Сарацины: от древнейших времен до падения Багдада

Хотя мы не можем сказать, в какое время появились те или иные фрагменты этой жуткой мифологии, мы знаем наверняка, что в подобных верованиях изначально присутствовали джинны, но, однако, столь же очевидно, что небо в воображении арабов было созданием более поздних периодов. Мухаммед задумал рай как место, где обитателям были доступны все те удовольствия, которых жаждет житель знойных и бесплодных стран: тень, покой, вода, плоды, общество и слуги, — и все это навечно доставалось правоверным. Аллах — хозяин рая: он вечен и неизменен, не имеет ни формы, ни предела, включает в себя всё, но сам не включаем ни во что; к нему обращаются посредством девяноста девяти сур, прославляющих его как Милостивого и Справедливого, Всесильного и Всеславного; он — страж и судия, творец и кормилец.

Ему принадлежали все семь небес: Сад Красоты, Средоточие Мира, Средоточие Покоя, Эдемский сад, Сад отдохновения, Сад наслаждения, Сад самых возвышенных и Райский сад. [16] Аналогично и преисподняя подразделялась на семь частей: Геенна, Пылающий огнь, Яростное пламя, что иссекает каждую вещь на земле на мелкие части, Испепеляющий огонь, Обугливающее пламя, Свирепое пламя и, наконец, — Бездна. В первом отделе ада последователи ислама содержались временно; во втором находились иудеи, в третьем — христиане, в четвертом — сабеи, в пятом — маги, в шестом — идолопоклонники, а в бездонную пропасть отправлялись лицемеры, которые притворно следовали одному из вероучений. Такой ад, со всеми его семью разделами, воспринимался человеком, привыкшим к испытаниям жарким климатом, как место крайних страданий.

Девятый месяц аравийского года, именуемый Рамадан, был и остается временем своеобразного поста, на всем протяжении которого считается священным долгом от солнечного восхода до заката соблюдать воздержание; однако как только объявлялся заход солнца, все ограничения спадали, и голодные и алчущие поспешали есть и пить до полного насыщения. В течение дня, даже завидев на улице курящего, они обязаны были прикрывать рот рукой, дабы запретный аромат не мог осквернить их; но когда становилось достаточно темно, чтобы нельзя было отличить белую нитку от черной, они могли безудержно предаваться курению. Кое-кто, разумеется, не подвергал себя, как прочие, посту со всем религиозным рвением; были и те, кто смотрел на вещи как на колдовство. В то же время, не было недостатка в искавших спокойствия в уединении, вдали от суетной толпы, кто был занят собственными мыслями, обратив свои взоры к Аллаху.

III

Эпоха Невежества

Когда Адам пал и был изгнан из рая, о чем сообщают нам восточные сказания, с неба упал камень чистого белого цвета, с тех пор веками хранимый со всем религиозным рвением и благоговением, как нечто священное и безупречное. Камни действительно иногда падают с неба, но в те давние времена люди еще ничего не знали об аэролитах и потому придавали им сверхъестественное значение. Судьба камня прослеживается задолго до Рождества Христова, и Диодор Сицилийский, римский писатель золотой поры, выбравший своей темой точное описание подробностей из жизни всех народов, упоминает камень как уже существующий — он считался древнейшей реликвией и был почитаем всеми арабами.

Мы помним, что когда Иакову приснился его чудесный сон, он установил в память об этом событии камень, на который он излил елей и назвал Beth-El, то есть «Дом Бога». Арабы тоже называют место, где хранится их бесценная реликвия, «Домом Аллаха». Однако, в отличие от реликвии Иакова, они поклоняются чему-то бесформенному. В древности поклонение арабов подобным камням не было чем-то необычным, но лишь этот стал самым известным, оставшись на века в памяти народа. Правда, он не сохранил свой белый цвет и приобрел красновато-коричневый оттенок, либо оттого что над ним так много рыдали, оплакивая грехи всего мира, либо оттого, что к нему сотни лет прикасались, покрывая поцелуями. Камень поистерся и раскололся, его скрепляют серебряные скобы, и сейчас его уже стали называть черным, настолько он запылился.

Священный камень помещен в стене здания, известного под названием Кааба («куб»), вокруг которого сооружена мечеть, вобравшая в себя, помимо Каабы, источник, названный благодаря журчащему звуку льющейся воды «Земзем». Рассказывают, что когда Агарь была послана в пустыню пророком Авраамом, она положила маленького Исмаила на песок (хотя мы считаем, что он к тому времени уже был взрослым юношей, которому почти исполнилось шестнадцать), и что когда он раскинул ручонки, ему открылся источник, давший отдохновение и влагу и ему, и его матери. Существует мнение, что Сет, сын Адама, построил здесь Каабу, но ее смыло затем потопом. Когда Исма- ил, возмужав, женился на царевне этой страны, он возложил на себя священный долг восстановления священной постройки. В этом ему помогал его отец, Авраам, которого направил архангел Джабраил, посланный с этой целью с небес. Ангел отыскал священный камень под слоем оставшейся после потопа тины.

Период, с которым в сознании арабов соотносятся эти знаменательные события, назван ими «эпохой невежества», и, как бы то ни было, мы считаем необходимым упомянуть о них в связи с нашим повествованием.

В Библии сообщается, что в дни Исаака и Иакова в Палестине бывали торговцы, которые отправлялись в Аравию или возвращались оттуда, чтобы обменивать товары обеих земель. Прослеживая историю с давнейших времен, мы обнаруживаем, что в царствовании Соломона «цари Аравии» и торговцы заключали сделки с Иудеей и что пророк Иезекииль в своих ламентациях об утопающем в роскоши городе Тире упоминает торговых гостей из Дедана, Адена и Сабы, так как те привозили в этот крупный средиземноморский порт редкостные пряности, драгоценные камни, сверкавшие клинки и нарядные сундуки, украшенные золотом, дорогие синие покрывала и вышивку. [17]

Все это происходило за сто лет до Рождества Христова, а у римских авторов мы узнаем, что доходная торговля продолжалась до тех пор, пока торговцы не начали перевозить свои грузы по волнам Красного моря. И тогда морские корабли сменили корабли пустыни. Большого числа верблюдов для торговых караванов уже не требовалось, отпала необходимость и в погонщиках. Разбросанные вдоль всего побережья стоянки, где отдыхали торговцы, были заброшены, обслуживавшие их люди вынуждены были искать себе другую работу. И тогда возросло количество «бедавинов», то есть «странников пустыни».

В годы «неведения» мир мало знал об Аравийском полуострове. При Августе, за четверть века до Рождества Христова, римская армия под предводительством Элия Галла, префекта Египта, по приказу императора переправилась через Красное море с намерением заключить договоры с местным населением — или покорить его, на случай, если экспансии Рима будет оказано противодействие. В течение шести месяцев войска блуждали по крайнему югу полуострова, достигнув самой Сабы, куда ее привел проводник-изменник; жаркое солнце палило их, скверная вода способствовала болезням. Силы таяли. Элий не смог покорить сарацин и вынужден был бесславно бежать из неприветливого края. Его поспешное отступление заняло всего шестьдесят дней. Поэт Гораций упоминает сказочное богатство арабов, пленившее императора, который затеял столь незадачливую экспедицию, и из его произведений мы теперь знаем, с какой алчностью ее участники рвались в поход на Аравию. И хотя он тут же потерпел провал, его значение для пополнения знаний человечества о стране сарацин неоценимо, ибо близкий друг Галла Страбон составил шестнадцать книг с географическим описанием путешествия, как только добрался целым и невредимым до Египта.

Пятьсот лет спустя (в VI в. н. э.), когда в той же части страны появилось христианство, потомки римлян вторглись сюда вновь. С незапамятных времен династия Химиаритов правила Йеменом и Хадрамавтом, расположенным в восточной части региона; но к этому времени трон узурпировал иудейский правитель, который пытался жестокими мерами принудить христиан перейти в его веру. Один беженец сумел отыскать дорогу через Аравию, Сирию и Малую Азию ко двору Юстиниана в Константинополе, где, с полуобгоревшим евангелием в руках, стал требовать возмездия. Принц Абиссинии, взяв эту миссию на себя, переправился через Красное море. Он захватил верховную власть и стал править, но вскоре был свергнут, а Йемен стал данником Персии.