Поход Русов на Константинополь в 860 году и начало Руси

18 июня 860 года (точную дату сообщает Брюссельская хроника) произошло важнейшее для российской и мировой истории событие. Речь идет о нападении флота русов на Константинополь. «В его царствование (императора Михаила III. — С. Ц.), 18 числа июня месяца, 8 (индикта), в 6368 году (860 г. н.э. — С. Ц.), на пятом году его правления пришли росы с двумястами кораблями, которые, ходатайствами Всехвальной Богородицы, были христианами покорены, сокрушительно побеждены и истреблены» ^{3}.

Об этом хорошо организованном и, видимо, хорошо спланированном нападении сообщает свидетель данного события константинопольский патриарх Фотий в своем знаменитом «Окружном послании» и еще в двух сочинениях, а также другие современные этому военному походу авторы: архиепископ Георгий Никодимский, римский папа Николай I, Иосиф Песнописец и многие другие. В Повести временных лет эти военные действия освящены как поход Аскольда и Дира, произошедший в 866 г.

В древнерусской истории трудно найти событие, которое описывалось бы столь подробно в многочисленных византийских, западноевропейских и древнерусских источниках, что, несомненно, говорит о том, какое большое значение придавали этому факту народы средневековой Европы — свидетельство о первом серьезном выходе Руси на международную арену, причем на два года раньше призвания Рюрика, с приходом которого традиционно связывается начало русской государственности.

В общих чертах эта информация, почерпнутая из разных источников и проанализированная П.В. Кузенковым, выглядит следующим образом:

18 июня 860 г. к Константинополю подошел вражеский флот.

Число судов флота русов в разных источниках составляет от 200 до 360 кораблей. Это был народ, дотоле малоизвестный и малозначительный, но добившийся крупных побед над своими соседями. Поскольку император Михаил III со своей армией находился в это время в походе против арабов, не встретив сопротивления, русы осадили город, разграбив пригороды Константинополя, захватили в плен и убили множество жителей. Они подвергли разорению также и окрестные области, в том числе Принцевы острова в Мраморном море, в 100 км от столицы империи. Скорее всего, в одну из ночей была предпринята атака на город со стороны моря, которая посеяла панику среди горожан. Патриарх Фотий всячески успокаивал жителей, призывая уповать на покровительство Богородицы; вокруг городских стен с молебнами была обнесена священная риза Богородицы, вскоре, после чего русы сняли осаду и отступили от Константинополя, унося большую добычу. Император Византии, получив известие об этом нападении, прервал свой военный поход и спешно вернулся в Константинополь. Вместе с патриархом он молился во Влахернском храме, и когда в море окунули хранившуюся там святыню — покров Богородицы, внезапно поднялась буря, погубившая вражеский флот. Вскоре после этого события, грозный и жестокий народ, недавно причинявший христианам одни беды, добровольно склонился к принятию христианства. В Константинополь прибыло посольство русов, заключившее с империей договор о мире и просившее о крещении. Патриарх Фотий отправил к русам епископа, который около 866 / 867 г. сообщил об успехах своей проповеди. После убийства Михаила III и низложения патриарха Фотия, новый император Василий I с помощью богатых даров добился от русов подтверждения мирного соглашения и исполнения договоренности о крещении, однако архиепископ, поставленный патриархом Игнатием, был встречен с недоверием. Тогда он по просьбе вождя русов на собрании старейшин и народа явил чудо — книга Евангелия была брошена в огонь и осталась невредимой. После этого чуда русы добровольно склонились к принятию христианства ^{4}.

Необходимо отметить, что, по мнению большинства специалистов, нападавшие на Константинополь корабли русов не были примитивными долблеными лодками, а морскими ладьями, вместимость которых составляла от 40 до 100 человек, что не отличалось от вместимости других западноевропейских и даже большинства византийских судов. Вот что пишет об изготовлении и оснащении судов сам император Константин Багрянородный: «Славяне же, их пактиоты, а именно: кривитеины, лендзанины и прочии Славинии — рубят в своих горах моноксилы во время зимы и, снарядив их, с наступлением весны, когда растает лед, вводят в находящиеся по соседству водоемы. Так как эти (водоемы) впадают в реку Днепр, то и они из тамошних (мест) входят в эту самую реку и отправляются в Киову. Их вытаскивают для (оснастки) и продают росам. Росы же, купив одни эти долбленки и разобрав свои старые моноксилы, переносят с тех на эти весла, уключины и прочее убранство… снаряжают их…» ^{5}

Анализ данного текста позволил сделать вывод, что: «Собственно долбленки использовались, по-видимому, в качестве килевой части более сложных конструкций типа поздней русской набойной ладьи-насада с наставными бортами из планок, пригодной для морских плаваний. Выделение в «Русской Правде» четырех типов судов — морских ладей, набойных лодей, стругов и челнов — указывает на разнообразие видов кораблей в зависимости от характера плавания (по морю или рекам) и его целей (торговые, военные)». Анализ текста Константина Багрянородного показывает не только этапность технологии в изготовлении и снаряжении лодей, но и разную этническую принадлежность групп, выполнявших различные операции. Так, в Славониях производилась наименее технологически сложная часть работ — изготовление цельнодеревянной основы будущей лодьи, тогда как русы дооснащали ее ^{6}.

Это лишний раз показывает, что в походе, подобном походу на Константинополь, скорее всего, принимали участие разные племена Древней Руси, при главенстве русов и прибывшие в Византию на вместительных и отнюдь не примитивных судах, приспособленных к плаванью на море.

О том, что в нападении на Константинополь, использовались достаточно сложные по своей конструкции суда, говорит и наличие у них такого приспособления как трохантир, о чем сообщает «Житие, или Подвиги, иже во святых отца нашего Игнатия, архиепископа Константинопольского» ^{7}. «По всей вероятности, так называлось некое подобие вертикальной лебедки (кабестана)…» Все это говорит и о сложности конструкции судов русов и о значительных размерах ^{8}.

А.Г. Бабуров в свое время указал мне на то, что корабли русов того времени ничем не уступали византийским кораблям, как по своим размерам, так и техническим характеристикам. Подробней вопросы славянского судостроения будут описаны ниже в отдельной главе. Он так же отметил, что в Повести временных лет не зря отсчет названия «Русь» идет именно с времени царствования императора Михаила. «В лето 6360 (856) индикта 15 день, когда начал царствовать Михаил, стала называться Русская земля. Узнали мы об этом, ибо при этом царе приходила русь на Царьград, как пишется в летописании греческом. Поэтому отсюда начнем и числа положим» ^{9}.

Так что, если главная летопись Руси исчисляет ее начало с царствования Михаила и указывает на поход русов на Константинополь, то мы можем смело считать эту дату началом Русского мира. Интересно, что автор Повести временных лет прямо указывает, что его знания об этом походе целиком основываются на византийских источниках «как пишется в летописании греческом», именно поэтому он и связывает этот поход с Аскольдом и Диром. Скорее всего, летописец использовал хронику Симеона Логофета, созданную в середине X в., Кузенков обратил внимание на то, что ПВЛ имеет параллель со второй гомилиией патриарха Фотия, где говорится, что нападавшие «получили имя» после похода 860 г. ^{10} Возможно, летописец был также знаком с его творением.