Боевой путь передового перевязочного отряда имени преподобного Серафима Саровского (1915-1917)

Первоначально транспорт имел лишь небольшое количество хирургических наборов и довольно скромную аптеку, рассчитанную на нужды команды и раненых во время транспортировки. Еще в начале июля 1915 года комитет Красного Креста духовно-учебных заведений помог приобрести одну походную аптеку лазаретного образца, а также ампутационный и трахеотомический наборы.

Вместе с тем широкое содействие начинаниям Серафимовского транспорта оказывали корпусный врач Илья Ильич Дробин, дивизионный врач Павел Федорович Чепурский, а также уполномоченные 5-го Собственного Ее Императорского Величества подвижного склада Василий Юльевич Бурштейн, Евгений Петрович Семенов и Николай Александрович Закатов. Военно-санитарное начальство командировало в распоряжение транспорта необходимое число врачей, а склад императрицы снабжал его перевязочными материалами и медикаментами в неограниченном количестве [41].

На начало октября 1915 года перевязочный пункт и амбулаторию транспорта обслуживали: штатный врач доктор медицины Владислав Владиславович Ясинский, постоянно прикомандированный младший врач лекарь Уникель, временно прикомандированный для обслуживания перевязочного пункта в боевых периодах лекарь Гриценко, старший медицинский фельдшер И. В. Петрушов, фельдшер иеродиакон Мардарий и 15 санитаров, составлявших отдельную команду во главе со старшим санитаром в звании унтер-офицера. В конце октября дю Шайля «ввиду большого наплыва больных» пригласил на службу в транспорт фельдшерицу Марию Александровну Звереву [42].

На перевязочном пункте помимо наложения обычных и неподвижных повязок производились «все жизненные операции», а также операции, без которых транспортировка раненых оказывалась невозможной. Устройство и развитие перевязочного пункта потребовало дополнительного приобретения хирургических инструментов и предметов, как, например, походного операционного стола, автоклава для стерилизации материалов, умывальника системы доктора Исаченко и пр.

Помимо медицинского обслуживания военных и гражданского населения перевязочный пункт Серафимовского транспорта боролся и с эпидемическими заболеваниями. Для этой цели его снабдили двумя аппаратами для вливания солевых растворов, а также сыворотками противохолерной, тифозной, дифтерийной, дизентерийной, противостолбнячной, стрептококковой и др. [43]

После выноса с поля сражения и оказания первой помощи пострадавшие нуждались в покое и отдыхе, особенно раненные в грудь и брюшную полость, подлежавшие транспортировке лишь по прошествии нескольких дней. Для этой цели при транспорте устроили приемный покой на 50 человек, располагавшийся летом в одной большой палатке, а в зимнее время в бараке, сооруженном «из местного материала». Во время боевых действий приемный покой размещался, как правило, в соседних с транспортом крестьянских домах, за счет чего значительно расширялся. Вместе с тем устройство приемного покоя для раненых было тесно связано с проблемой их питания. Вопрос этот имелся в виду еще при формировании транспорта, снабженного двумя походными кухнями с кипятильником и необходимым количеством посуды.

Существенную помощь при устройстве приемного покоя с пунктом питания оказал опять же подвижной склад Ее Императорского Величества. Из него на нужды Серафимовского транспорта были пожертвованы сенники, подушки, постельное белье, одеяла, теплые халаты, нательное белье обыкновенное и теплое для раздачи в неограниченном количестве. Кроме того, были выданы пищевые продукты: крупа (15 пудов в месяц), консервы мясные (до 400 пудов в месяц), макароны, сушеные овощи и пр. Только благодаря этой помощи транспорту удалось значительно расширить свои функции, не выходя за рамки выделяемого комитетом бюджета [44].

Значительное расширение деятельности побудило графа дю Шайля ходатайствовать перед комитетом Красного Креста духовно-учебных заведений о переименовании Серафимовского транспорта в передовой перевязочный отряд. «Так как по существу дела транспорт уже является таковым», — писал он [45].

В начале ноября командование фронтом приняло решение о переброске XXXII армейского корпуса в Ровенский район Волынской губернии в состав 8-й армии. Вечером 9 ноября начальник Серафимовского транспорта получил от дивизионного врача срочное указание: «Готовьтесь через два дня к выступлению. Эвакуируйте больных и раненых». Уже на следующий день больные и раненые были эвакуированы в Каспийский лазарет Красного Креста, поскольку лечебные заведения XXXII корпуса свернулись, получив аналогичное указание. Хотя Серафимовский отряд прекратил транспортировку, амбулатория все же продолжала работу до самой отправки. Отбытие, однако, не обошлось без затруднений. 11 ноября в шесть часов утра дю Шайля получил от дивизионного врача отношение, в котором говорилось, что Серафимовский транспорт «не следует за армией, а остается на месте». Оказалось, что особоуполномоченный Красного Креста статский советник Л. Г. Люц, будучи неосведомленным относительно особых соглашений между архиепископом Сергием (Страгородским) и командиром XXXII армейского корпуса о передаче транспорта корпусу до конца военных действий, заявил протест в Санитарном отделе штаба 9-й армии против его передвижения. Поскольку учреждения Красного Креста являлись неподвижными и обслуживали войсковые части, находившиеся в районе их деятельности, то Серафимовский транспорт должен был остаться на месте. Это известие вызвало как в штабе корпуса, так и в штабе дивизии большое недоумение и растерянность, учитывая, что 101-я дивизия имела казенный перевязочный отряд лишь в половинном составе и не могла обойтись без помощи Серафимовского транспорта. К тому же при его дополнительном оборудовании граф дю Шайля принимал во внимание недостатки казенного отряда. Начальник штаба XXXII корпуса генерал-майор Л. Л. Байков и командир 101-й дивизии генерал-майор К. Л. Гильчевский немедленно возбудили ходатайства перед надлежащими инстанциями.

Спешные телеграммы полетели в Киев к главноуполномоченному Красного Креста и в Петроград — в комитет духовно-учебных заведений. В тот же день дю Шайля отправился в штаб армии для выяснения положения Серафимовского транспорта как части XXXII корпуса. На следующий день он с генерал-майором Л. Л. Байковым посетил особоуполномоченного Красного Креста Л. Г. Люца. После соответствующих разъяснений тот признал особое положение транспорта и сообщил начальнику Санитарного отдела 9-й армии, что не возражает против следования его с прочими частями корпуса [46].

Ввиду возникшего недоразумения Гильчевский в тот же день отправил в комитет духовно-учебных заведений телеграмму с просьбой оставить Серафимовский транспорт при 101-й дивизии до конца военных действий [47]. Комитет ответил, что не видит препятствий к возбуждению генералом необходимого ходатайства перед соответствующими инстанциями, однако сам признает неудобным сношение по данному вопросу с военным ведомством и Главным управлением Красного Креста, «в ведении коих ближайшим образом находится упомянутый транспорт» [48]. Ответ выглядел несколько двусмысленным…

Итак, получив от начальника Санитарного отдела армии разрешение на выдвижение транспорта, дю Шайля отправился назад в Грозинцы. В Хотине он встретил выступивший штаб 101-й дивизии и получил от генерала Гильчевского предписание: выступить с Серафимовским отрядом из села Грозинцы в Каменец-Подольск для посадки на железную дорогу и следования вместе с дивизией. 14 ноября в 10 часов утра дю Шайля объявил приказ о порядке выдвижения, после чего отправился к начальнику Грозинского гарнизона командиру 2-й пластунской бригады с рапортом о выходе транспорта из района гарнизона.