Стальной кит - повелитель мира

- Значит, так, если оптом сдавать, то долларов за семь каждый крест в Питере уйдет, а если по одному крестику - то баксов по двенадцать...

Иринка застонала, будто у неё болели зубы:

- Ой, барышники, мелкие торговцы! Знала бы я, в какую компанию попала, никогда с вами не встретилась бы! Купчишки поганые!

И Володя и Ленька сделали вид, что не расслышали восклицания Иринки, хотя оба мальчишеских сердца сжались до размеров теннисных мячиков.

- Но есть одна обалденная идея! - поднял Кошмарик вверх палец с длинным грязным ногтем.

- Какая же? - спросил Володя.

Кошмарик, казалось, медлил. Он на самом деле не мог простить себе, что вместо настоящих драгоценностей достал из транспорта какие-то кресты, и теперь ему нужно было срочно реабилитировать себя в глазах Володьки (а особенно Иринки) какой-нибудь неожиданной, оригинальной идеей. Пусть бы эта идея была шальная, дурацкая даже, но следовало теперь же отвлечь внимание девочки от примитивной рыночной сделки, к которой близилась экспедиция, начатая так романтично.

- У тебя в "Стальном ките" горючего много осталось? - спросил Кошмарик, очень крепко потирая затылок и изображая на лице усиленную умственную активность.

- Ну немало, - ответил Володя, не понимавший пока, куда клонит приятель. - Ты ведь с яхты ещё солярки принес, да и аккумуляторы заряжены, плюс к тому - ножной ход действует.

- Во! Классно! - Кошмарик выкинул вперед поднятый вверх большой палец руки. - Ножной ход нам особенно пригодится!

- Да зачем, зачем? - стал нервничать Володя, не понимая намерений Кошмарика, но Ленька снова лишь ограничился вопросом, причем его рожица стала ещё более загадочной и в то же время ещё более глуповатой:

- Ты за границей когда-нибудь был?!

- Нет, не был! - твердо ответил Володя, начиная понимать замысел Кошмарика. - И не хочу там быть! Мне и в России интересно!

В ответ на это твердое заявление Ленька лишь растянул свой широкий рот от уха до уха и, стукнув себя пальцем по виску, сказал:

- Бам! Бам! Ну и шиз ты, Вовчик! А ещё интеллигентом себя считаешь! Книги читаешь умные, а за границей побывать не хочешь! Ну, я с тебя торчу! Да ведь всякий мало-мальски развитый мужик хоть раз за рубежом побывать должен, для умственного развития так сказать! Батя твой и мамка, я знаю, люди небогатые, тебя не повезут никуда, а сам ты, интеллигентик, всю жизнь с хлеба на воду перебиваться будешь - никогда бабок не соберешь. Вот я тебе и предлагаю: давай смотаем за границу, коль она рядом...

- Куда-куда?! - плаксиво спросила Иринка, будто ей предлагали смотать по крайней мере на Луну. - Ты что, Леня, переохладился в воде, да?!

- Ничего я не переохладился! - совсем незло парировал Ленька Ирочкин укор. - Ну сами подумайте, мы под водой где хотим, там и пройдем, никакой для нас границы не существует! Так почему же такой возможностью не воспользоваться? Редчайший случай!

Володя насупленно молчал. В Лужской губе больше нечего было делать, а домой возвращаться не хотелось. Он знал, что теперь родители не подпустят его к "Стальному киту" и на пушечный выстрел, запрут в квартире, а поэтому - прощай свобода! А ведь свободу мальчик любил, наверное, больше всего на свете. Здесь, на субмарине, он ощущал себя не просто человеком, крутящим штурвал подводного судна. Нет, он был ещё и повелителем этого залива, командиром Кошмарика и Иринки, он казался сам себе властелином мира, а дома он стал бы пусть не рабом, но уж во всяком случае подданным, жалким и боязливым, способным быть уязвленным взрослыми, их глупыми приставаниями и придирками.

- А куда ты хочешь за границу? - едва переведя от волнения дух, спросил Володя немного дрожащим голосом. - В Эстонию?

Кошмарик презрительно улыбнулся:

- Чего не видел я в твоей Эстонии? Возили нас туда, когда я ещё в школе учился, на экскурсию. Я к финикам хочу поплыть!

- К каким финикам? - охнула Иринка, внимательно прислушивавшаяся к разговору парней. - К тем, что на пальмах?

Кошмарик просто задохнулся от смеха, хоть и дурашливого, наигранного:

- Ой, давно я так не смеялся! Ну с тобой умора! Живот от смеха лопнет! Финики - это же финны, глупышка! В Финляндию я хочу смотать!

Володя усмехнулся:

- А может, сразу в Америку? Нам бы только до Атлантики дотянуть, а там и рукой подать!

Иринка внезапно рассмеялась, оценив шутку Володи, зато Кошмарик, услышав этот смех, неожиданно оскорбился, да так горячо, будто его унизили в самых лучших чувствах:

- А чё, чё издеваетесь?! - Даже сжал он свои кулаки так, что побелели костяшки пальцев. - Я чё, глупость какую сморозил? Да? Почему ж не сплавать, если до Финляндии рукой подать! Границу под водой проплывем, подрулим к Хельсинки, оттянемся там как следует денек-другой и назад вернемся! Зато хороший навар сделать сможем на крестах! Медальон тоже скинем, так ведь у нас ещё больше восьми сотен баксов имеется! Мы на них товару купим у фиников по дешевке, а здесь скинем, вот и наварим с каждого доллара два, а то и три! Мозгой шуровать надо!

Иринка хотела было, по своему обыкновению, прочитать ребятам мораль о том, что спекуляция - дело неблагородное, но ей вдруг представилась Финляндия, с соснами и скалами, с молчаливым, но приветливым народом, с уютными кафе на улочках Хельсинки, о котором она, признаться, давно мечтала. Девочке, конечно, было страшновато - как же станут они проплывать под водой государственную границу, но события последних двух дней подсказывали ей, что с этими мальчишками можно плыть куда угодно. И она лишь сказала:

- А как же наши родители?

И в этих словах Володя прочел решимость девочки плыть в Финляндию, и он хотел было успокоить Иринку, но за это дело взялся Кошмарик, сказавший:

- А мы из Хельсинки всем позвоним! Вот уж удивятся!

Володя дотянулся до полки, на которой лежали у него карты, быстро развернул одну из них, потом схватил линейку и соединил предполагаемое место их нахождения с кружочком, обозначенным словом "Хельсинки".

- Так, - волнуясь, заговорил он, - отсюда до столицы фиников, как ты выражаешься, грубо говоря, двести километров. Сейчас, - взглянул он на часы, - девятнадцать сорок. Если мы пойдем со средней скоростью пятнадцать километров в час, то затратим на движение чуть больше тринадцати часов. Выходит, в Хельсинки мы окажемся в девять утра назавтра или в десятом часу. Как раз откроются кафе, и мы сможем позавтракать сосисками и горячей яичницей!

- А я хочу пирожных со взбитыми сливками и сыр! - была в восторге Иринка, и мальчики поняли, что давно не видели их соратницу по плаванию в таком настроении.

- Будут тебе пирожные и сыр! - согласился Володя.

- И какао с чаем! - подхватил Кошмарик, такой же возбужденный, как и Иринка, а Володя, напротив, казался нахмуренным и сердитым. Понятно - ведь от его мастерства зависело благополучие плавания под водой, да ещё ночью, да ещё за границу!

- Это хорошо, хорошо, что мы ночью поплывем! - говорил он как бы сам с собой. - Пограничники, я думаю, вряд ли нас засекут, потому что границу переплывать мы будем на ножном ходу, на педалях то есть, значит, никакой эхолот или гидроакустик нас не засечет. Иринка! - властно проговорил он. Давай-ка приготовь нам ужин! Разыщи все, что осталось, да прибавь пару банок тушенки - в том вот ящике лежит. Нужно хорошенько подкрепиться перед тем, как взять курс. - И снова углубился в изучение карты, потом подошел к гирокомпасу, посмотрел, как он действует, опять взял в руки карту и линейку.

- Ну что, капитан, промашки никакой не будет? - спросил Кошмарик, предложивший плыть к финикам, но теперь уже сомневающийся в успехе экспедиции. - Какой-нибудь "морской охотник" пограничников нас минами подводными не закидает? А то - прощай, моя дорогая мама и Россия!

- Я же сказал: границу перейдем тихо, безо всякого шума! - не отрывая глаз от карты, произнес Володя. - Ты что, сдрейфил уже?

Но Кошмарик, который на самом деле немного мандражировал, не мог, конечно, признаться в своих опасениях перед Иринкой, хлопотавшей неподалеку над приготовлением ужина. Да и осуждение Володи страшило его не меньше. Поэтому он лишь проговорил: