Сначала я был маленьким

Экзамен есть экзамен. Во всяком случае, мы были настроены на то, что подготовиться к экзамену по мастерству надо как можно лучше. А что это значит на актерском отделении? Ни формул, ни графиков, которые можно было бы вызубрить, в нашей профессии нет. Более того - в актерской профессии ты еще в колоссальной степени зависишь от партнера. То есть ты зависишь от всех, но и все зависят от тебя. Мы знали, что на экзамене будут не только мастера, не только педагоги других мастерских, но еще и студенты других курсов - и эта толпа займет больше половины пространства нашей аудитории. Естественно, придут и "доброжелатели" (не будь Господа, не было бы черта). И мнение этих "доброжелателей" для нас очень важно, так как, по убеждению Ирины Всеволодовны (и уже нашему), только недоброжелатель может дать наиболее объективную оценку твоей работы. Он не простит промахов и не пожалеет тебя, и таким образом, как это ни парадоксально, поможет убрать какие-то недостатки. "Слушайте своих "врагов" внимательно,- говорила Мей ерхольд,- 85% из сказанного будет полезно для вас".

В подготовке к экзамену времени, естественно, не хватало, и мы проводили репетиции после занятий. И к нам после нелегкого вечернего спектакля в Пушкинском театре приезжали мастера. С их приездом работа начиналась с "перерыва". Ирина Всеволодовна вынимала кошелек и отправляла гонцов за молоком, батонами и колбасой в магазин. После того как все дружно съедалось, начиналась репетиция. Заканчивали, как правило, за полночь, и тогда почти все укладывались спать прямо в аудитории (конечно, кроме Мастеров, которые жили неподалеку и домой шли пешком). Мастера писали записки или звонили родителям студентов-ленинградцев, чтобы те не волновались или не подозревали своих чад в предосудительном поведении.

На генеральный прогон экзамена Василий Васильевич пригласил своего коллегу, соученика по институту, народного артиста СССР Юрия Владимировича Толубеева, чтобы мы ему как бы сдали экзамен. Надо сказать, что хотя мы и привыкли к постоянному присутствию на наших занятиях и бывших учеников наших мастеров и многих приезжих режиссеров, актеров, педагогов, театральных критиков (наши уроки всегда были открытыми), то тут мы порядком переволновались. Но доброе отношение к нам прославленного артиста, его замечания и пожелания, высказанные после просмотра "свежим глазом", во многом нам помогли.

Вообще Меркурьев и Мейерхольд часто практиковали всевозможные показы. К нам приходили и студенты театральных школ, приезжавшие в Ленинград из разных стран мира: у нас были ребята из США, Франции, Германии. Но однажды мы показывали свою работу приехавшему из Москвы другу Василия Васильевича и Ирины Всеволодовны, народному артисту СССР Борису Петровичу Чиркову. Эта встреча стала для нас одной из самых памятных.

Итак, в назначенный день и час начался наш первый экзамен. Народу набилась тьма тьмущая! Казалось, что все курсы, отменив свои занятия, собрались в маленьком зальчике на втором этаже.

Экзамен, как и урок, начался с рапорта. Затем - показ спектакля-праздника. Мы показали часть этюдов из биомеханики, несколько этюдов различных разделов программы по актерскому мастерству, две песни спел хор. Показали и отдельные сцены из готовящихся спектаклей "Два цвета" и "В поисках радости". Заканчивался экзамен концертом, где были песни, танец и ряд номеров из наших курсовых "капустников".

И действительно, это был праздник. Праздник молодости, задора и фейерверк индивидуальностей. Все, кому довелось побывать тогда на нашем экзамене, получили ответы на вопросы "кто мы?" и "что мы?". Экзамен показал, что наряду с интересными творческими находками и решениями, мы уже технически и творчески выше аналогичных курсов. Это была победа. Наша первая победа. Победа и ребят, и наших учителей. А говоря об учителях, считаю невозможным не рассказать о нашем преподавателе сценической речи Зинаиде Васильевне Савковой.

В свое время Зинаида Васильевна закончила в нашем институте актерский курс профессора Леонида Федоровича Макарьева (соратник А. А. Брянцева по созданию ТЮЗа, известный режиссер, актер. Телезрители его помнят по фильму "Операция "Трест", где он играет роль ведущего, историка-комментатора). В те времена по окончании института можно было получить две специальности это зависело от желания студента, от степени его дарования и трудолюбия. Так вот, З. В. Савкова получила диплом актрисы драматического театра и преподавателя сценической речи. И случилось так, что предпочтение она отдала второму своему призванию. Ныне она - заслуженный деятель искусств России, профессор, заведующая кафедрой речи Государственной академии культуры.

Савкова требовала внимательной и скрупулезной подготовки к ее урокам. Требовала, чтобы овладевали техникой речи до такой степени, что, выходя с текстом на площадку, мы забывали о ней. Зинаида Васильевна придумывала всевозможные дополнительные занятия с нами. Так, например, под ее руководством нами была сделана поэма В. В. Маяковского "Комсомольская", шедшая в наших концертах - мы овладели "лесенкой" Маяковского. Мы работали над поэмой Некрасова "Поэт и гражданин". Иногда репетиции проходили в нашем общежитии на Васильевском острове - Зинаида Васильевна приезжала и туда.

Савкова - педагог, идеально владеющий всем комплексом сценической речи. Нам она поначалу показалась весьма резким, даже безапелляционным человеком, не стесняющимся в оценках и замечаниях по поводу нашего "чтива". Однако, попривыкнув к такой форме общения, мы поняли, что иначе нельзя.

На групповых занятиях по сценической речи мы сидели полукругом в положении "тело на колок" - чтобы позвоночник был прямой, а диафрагма, шея и руки были свободными. В таком положении, поначалу очень утомительном, мы начинали работу по разогреву речевого аппарата и освоению технических навыков. Но большую часть упражнений выполняли на ногах. Прежде всего мы учились мышечной свободе (то же самое, что и на биомеханике!). Многие упражнения были просто-напросто игровыми, как у детей. Научились мы и "полаивать", и произносить гласные звуки округленным, окультуренным звуком, избавились таким образом от "базарного", открытого звучания. Воспитывали мы и речевой слух. Для этого у каждого был заведен "антисловарь", куда записывались услышанные где-либо неверно произнесенные слова и фразы.

В некоторых театральных школах занимаются скороговорками. У нас они назывались несколько иначе. Мы занимались "чистоговорками". По Савковой чистота первична, а темп вторичен. Хорошим подспорьем в этом деле было видение того, о чем идет речь.

Во время групповых и индивидуальных занятий у Зинаиды Васильевны иногда вырывались реплики, оставшиеся в памяти: "Чем гордее, тем тупее", "Я учу словодействию, а не художественному слову", "Техника должна опережать творчество", "Не контролируйте себя, будьте актерами, а не режиссерами", "Чем меньше ударений, тем больше ваша речь похожа на русскую", "Мы должны быть театром автора", "Главное при создании характера образа - речевой фактор", "Понять в нашем деле - значит попробовать сделать", "Монолог самое действенное начало", "Пауза бывает при наличии видений", "Не скисайте, когда вам делают замечания", "Играйте "от пупа".

Последнюю фразу мы часто слышали на занятиях - по школе Савковой необходимо "говорить" мышцами брюшного пресса, обеспечивая тем самым минимальную нагрузку на связки. Когда же связки актера напряжены, то голосовые связки у внимательно слушающего зрителя, повторяющие все колебания связок актера, тоже находятся в работе, и, в конце концов, зритель начинает просто кашлять! Зинаида Васильевна поставила нам голоса, мы научились ими владеть, научились мыслить в драматургическом, да и в любом литературном материале. Многие, прошедшие школу Зинаиды Васильевны Савковой, прекрасно преподают сценическую речь в различных учебных заведениях. Ее школа - это школа на всю актерскую жизнь. Школа, которая, например, просто не допустит пропадания голоса даже при простуде. "Если вы больны,- говорила она,- то это очень хорошо, ибо в таком состоянии организм сам оберегает связки и заставляет работать другие мышечные группы". Увы, можно встретить актеров, у которых безо всякого заболевания вдруг пропадает голос. Это называется - несмыкание связок, которое означает профнепригодность. В таких ситуациях актер жалуется на недуг, желая вызвать сострадание. А в чем ему сострадать? С учениками Савковой такого не происходит никогда.