Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди

В полдень того же дня Мезис был арестован у себя на квартире. Никакого сопротивления оперативникам он не оказал и сразу же во всем сознался. После этого следственная группа выехала в лес, к месту, где, по словам Мезиса, покоилось тело убитого шофера Инара Карпова. Теперь предстояло арестовать Николая Красовского.

Но оставим на время Ригу и вернемся в Москву. Здесь, 10 января скончалась мама знаменитого советского клоуна Леонида Енгибарова, ушедшего из жизни в расцвете лет в июле 1972 года. Мать артиста скончалась в больнице, куда она угодила несколько дней назад по нелепой случайности: поскользнулась на улице и ударилась головой о землю. Видимо, именно это падение и стало роковым для пожилой женщины — ее сердце не выдержало.

И вновь перенесемся в Ригу, где продолжаются поиски преступника Николая Красовского. Пока рижская милиция сбивается с ног в его поисках, он нашел убежище еще у одной своей знакомой — Ирины. Ей он тоже не стал врать, где достал деньги, и она его тоже не прогнала. Он пообещал купить ей телевизор, а также дать денег на красивую жизнь. Окрыленная этими словами, женщина умчалась в магазин за выпивкой и закуской. А Красовский лег отмокать в ванну. Потом перебинтовал рану на руке.

Между тем к середине дня из типографии вышла первая партия листовок с фотографией Красовского, в которых были перечислены все его приметы и опубликована просьба ко всем гражданам Риги помочь в его розыске и задержании. В тот же день подобное объявление было передано по радио, а вечером телевидение дважды прерывало свои программы и обращалось к гражданам с просьбой: "Помогите найти убийцу!" Красовский об этом не знал, поскольку в те самые минуты, когда по ТВ показывали его фото, он с Ириной прятал на чердаке сумку с деньгами. Но зато передачу смотрел хороший знакомый Ирины, который сегодня днем видел ее в компании с разыскиваемым на улице. Утром следующего дня — 11 января — этот знакомый явился в дом девушки и сообщил ей об увиденном. Та вроде бы ему не поверила: "Да мало ли что показывают по телевизору. К тому же ты просто мог обознаться". Но едва знакомый ушел, Ирина бросилась к Красовскому: "Ты что натворил?" Тот ответил со злостью: "Ты чего мелешь?!" В итоге спустя час Красовский наскоро собрался и ушел, прихватив с чердака сумку с деньгами (кстати, одну пачку купюр, которая случайно завалится в щель, Ирина присвоит, но ненадолго: во время обыска в квартире она вынуждена будет вернуть ее следователям).

В Риге между тем прошли похороны Инара Карпова. Хоронил его весь таксопарк, а во время самих похорон, когда траурная процессия двигалась по улицам города, сотни таксистов отдали своему коллеге дань уважения, проводив его в последний путь сигналами клаксонов. Убийца Карпова этого не знал, поскольку был далеко от Риги — в местечке Огре. Там он переночевал в пустой спортивной школе, дверь которой открыл обычным гвоздем. Ночевал прямо на матах. На следующий день, 12 января, он добрался до ближайшего хутора и в одном из заброшенных домов спрятал сумку с деньгами. Однако несколько тысяч рублей он положил в карман, намереваясь съездить в Ригу и там прибарахлиться. Он почему-то был уверен, что милиция ни в чем его не подозревает.

В Риге Красовский зашел в центральный универмаг и пробыл там больше часа. За это время истратил почти тысячу рублей. Купил югославский серебристый костюм, золотые запонки за 148 рублей, золотые часы, браслет, ботинки, рубашку. Был счастлив неимоверно. Когда расплачивался с продавщицами, шутил, отпускал им комплименты. Однако все его хорошее настроение улетучилось уже спустя несколько минут после ухода из магазина. На улице он подошел к стенду "Их разыскивает милиция" и увидел там свою физиономию. Как черт от ладана бросился бежать прочь. Но было поздно.

Задержал Красовского инспектор уголовного розыска Николай Крамаренко, который нес дежурство на Рижском вокзале и в одном из спешащих к поезду людей опознал особо опасного преступника, ограбившего несколько дней назад инкассаторов. Захват грабителя произошел молниеносно. Не дав Красовскому опомниться, сыщик заломил ему руки за спину и с помощью прохожих доставил в ближайшее отделение милиции. Так, за три дня было раскрыто дерзкое преступление. Руководство МВД СССР буквально обратилось к кинодокументалистам с предложением создать на материале этого дела фильм. Предложение тут же было принято. Забегая вперед сообщу, что еще до выхода фильма в свет состоится суд над преступниками: Красовского и Мезиса приговорят к расстрелу.

Но вернемся в январь 74-го.

Буквально за несколько дней до случая в Риге в Москве тоже был задержан опасный преступник. При его задержании отличились двое милиционеров: младший сержант Вячеслав Березкин и стажер Николай Иванов. Поздним вечером они несли дежурство на Большой Академической улице. Вдруг невдалеке от них появилась толпа молодых людей, бывших явно навеселе. Оставив Иванова на углу, Березкин отправился унимать их в одиночку. Удалось ему это легко: едва завидев стража порядка, молодые люди поспешили разойтись в разные стороны. Однако один из них, рослый светловолосый парень, остался на месте.

Приближаясь к нему, Березкин обратил внимание на то, что парень стоит к нему спиной и руками совершает какие-то странные манипуляции. Когда до незнакомца оставалось всего лишь несколько шагов, страж порядка внезапно заметил мелькнувшее на секунду дуло обреза и тут же понял, чем занят парень: заталкивает патрон в патронник! Все решили какие-то доли секунды. В тот момент, когда незнакомец стал разворачиваться, милиционер уже успел приблизиться к нему вплотную и, мертвой хваткой вцепившись обеими руками в обрез, запрокинул его вверх. Грянул выстрел. Завязалась отчаянная схватка, и кто знает, каким бы был ее исход, если бы к месту происшествия не прибежал напарник Березкина стажер Иванов. Вдвоем они и скрутили незнакомца, который на самом деле оказался рецидивистом, собиравшимся этим вечером ограбить один из близлежащих магазинов.

Известный драматург Леонид Зорин вместе с женой и взрослым сыном находятся в доме отдыха в Малеевке. Жена (ее только что выписали из больницы) и сын отдыхают, сам драматург усиленно работает над новой пьесой, которой суждено будет стать эпохальной — "Покровские ворота". Эта комедия — автобиографическая. Главного героя — Костю Ромина — Зорин списывал с себя, имели реальных прототипов и другие персонажи, кроме тетушки Алисы Витальевны (тетки у автора не было). Как вспоминает сам драматург:

"Долгая жизнь этой комедии, в сущности, легко объяснима милым оптическим обманом, связанным с воскрешением юности. Но как упоенно, легко писалось! Не все было ясно в ее развязке, в ее композиции — ну да что там! Не может быть, чтоб волна не вынесла, чтобы сама не прибила к берегу. Так весело было из пены дней, из снега, лежащего за окном, из серого январского неба вызывать давно потерянных спутников и оживить "бескорыстных подружек", вновь поселиться в оставленном доме, согреть свою озябшую память. Так радостно жить в стране неведения, мы ведь не знаем, что молодость кончится, а если и знаем, не верим в это…"

14 января в центральных средствах массовой информации Советского Союза начинается кампания по дискредитации Александра Солженицына. Первый залп последовал из главного идеологического орудия страны — газеты "Правда". Статья, подписанная И. Соловьевым, называлась броско — "Цена предательства". В ней Солженицын назывался "матерым делягой, делающим бизнес на своем антисоветизме, ловко разжигающим вокруг себя спекулятивный ажиотаж и извлекающий из него дивиденды". Писалось, что "реакционность писаний Солженицына, его враждебность делу мира, социализма, взаимопонимания и дружбы между народами вызывают возмущение общественности братских стран социализма, печать которых разоблачает развернутую на Западе спекуляцию вокруг имени этого пасквилянта".

Статья в "Правде" тут же была перепечатана практически во всех центральных газетах. На следующий день свою лепту в это дело внесла и "Литературная газета", которая подхватила "правдинский" почин и ударила по Солженицыну из собственного орудия. Именно "Литгазета" первой приклеила Солженицыну термин "литературный власовец".