Когда боги спят

- Хорошо, согласен с тобой. Вернемся ко мне, и я тотчас же позову их, послав гонцов на быстроногих скакунах!

- Мы вернемся, Отан. Но выслушай меня до конца. Один Гаумата нам не опасен. Гораздо опаснее хитроумный и всезнающий Губар. Две трети своей жизни он провел при дворе наших царей... Наверняка он установил слежку за всеми нами, и верные ему люди сообщают Губару о каждом нашем шаге раньше, чем мы его совершаем. И так будет до тех пор, пока хитрый маг не избавится от нас тем или иным способом. Провести его не так-то просто.

- Ты думаешь, что за нами следят соглядатаи?

- Уверен, так же как и в том, что один из них уже спешит в столицу с донесением, в котором говорится о нашей встрече и беседе с глазу на глаз. Действовать следует осторожно. И хитрее. Сейчас мы вернемся к тебе, и ты постарайся, чтобы даже самый последний раб узнал, что я приехал у тебе не за чем иным, как просить у тебя в жены твою старшую дочь. Под видом приглашения на свадьбу ты призовешь в свой дом не только остальных пятерых персов, которых сейчас здесь так не хватает, но и мидийских и урартских вельмож. В общем, всех, кого бы ты решил позвать в подобном случае. Но этим пятерым персам назначь срок прибытия на один или два дня раньше, чем всем остальным. Тогда мы, собравшись вместе, все обсудим, не вызвав преждевременных подозрений Губара. Он все примет так, как мы ему представим, и ни о чем не догадается.

- Девочке только двенадцать лет... насупился Отан. - Не таи на меня зло, мой Дарий, но я не могу отдать тебе в жены свою дочь. Мы уже договорились с Гобрием, и скрепили договор клятвой - через три года моя Арга станет женой его младшего сына.

- Ты, как всегда, боишься нарушать свое слово, бесстрашный Отан, но я не собираюсь преграждать путь к счастью сына Гобрия, - искренне засмеялся молодой вельможа. - Моя свадьба с Аргой это всего лишь повод, чтобы созвать в твой дом гостей, в том числе близких нам. А как только мы встретимся, останемся наедине, придем к единому решению, ты объявишь остальным гостям, что по тем то и тем то причинам бракосочетание отменяется, и попросишь их простить тебя великодушно за беспокойство. Но я уверен, что, отведав сладчайшего вина из твоих подвалов, гости не останутся в обиде на щедрого Отана...

- И когда через три года, - перебил его Отан, все еще насупленный, как сыч, - я вновь призову их на свадьбу моей дочери - на настоящую свадьбу! - с сыном доблестного Гобрия, никто из них не соизволит явиться, порешив, что не стоит беспокоить себя долгим путешествием к человеку, который не держит слово!

- Но я не вижу другого решения, Отан! - воскликнул молодой вельможа. - Быть может, ты подскажешь иной выход? К тому же, если нам удастся разделаться с забывшими свое место магами, все великие узнают, зачем ты звал их к себе, и благословят твой род!

- Уж больно ты мудрствуешь, Дарий, - недовольным голосом произнес Отан. - Не хуже мага! Не проще ли объявить во всеуслышанье, что на троне Персиды не Бардия, а Гаумата, и тогда...

- И тогда приготовься провести остаток своих дней в лучшем случае в сырой темнице, переполненной крысами. Бедный Прексасп уже попробовал это сделать, и был вынужден покончить с собой, чтобы не даться в руки палачам. - Дарий рассказал оросангу об инциденте на бракосочетании Гауматы с Атоссой. - Нет, мой доблестный Отан, если мы хотим добиться успеха, нам следует действовать совершенно по-другому...

- Ты умнее меня. Дарий, я давно это понял. И поэтому отдаю себя в твои руки. Поступай так, как сочтешь нужным, и направляй меня без колебаний по избранному тобою пути!

Ровно через шесть дней семеро знатных персов собрались в доме Отана.

Словно заранее, въезжали одновременно во двор окруженными слугами Гобрий, Интафрен, Мегабиз, Аспафин и Гидарн, однако, встреченные радушным хозяином, почему-то не торопились пройти в гостеприимный дом. Они словно что-то выискивали взглядом за спиной Отана, и когда из внутренних покоев вышел во двор Дарий, многозначительно переглянулись между собой. Никто из них не ответил на приветствие бывшего телохранителя Камбиза и никто из них не торопился спешиться, чтобы расцеловаться с хозяином дома. Даже Гидарн, ровесник и друг Дария, отвел взгляд, словно стыдливая девица при виде своего нареченного. И едва Гобрий попытался что-то сказать, как Интафрен положил ему на плечо свою руку, остановил великого.

- Значит, это правда, отважный Отан, - седобородый Интафрен, как и все остальные персы, делая вид, будто не замечает Дария, - что ты расторг договор с присутствующим здесь Гобрием? Мы прибыли к тебе, чтобы выяснить: что заставило тебя нарушить клятву?

Отан промычал что-то нечленораздельное, затем оглянулся назад, на стоящего неподвижно Дария. И, словно вспомнив о чем-то, засуетился. К удивлению Интафрена и остальных прибывших персов, он не стал ничего объяснять, но принялся долго и настойчиво уговаривать оросангов выехать вместе с ним в поле. Как утверждал при этом хозяин дома, он уже давно хотел показать своим друзьям одиноко стоящий могучий дуб, чей ствол расщеплен надвое молнией.

...Было не трудно предугадать заранее, что знатные персы, если они и откликнутся на зов Огана, не пожелают присутствовать на бракосочетании Дария и Арги, и, быть может, вообще не соизволят войти в дом нарушевшего клятву. Предусмотрев это, Дарий с Отаном договорились, что они выведут гостей со двора, и уже в поле заведут разговор, не предназначенный для посторонних ушей. А посторонний, подкупленный Губаром, мог оказаться в свите любого оросанга, в этом не было ничего невозможного!

Удивление гостей сменилось нескрываемой настороженностью, когда они поняли, что Отан зовет в поле только их одних, без прибывших вместе с ними слуг. Гидарн пытался было что-то возразить, но Гобрий, криво усмехнувшись, пресек его и первым направил своего коня в ворота. За ним последовали остальные. Прибывшие вместе с ними и уже успевшие расположиться в тени каменной ограды вооруженные слуги поднялись и направились торопливо к своим скакунам, но, остановленные решительными жестами хозяев, вернулись в облюбованную ими тень.

Первым покинул двор Отан, за ним выехали пятеро знатных персов; сзади ехал нисколько не расстроенный Дарий. Его по-прежнему не замечали, он не старался догнать остальных, и только по истечении двух минут подхлестнул своего коня и поровнялся с Гобрием.