковский шамхал был давнишним противником как Кабарды, так и России). В 1594 г. Тарки были взяты и разрушены. Но построить на их месте новый городок не удалось. Сооружен был небольшой острог на Койсе. Тяжелый поход стоил жизни 3 тыс. воинов. В грамоте царя Александра II, доставленной в декабре 1594 г. кахетинскими послами Арамом и Хуршитом, содержалось обещание поддержать военные действия кн. А. И. Хворостинина на Северном Кавказе, но позднее для этого ничего не было сделано [627].

Крым с 1593 г. увяз в длительной и бесперспективной войне на стороне Турции против Империи. Летом и зимой 1594 г. Казы-Гирей совершил длительный поход в «Угорскую землю» (Венгрию), поэтому хан стремился срочно урегулировать отношения с Россией. 14 апреля Казы-Гирей принес шерть перед посланником кн. Меркурием Щербатым, прибывшим в Крым в конце 1593 г. Походы крымцев на Русь с этого времени и до конца XVI в. прекратились. Только из Азова Дос-Магмет время от времени совершал рейды на южные окраины России: в начале 1594 г. — на алатырские места, а в 1596 г. — на ряжские [628]. В октябре 1593 г. из Турции вернулся посланник Г. А. Нащокин вместе с османским послом Резваном чеушем. Султан Мурад выражал беспокойство по поводу набегов донских казаков, подозревая, что за их спиной действует русское правительство. Он требовал, чтобы казаки прекратили набеги на Азов, в противном случае грозя послать против них войска. Недовольство Мурада вызывали и русские городки-остроги, построенные на Дону и Тереке. Русское же правительство настаивало, чтобы из Азова и Крыма не совершались набеги на южные окраины страны. В июле 1594 г. Резван и русский посол Д. Исленьев отправились из Москвы в Константинополь. Ранее, в мае 1594 г., принято было решение о посылке к шаху кн. А. Д. Звенигородского [629].

Русское правительство не желало вступать в вооруженный конфликт ни на стороне Ирана, ни на стороне Османской империи и было заинтересовано в развитии мирных дипломатических и торговых отношений с обеими странами. Тщетно пытались втянуть Россию в военную авантюру против Турции имперские дипломаты и папа. В марте 1594 г. имперский гонец Михаил Шиль вел в Москве конфиденциальные переговоры с Андреем Щелкаловым о возможности брака эрцгерцога Максимилиана с дочерью Годунова как бы в обмен за вступление России в антиосманскую лигу. 25 января умерла царевна Феодосия, [630]. и становилось ясным, что в случае бездетной смерти Федора власть в стране перейдет к Борису Годунову. Переговоры о браке австрийского эрцгерцога с дочерью Бориса имели целью укрепить его династические позиции.

В декабре 1594 — марте 1595 г. в Москве в третий раз принимали Н. Варкоча. Имперский посол настаивал на выполнении обещания о присылке денежной подмоги на войну с османами и просил царя использовать свое влияние, чтобы заставить Крым не принимать участие в войне с Империей, а шаха — воздержаться от замирения с султаном. Уклоняясь от обязательств, которые могли бы втянуть страну в войну, Борис твердо вел линию на сохранение с Империей дружественных отношений. 13 марта 1595 г. в Империю послан был М. И. Вельяминов «с царской казной» «на вспоможенье против турского». Он вез щедрые дары — «мяхкую рухлядь» (чернобурых лисиц, соболей, куниц, белок и бобров) на 44 720 руб [631].