Стальной кит - повелитель мира

Так, балагуря и размышляя о том о сем, незаметно добрели до двора, в котором стояли два дома - Володин и тот, где жила Ирина.

- Ну, пойдешь ко мне обедать? - запросто, точно всего два часа покинул свою квартиру, предложил Ирочке Володя, но она лишь отрицательно мотнула головой:

- Ну куда же я такая? Постой, хоть пойду переоденусь, да и с папой встретиться нужно. Как он там?

Володя только кивнул, и они с Кошмариком вошли в темный, прохладный подъезд. И по мере того, как Володя, уже не реагируя на фразы Кошмарика, стал подниматься вверх по лестнице, сильное чувство, чувство сосущей тоски ело его душу: "А вдруг приду и узнаю, что мама в больнице, что у неё случился инфаркт от сильного переживания за мою судьбу. Как же я попытался стать свободным, а самых близких, самых дорогих мне людей обрек на пытку? Получается, что я сам себя и наказал, а наказанный разве может быть свободным?"

Позвонил коротко и робко, хотя в кармане мокрых брюк лежали ключи. Время было такое, что родители вполне бы могли находиться дома, но к дверям никто не подходил, и тогда Володя, у которого будто где-то в самой середине его сердца пронзительно, резко прозвонил колокольчик, стал нажимать на кнопку звонка раз за разом, пока дверь не распахнулась и знакомое, только сильно изменившееся лицо матери не замаячило перед его каким-то отуманенным взором белой гипсовой маской.

- Ну, здравствуй, вот мы и приплыли. Ты не очень волновалась?

Но вместо ответа горячая и жесткая мамина пощечина обожгла Володино лицо резкой, но такой искупительной болью. Мама ударила Володю ещё и еще, а он мотал из стороны в сторону головой, которая спустя несколько секунд уже была прижата к теплой маминой груди, и частые капли маминых слез стали падать на шею Володи.

А когда через час Володя и Кошмарик, переодетые в сухое, подтрунивая друг над другом, уже готовились сесть за стол, пришла Ирина, и платье, купленное ей Флэгом, шикарное и страшно дорогое, заменяли белая скромненькая кофточка и брюки.

- Ира, Ирочка! - бросилась к ней Виктория Сергеевна. - Ну, если эти двое - отпетые, безжалостные наглецы, так почему же ты не настояла на том, чтобы эта дурацкая лодка немедленно была повернута к берегу? Они что же, руки тебе связали? Угрожали?

- Да что вы, - смущенно улыбалась Ирина, - просто они сказали, что записка вам все разъяснит и волноваться никто не будет. А впрочем, впрочем, мне на самом деле стыдно...

- Ну а где же теперь ваш "Стальной кит"? - поторопился задать вопрос папа, но Виктория Сергеевна его тут же оборвала:

- Да уж замолчи-ка лучше! О "Ките" своем он беспокоится больше, чем о сыне. Да если бы ты не построил эту дрянь, я бы не пережила всего ужаса, который меня так внезапно настиг! Ведь вас искали на милицейских катерах, пограничники искали, и я уже думала, что это - конец. Взгляни, оболтус, сколько седых волос ты прибавил мне своей милой поездкой!

- Прости, - потупил глаза Володя, но тут же они загорелись каким-то сумасшедшим огоньком: - А потому-то нас и не нашли, что папа отличную вещь сработал. Ведь мы под водой до самой Финляндии дошли, правда, недавно на Неве "Кит" затонул...

- Какие-нибудь неполадки? - деловито спросил отец.

- Нет, я решил потопить твою подводную лодку, а то многим она покою не давала - слишком большую свободу сулила, а на самом деле все как раз наоборот. Но ты не огорчайся - испытания она прошла блестяще. Когда-нибудь я расскажу тебе о нашем плавании, папа, и ты представишь себя на моем месте.

- Ясно, - как-то очень неопределенно ответил отец, и Володя видел, что ничего про свободу и несвободу он так и не понял.

"Да и откуда ему понять? - вздохнул про себя Володя. - Вот если бы он плавал..."

Посидели за столом ещё два часа, и только один Кошмарик был не в духе. Все время теребил пальцами бахрому скатерти, отвечал невпопад, позевывал, вздыхал. Потом, после чая, неожиданно поднялся, неуклюже поблагодарил за угощение, пошел в прихожую, где сказал Володе, вышедшему к нему и не понимающему причину неожиданного ухода друга:

- Знаешь, я сейчас домой поеду, к мамке своей и бате. Посидел здесь у вас, и вспомнился дом. Наверное, это очень здорово так вот чай с родителями пить. Это, знаешь, почище прогулок по заливу, хотя и плаванье наше клевым вышло. У фиников побывал... Одежду твою я тебе потом завезу.

- Иринку позвать... чтобы простился? - отводя в сторону глаза, спросил Володя.

- Не-а, не надо, не зови. Будет притворяться, рожи корчить, будто ей приятно очень. Все, ухожу.

И Кошмарик, крепко пожав Володе руку, шагнул за порог квартиры, где остались его друг и девочка, которую он успел полюбить.