Русская революция. Россия под большевиками. 1918-1924

* * *

Как это ни удивительно, ЧК совершенно не принимала во внимание существования антисоветской подпольной организации, Национального центра, и ее разведывательной деятельности и вспомнила о ней только летом 1919 г., когда цепь случайных совпадений навела на след.

Сначала подозрения ЧК возбудило предательство в Красной Горке — стратегически важном укреплении, защищавшем подходы к Петрограду, — имевшее место во время наступления белых в мае 1919-го²⁹⁹ . В тот раз у человека, пытавшегося пробраться в Финляндию, обнаружили пароли и коды для связи Юденича со своими сторонниками в Петрограде³⁰⁰ . Расследование вскрыло существование созданного еще в июне 1918 г. в Москве Национального центра, занятого шпионажем и другой разведывательной деятельностью.

В третью неделю июля советский пограничный патруль арестовал еще двоих, пытавшихся пройти в Финляндию. Во время допроса один из них попытался избавиться от пакета, где оказались зашифрованные тексты, содержавшие информацию относительно размещения частей Красной Армии в Петрограде, добытые укрывшейся в городе подпольной организацией³⁰¹ . Видимо, оба пленника стали давать показания, поскольку через несколько дней ЧК нагрянула на квартиру инженера Вильгельма Штейнингера. Найденные у него бумаги свидетельствовали, что он являлся центральной фигурой в петроградском отделении Национального центра³⁰² . По приказанию ЧК Штейнингер подготовил записки об этом центре, Союзе возрождения России и других подпольных организациях. Несмотря на то что арестованный пытался осторожничать и не выдавать никаких имен, ЧК удалось идентифицировать и задержать нескольких его сообщников. Их доставили в Москву для допроса в «специальном отделе» ЧК, где в результате получили данные о существовании тайной организации, гораздо более разветвленной, чем это изначально представлялось советскому руководству. Ввиду приближения к столице Деникина необходимо было вскрыть подполье полностью; еще одна Красная Горка могла иметь уже гибельные последствия. Однако следствие давало мало ключей к решению задачи.

Еще одно случайное совпадение помогло наконец ЧК решить головоломку. 27 июля советский патруль задержал в Вятской губернии человека, не имевшего удовлетворительного удостоверения личности; при досмотре у него изъяли почти миллион рублей и два револьвера. Пойманный назвался Николаем Павловичем Крашенинниковым; он показал, что обнаруженные при нем деньги вручены ему правительством Колчака для передачи неизвестному лицу, которое должно было встретить его на Николаевском вокзале в Москве. Крашенинникова отправили на Лубянку, но дополнительных сведений не добились. Тогда ЧК подсадила к нему в камеру провокатора, офицера, якобы члена Национального центра. Последний предложил Крашенинникову передать с помощью своей жены письма друзьям на волю. Тот поддался на уловку. 20 и 28 августа он написал два сообщения, причем во втором, адресованном Н.Н.Щепкину, просил прислать яду³⁰³ .

Шестидесятипятилетний Щепкин, член партии кадетов и земский деятель, избирался в Третью Государственную думу. В 1918 г. присоединился сразу к Правому центру и к Союзу возрождения России, став одним из немногих лиц, принадлежавших к обеим организациям. После того как большинство его товарищей, спасаясь от красного террора, покинули Россию, он оставался на месте и налаживал связь между Деникиным, Колчаком и Юденичем. Типичное послание, направленное им в мае или июне 1919 г. в Омск и подписанное «дядя Кока», содержало описание настроений населения под властью коммунистов, критику социалистической интеллигенции и Деникина, а также побуждало Колчака обнародовать последовательное программное заявление³⁰⁴ . Щепкин знал об арестах в Петрограде и об опасности, которой подвергался сам. В конце августа он сказал другу: «Чувствую, что круг сжимается все уже и уже... чувствую, что мы погибнем, но это неважно, я давно готов к смерти, жизнь мне не дорога, только бы дело наше не пропало»³⁰⁵ .

28 августа в 10 часов утра ЧК, воспользовавшись адресом, указанным на втором послании Крашенинникова, арестовала Щепкина в его деревянном домике на углу Неопалимовского и Трубного переулков и отправила на Лубянку, оставив на месте нескольких агентов. Зная, что события могут принять неблагоприятный оборот, Щепкин и его друзья-конспираторы постарались принять меры предосторожности, дабы последствия провала оказались минимальными: если дома все спокойно, на окне должен стоять горшок с белыми цветами; если горшка на окне нет, в дом заходить нельзя. После ареста Щепкина ввиду присутствия в доме агентов снять цветок с окна не удалось; в результате многие конспираторы угодили в ловушку³⁰⁶ . Во время допросов, несмотря на давление и угрозы, Щепкин не дал никакой информации, которая могла бы повредить другим³⁰⁷ . Но в саду при его доме в коробке нашли секретные бумаги с военными и разведывательными данными, среди них — предполагаемые тексты лозунгов, которые рекомендовалось выдвигать Деникину, приближаясь к Москве («Долой гражданскую войну, долой коммунистов, свободная торговля и частная собственность — о Советах умалчивайте»³⁰⁸ ).

23 сентября советская пресса опубликовала имена расстрелянных 67 членов «контрреволюционной и шпионской» организации. Список начинался именем Щепкина, в него входили имена Штейнингера и Крашенинникова; большинство составляли офицеры, члены военной организации Национального центра. Редакционная статья в «Известиях» заклеймила жертв как «кровожадных пиявок», на совести которых якобы были смерти бесчисленных рабочих*.

* Известия. 1919. № 211(763). 23 сент. С. 1. По сообщению П.Е.Мельгуновой-Степановой (Памяти погибших. Париж, 1929. С. 74), число людей, расстрелянных по делу Национального центра в сентябре 1919 г., значительно превосходило 67 человек, чьи имена были опубликованы.

* * *

12 сентября 1919 г. Деникин отдал приказ всем своим войскам «от Волги до румынской границы»³⁰⁹ перейти в общее наступление на Москву. 20 сентября Добровольческая армия взяла Курск.