Русские Украйны. Завоевания Великой Империи

Глава 1. Продвижение в Туркестан

С распространением владычества России за Урал взоры сановников Петербурга, имя которым Легион, [24] все чаще стали обращаться на киргизскую степь, стратегическое значение которой подчеркивал еще Петр I, которому приписывают слова: «Хотя киргиз-кайсакская орда — степной и легкомысленный народ, только всем азиатским странам и землям оная орда ключ и ворота».

В 1732 г. к владениям России присоединился Малый казахский жус, но долгое время это носило формальный характер, лишь осложнив охрану границ от грабежей и набегов кочевников из Средней Азии. Границы пришлось укрепить хотя и небольшими, но многочисленными опорными пунктами и заселением их казаками.

Эти крепостицы и редуты, возводимые с начала XVIII в., создали две линии: Оренбургскую и Сибирскую. Однако заселение окраин казаками на кочевников влияло лишь условно, так как формально подданные России, но непокорные племена киргизов Малой орды, лишь отошли от линии. Нападения и грабежи не прекратились, и до окончательного усмирения Степи было еще далеко.

Зимой 1839 г. поход четырехтысячного отряда генерала Перовского на Хиву, из-за слабого снабжения по длинным коммуникациям, закончился неудачей. Это поражение побудило Николая I применить здесь блокаду, оказавшуюся столь успешной на Кавказе, а именно — строить укрепления в самой степи, все ближе и ближе к жизненным центрам кочевников.

Такое продвижение вперед шло как в сторону Хивы и Коканда, так и в пределы Большой орды. Новую Оренбургскую линию начали создавать с 1841 г., и постепенно возникли укрепления Джоргаин-Агач, Акмолинское, Аяузское, Уджарское, Копалское, Кокпектинское, Уральское, Оренбургское, Карабутакское, Актаузское, Улутаевское, Аман-Карачайское, Кишмурунское, Раимское, Казальское, Кармокчинское, Кувандарьинское, Перовское, Илийское, Кастекское и Ал маты (Верный).

К началу Восточной войны 1854–1856 гг. границы России в Средней Азии продвинулись так далеко, что нужда в кордонной линии совершенно отпала. Но окончательно Оренбургскую линию упразднили лишь к 1862 г.

Глава 2. Господство на Аральском море

Арал — четвертое по величине озеро на земле (64 500 кв. км), лежит в Казахстане. В это «море», ставшее своеобразным трамплином для прыжка империи в Среднюю Азию, впадают реки Сырдарья и Амударья.

В XVIII в. на гигантских просторах от степей Турана до гор Памира шли непрерывные войны между феодалами. Кровавые междоусобицы в раскаленных степях разоряли и уничтожали племена. По караванным тропам в Афганистан, Персию и Турцию печально брели вереницы невольников. Пограничные с Россией народы и племена нередко добровольно входили в ее состав, под защиту русской армии.

Так, в 1731 г. один из вождей киргизов Абулхаир-хан, владения которого простирались от реки Урал до Сырдарьи, признал власть Петербурга.

Затем, в 1739 г., хан Абулхаир просил для защиты от джунгар построить на Сырдарье крепость-порт для военной флотилии. Но из-за больших трудностей со снабжением из России в то время этого сделать не удалось. Только после того, как к середине XIX в.

115 000 туркмен Прикаспия приняли русское подданство, в Петербурге решили создать флот на Аральском море.

В 1847 г. по выжженной солнцем пустыне двигался огромный караван: 1500 запряженных верблюдами телег башкир везли узлы и детали шхун «Николай» и «Константин». Караван охраняли рота пехоты, две сотни казаков и два орудия. В песках гуляли шайки хивинцев и мятежного султана казахов Кенесары Касымова. Путь лежал к далекому Аральскому морю, в укрепление Раим. Возглавлял экспедицию лейтенант А. И. Бутаков — отпрыск известной династии моряков.

Прибыв в Раим, матросы, несмотря на голод и изнурительную лихорадку, уже в начале зимы собрали и спустили на воду парусные шхуны. Трудная зима с морозами до 20–28 °C, частые бураны, лихорадка и цинга значительно сократили гарнизон. Весной 1848 г. на берегу Арала появился скорбный ряд черных крестов. Но шхуны все-таки удалось оснастить, вооружить и доукомплектовать солдатами 4-го оренбургского линейного батальона.

Пополнив экипажи и погрузив запасы, флотилия двинулась из устья Сырдарьи вдоль берегов Аральского моря.

Составив первую карту Аральского моря, А. И. Бутаков обрел известность как географ. К лоции прилагался альбом рисунков берегов Аральского моря, выполненных Т. Г. Шевченко в кампаниях 1848–1849 гг.

В начале ноября 1849 г. уже капитан-лейтенант А. И. Бутаков уехал в Оренбург, а затем в Швецию.

В 1852 г. через Оренбург на Аральское море в разобранном виде доставили пароход «Перовский» (построен в Англии, машина 40 и. л.с., осадка 1,14 м) и паровой баркас «Обручев». Суда отличались малой осадкой.

Весной следующего года пароходы спустили на воду, и под командованием Бутакова, как начальника созданной им же Аральской флотилии, они впервые задымили на водах Сырдарьи. Пароход «Перовский» поднялся вверх и участвовал при взятии кокандской крепости Ак-Мечеть, переименованной затем в форт Перовский (ныне Кзыл-Орда). Первоначально судно ходило от устья Сырдарьи до форта Перовский. Кроме того, оно выходило в море, для чего имело выдвижные кили. Мелководный проток Джамандарья, хотя и затруднял плавание, но рейсы здесь совершались несколько раз в навигацию.

После потери Ак-Мечети хивинцы уже не смели переправляться через Сырдарью и грабить казахов, которые при взятии мелких крепостей срывали ненавистные им гнезда разбойников.

Невиданные до того времени пароходы потрясли воображение аборигенов и подняли престиж Петербурга в этих палестинах. Хивинцы боялись их больше чумы и убегали подальше от берегов.

При этом затруднения, встречаемые «Перовским» в протоке Джамандарья, возросли настолько, что местное начальство просило о постройке новых пароходов, с меньшим углублением. И в г. «Арал» (40 и. л.с., осадка 1,04 м) и «Сыр-Дарья» (20 и. л.с., осадка 0,87 м) сошли на воду, а в 1863 г. — плавучий док. Суда эти и поддерживали, главным образом, сообщение форта Перовского с нижними фортами.

В 1862–1863 гг. А. И. Бутаков провел съемку Сырдарьи выше форта Перовский, а в конце 1863 г. Алексея Ивановича отозвали в Петербург, где он в чине контр-адмирала некоторое время работал в Морском ученом комитете.

Постепенно русские войска поднимались по Сырдарье и занимали укрепления, лежащие выше Ак-Мечети: в 1863 — Яны-Курган, в 1864 — Туркестан (Азрет) и в 1865 — Ташкент и Чиназ.

«Перовский» же, по мере занятия этих пунктов, служил для сообщения их с фортом Перовским. Но скоро выяснилось, что пароходов недостаточно, так как «Перовский», плававший впоследствии до Чиназа, из-за маломощной машины слишком медленно ходил против верхнего течения. Работа же пароходов «Арал» и «Сырдарья» из-за мелководья протока Джамандарья год от года замедлялась и шла только в половодье, продолжавшееся не более месяца. В остальные же 6–7 месяцев навигации пароходы бездействовали, если не считать небольшие рейсы вверх и вниз от форта № 1.

Так, в 1863 г. пароход «Арал» пытался ходить между Перовским и Чиназом, но, по слабости машины, плавание это замедлялось верхним течением Сырдарьи.

После этого малоуспешного рейса пришлось заказать в Бельгии пароход «Самарканд» (70 и. л.с., осадка 0,84 м). Корпус судна доставили в Петербург в конце июля 1866 г. и в августе отправили в Самару. Пароход впервые пошел по Сырдарье в 1869 г. Судно это, построенное специально для хода против верхнего течения Сырдарьи, полностью оправдало свое назначение. «Самарканд» по силе машины и малому углублению считался лучшим и наиболее удачным пароходом флотилии, хотя имел один недостаток: легкий железный корпус и довольно слабое крепление, чем, собственно, и достигалась такая малая посадка, делали плавание в море рискованным.