Книга побед. Чудеса судьбы истории Тимура

Когда я двигался от Карши к Самарканду и сделал один переход, амир Сулейман и Чадырджи бежали от меня и присоединились к амиру Хусайну. Вскоре умер амир Хызр-Ясаури. Тогда Али-Дервиш-Джалаир, Ильяс-Ходжа, Махмуд-шах бежали от амира Хусайна и присоединились ко мне.

В то же время вернулись из Ходжента и тоже пришли ко мне амир Джагуй-Барлас, Аббас-богадур и Баграм-Джалаир.

Я прибыл в Самарканд. Жители очень просили меня назначить им правителя, какого я только пожелаю. Я назначил Кара-Хинду. Когда я ушел из Самарканда, я узнал, что правитель, которого я назначил, – индус душой, – изменил мне и перешел на сторону амира Хусайна!

Схема военных операции Тимура против амира Хусайна

1. Измены ряда амиров Тимуру и «перелет» на сторону амира Хусайна; измена Тимуру правителя Самарканда, Кара-Хинду.

2. Рекогносцировка амира Сайф-эд-дина из Карши (основная база военных операций Тимура) в Джеханы.

3. Бой Тимура с засадой амира Хусайна в долине Кичик-бега.

4. Тимур идет к Санджарам, в это время амир Хусайн и Хинду-шах занимают столицу Тимура, Карши.

5. Тимур в Шурабе концентрирует свои силы против амира Хусайна.

6. Тимур, переправившись через Джайхун, проходит через местность Азсанат, город Саркенд по направлению к Карши.

7. Тимур после отчаянного сопротивления сына амира Мусы штурмом берет Карши.

8. Удачный для Тимура бой под стенами Карши; Тимур преследует разбитого амира Мусу до Кизыл-тога.

9. Тимур возвращается на зимовку в Кешь, посылает отряд для операций в Бухару.

10. Бои: 1) близ Карши; 2) в степи Кузи; 3) с Чакыр-богадуром у Самарканда.

11. Разгром в Джехан-шахе воинов Малик-богадура.

12. Примирение с амиром Хусайном на мазаре Али-ата.

В это время я был сильно потрясен печальным известием: моя жена Аль-Джой Туркан-ага, сестра амира Хусайна, скончалась. Я вспомнил тогда аят Корана:

«Те, которых коснется беда, восклицают: «Мы во власти Аллаха и к нему возвратимся!» (Коран, II сура, 151 аят).

Амир Хусайн, услышав о смерти своей сестры, тоже был очень огорчен. Со смертью моей жены прекратилось и наше родство с амиром Хусайном: между нами не осталось ничего, кроме вражды и ненависти.

После совещания со своими амирами я стал собирать воинов, чтобы напасть на амира Хусайна. Я молил Аллаха словами:

«Он – лучший из защитников, и на него можно полагаться».

Я вышел из Карши и прежде всего послал амира Сайф-эд-дина Никудерийского с отрядом воинов вперед, в Джеханы, чтобы разведать о намерениях амира Хусайна.

Вскоре я получил весть от амира Сайф-эд-дина: мой враг втайне собирал воинов для борьбы со мной, действуя с большою хитростью; амир Сайф-эд-дин настойчиво советовал мне быть осторожным и бдительным.

Я двинулся в город Кахлака; в это время пришло письмо от амира Хусайна; он настойчиво желал заключить со мной самый тесный союз, и не на словах только, а «вполне искренне». Амиры Ясура очень опасались амира Хусайна; они узнали про письмо, решили, что мы скоро помиримся, и задумали бежать. Я прослышал про их намерение и на глазах у них разорвал письмо амира Хусайна; мои амиры убедились, что отныне один только меч может решить наше дело; мой поступок, как мне сказали после, очень понравился всем.

Амир Хусайн узнал, что я не собираюсь с ним мириться, и отступил.

Я вернулся в Карши.

Через несколько дней амир Хусайн выслал вперед Шир-Баграма, а потом двинулся сам; у него было хитрое намерение; он пришел в Уч-Ганы и сделал остановку; я находился в Хырасе. В это время ко мне явился казначей амира Хызра и принес Коран; на этом Коране, по его словам, амир Хусайн дал клятву никогда не враждовать со мною; если он позволит себе хоть что-либо сделать во вред мне, тогда он будет моим пленником. Посол добавил, что амир Хусайн очень желает для большей убедительности повторить свою клятву в моем присутствии; он просит меня повидаться с ним в долине, которая принадлежала Мир-Кичик-бегу.

В долине, где предполагалась наша встреча, амир Хусайн позаботился приготовить засаду для меня – два отряда воинов, чтобы захватить меня в плен, если я туда приду. Я догадался, что и клятва, и приглашение – не больше как хитрость со стороны моего врага; чтобы не восторжествовало коварство амира Хусайна, я в свою очередь тоже расставил в разных местах степи отряды своих богадуров.

Между тем от амира Хусайна пришло известие, что он направляется в долину без войска, в сопровождении лишь самых приближенных к нему ста богадуров; он меня просит довериться ему и так же, как и он, идти в долину без воинов.

Посреди долины, писал мне амир Хусайн, есть хорошее место; там мы встретимся. Я чуял хитрость амира Хусайна и вступил в долину с тремястами всадников, а амир Хусайн взял с собою до тысячи всадников. Я издали заметил амира Хусайна, который двигался мне навстречу, и остановился. Тайно поставленные Хусайном амиры и отряды воинов напали на меня; скрытые для моей защиты воины бросились тогда с двух сторон и вступили в бой с врагами.

Удар моих богадуров был настолько силен, что воины амира Хусайна не выдержали даже первого натиска и в страхе обратились в бегство. Мои богадуры с яростью преследовали воинов амира Хусайна и многих перебили и ранили. Беглецы направились к знамени своего повелителя; тот был совершенно уверен, что я буду взят в плен его войсками, и спокойно поджидал, когда меня, связанного, приведут к нему. Велико было изумление амира Хусайна, когда он увидал, что его воины со всех сторон бегут; только теперь он понял, что его замысел против меня потерпел полную неудачу.

Гнев его обрушился на Шир-Баграма!

Таким образом я остался победителем, вернулся в Карши и, довольный успехом, там отдыхал. Но и в Карши я не терял своего врага из виду; прилагал все усилия, чтобы получать точные вести о том, что делает амир Хусайн. Я собрал всех своих амиров и сказал им торжественное слово:

– Кто из вас будет служить мне верой и правдой, пусть будет уверен, что я буду обращаться с ним, как с братом; я всегда делил поровну между вами всю добычу; так же буду поступать и вперед. Кто из вас не чувствует доверия и преданности ко мне, пусть лучше немедленно покинет меня.

Все амиры уверяли меня в своей преданности, поклялись мне в верности, и каждый собственной рукой подписал следующее: «Мы дали великое обещание никогда не покидать амира Тимура. Аллах – наш свидетель; если мы изменим своему слову, пусть Аллах жестоко покарает нас за это».

Таким образом я убедился в преданности моего войска.

Я двинулся в Бакан, чтобы подчинить себе племя санджар. До меня дошли вести, что амир Хусайн послал около двенадцати тысяч всадников, под предводительством амира Мусы и амира Малик-богадура, для захвата города Карши и для преследования меня. Я не знал, что и предпринять, подкрепил обещанием наград бодрость духа моих воинов и продолжал двигаться к санджарам; этому племени я наперед дал знать, что иду к ним. Санджары раньше получили от меня много милостей, а потому из благодарности поспешили выслать мне навстречу отряд в тысячу всадников и богатые подарки; некоторых из моих амиров они пригласили в свою столицу и угостили.

На некоторых своих амиров я все-таки не мог вполне положиться, не чувствовал полной уверенности в их преданности. Когда весть о моем недоверии – я его не слишком скрывал – дошла до этих амиров, они пришли ко мне с Кораном и с мечами [177] и сказали:

– Если ты веришь в нашу клятву, то вот – Коран; если же ты хочешь убить нас, то вот – меч.