Стальной кит - повелитель мира

- Повелитель так повелитель! А теперь давай вылезай на пирс да за трос тяни, "повелитель мира"!

Через две минуты Кошмарик и Иринка уже стояли на пирсе, а Володя хлопотал над крышкой люка, запирая её на висячий замок. Он совсем не хотел, чтобы во время их отсутствия кто-нибудь из "демократичных фиников" пошуровал в трюме его субмарины. Соскочив на пирс, он запер на замок и петли троса, надежно привязавшего подлодку к кольцу пирса.

- Ну вот и готово! - разогнул Володя спину и обратился к Кошмарику и Иринке: - Теперь идем к твоим финикам глядеть, как они там живут!

- А домой когда позвоним? - проканючила Иринка, сгоравшая между тем от нетерпеливого желания пройтись по улицам Хельсинки.

- Да подожди ты со своим домом! - осадил девочку Кошмарик. - Мы ещё в гостях как следует не оттянулись, а тебя уж к папе тянет! Слушай, Вовчик, пусть она канает в российское посольство, говорит там, что упала с туристского судна в воду, и тогда её на казенный счет в Питер отправят, к папе!

- Хочешь? - с наигранной строгостью спросил Володя, поворачивая к Иринке нахмуренное лицо.

- Нет, нет, не хочу! - замотала кудряшками девочка. - Ладно, не буду приставать, потом позвоним, только обязательно сегодня, ладно?

И втроем они бодро зашагали по доскам пирса в сторону набережной, и Кошмарику казалось, что он никогда прежде не ходил по столь чисто, гладко выстроганным доскам, выпиленным, как он думал, из какой-нибудь карельской березы на лесопилке с американским оборудованием. "Эх, черт, ништяк какой! - порхало в его груди сердце, рвавшееся наружу хотя бы в форме веселой мелодии. - Вот, занесло же к финикам, калики-моргалики! Нет, теперь меня отсюда вся финская полиция не вытурит!" И ещё пока они шли по пирсу, одна шустрая мыслишка проникла откуда ни возьмись в Ленькино сознание: "А может, свалить от ребят куда подальше? Денег я им дал, у меня же останется четыреста долларов, автомат, кресты и медальон. Да, свалю и постараюсь выбраться из Хельсинки. Доберусь до фермы, где свиней разводят, и наймусь в работники..."

Вот они вышли на плиты набережной, ступали по ним с опаской, обалдело таращились по сторонам, рассматривая витрины домов, обращенных к морю и стоявших здесь высокой каменной стеной. В Питере они, может быть, проходили каждый день мимо куда более нарядных витрин, но все им казалось здесь необыкновенным, даже шикарным, ведь ребята попали за границу, о которой ещё день назад они могли лишь мечтать.

- Ну в кайф! - восхищенно крутил головой Кошмарик, а Володя и Иринка хоть и не выражали своей радости в таких сочных фразах, но все равно на душе у них было восторженно, как в день собственного рождения.

- А вот и кафе! - показала Иринка на стеклянную дверь. - Сядем у самого окна! Здесь так славно, с видом на залив! Давайте зайдем!

Володя не мог отказать Иринке, и Кошмарик, желая показать всем своим видом, что он в финском кафе будет чувствовать себя как дома, решительно потянул за ручку двери. Кафе на самом деле оказалось очень уютным, и ребята заняли столик у самого окна, большого и низкого. День был ярким, солнечным. Спокойная вода залива, блестевшая бликами метрах в сорока от дома, где располагалось кафе, усиливала уют небольшого помещения: здесь - тепло, вкусно пахнет, а там - стихия, которую мы не боимся.

- Ну просто обалденно! - с ликующим видом сказала Иринка, поеживаясь от ощущения полного довольства жизнью.

- Вот как выпрут нас отсюда с нашими долларами или в полицию сдадут, вот уж обалдеем! - заметил Володя холодно.

- Пусть только попробуют! - с понтом заявил Кошмарик, смело поворачиваясь в сторону стойки, будто негодуя на невнимание со стороны хозяйки кафе. - Я им устрою международный скандал, будут помнить!

Через минуту явилась официантка, улыбнулась и ласково проворковала что-то. Кошмарик, морща лоб и силясь извлечь из памяти жалкие крохи своих знаний финского языка, приобретенного на международном шоссе, объяснил девушке, что её гости хотят позавтракать, но заплатить собираются не финскими марками, а долларами. Официантка заметно поморщилась, но, видно, согласилась, посмотрев на ранних посетителей с явной подозрительностью.

- Порядок! - поднял вверх большой палец руки Кошмарик. - Я ей пообещал хорошие чаевые, и эта девчонка сразу растаяла. Деньги, друзья мои, в демократической стране из идиота сделают умного, а из подлеца - святошу.

- Ну ты и циник! - фыркнула Иринка, посмотрев на Кошмарика, однако, с удовольствием. Ленька в глазах Ирины становился все более интересным объектом наблюдения, хотя видеть в нем героя девочка напрочь отказывалась.

- Нет, я не циник, а просто трезво мыслящий человек, - заявил Ленька, откидываясь на спинку стула с вальяжностью завсегдатая заграничного кафе. А ты, Вовчик, приготовь пятнадцать баксов, думаю, хватит.

Леньке очень не хотелось тратить доллары из своей доли. "Им баксы не нужны, - подумал Ленька, - все равно назад поплывут, а вот мне для обзаведения понадобятся". Скоро расторопная официантка принесла ароматные, дымящиеся бифштексы, зелень, сыр - все, как заказывал Кошмарик. Ребят ожидал ещё и кофе с пирожными, подали и сок в высоких бокалах. Но Кошмарик, щелкнув пальцами, подозвал официантку и велел унести два бокала с соком. Взамен этого он велел принести две бутылки пива, "самого лучшего и самого холодного".

- Без пива, - сказал Ленька, - у меня эта котлета и в рот не полезет. Да и ты, Вольдемар, подожди маленько, не ешь - за "Стального кита повелителя мира" выпьем.

И пока мальчики ждали пиво, Кошмарик без умолку трепал языком, нахваливая и чистоту скатертей, и дизайн помещения, и приветливость официантки, и ослепительный блеск ножей и вилок. "А у нас, в России, говорил он, - вилки и ножи к столам цепями привязывают, чтобы посетители не стибрили! Ну и народ - камчадалы!"

Володе и Иринке не нравилось то, что говорил Ленька, было обидно за родину, к тому же вилок на цепях они нигде не видели. Однако пускаться в спор с Кошмариком никто не хотел. У всех на душе было солнечно, празднично, хотелось поскорей утолить голод сочным бифштексом и отправиться на осмотр города.

Через полчаса они вышли из кафе, и Кошмарик, забрасывая на плечо свою дребезжащую крестами сумку, предложил:

- Ну, не пора ли поискать какую-нибудь лавку, где всякий старый хлам продают-покупают?

- Антикварную, что ли? - спросил Володя.

- Ну да! - кивнул Ленька. - Надо же товар скинуть, а потом и будем себе прогуливаться, как финики на уик-энде!

- Мне папе позвонить нужно! - капризно заявила в свою очередь Иринка. - Он, наверное, с ума сошел уже от переживания.

- Да брось ты! - махнул рукой Кошмарик. - Я же звонил в Питер, предупреждал, и твой папашка уверен, что ты просто отдыхаешь где-нибудь со своим любимым мальчиком. Он не будет на тебя сердиться, ты же взрослая уже!

Глаза Иринки тут же заблестели слезами, она хотела было резко возразить хаму, но Володя не дал ей открыть рот:

- Кошмарик, ещё раз пикнешь про любимых мальчиков и девочек, я тебе морду расквашу и на субмарину с собой не возьму! Уяснил хорошо? А теперь идем по городу. Встретим телефон - будем звонить, антикварный магазин попадется - кресты предложим и медальон. Чего нам ссориться?

- Есть, капитан, - хмуро козырнул Ленька, который хотел было взъерепениться по поводу Володиных угроз и, сделав обиженный вид, уйти от своих соотечественников навсегда.

"Ладно, все ещё впереди", - наступая на свое самолюбие и желание поскорее рвануть от друзей, подумал Кошмарик. И они двинулись по улицам Хельсинки, забирая в глубину, подальше от набережной. Володя и Иринка с интересом рассматривали дома, казавшиеся им очень похожими на петербургские. И все-таки Хельсинки был неповторим! То и дело ребята видели скопления валунов, служивших фундаментом постройкам, да и сами дома со стилизованными башнями казались холодными, мрачноватыми, какими-то таинственными.

- Как много здесь северного модерна! - воскликнула Иринка.