Космические тайны курганов

Вритра ("преграда", "врата"), страж или брат-двой­ник Валы, представлялся змиевидным демоном-асурой. В самом позднем захоронении Мариупольского могиль­ника и в подобных ему позднейших погребениях днепро-донецкой культуры образ Вритры мог воплощаться в спиралевидных медных браслетах на руках погребен­ных. Заключавшийся в них смысл связан был, очевидно, со смыслом змеевидных кромлехов. С такими кромлеха­ми у сел Выхватинцы, Усатово, Старогорожено и др. мы уже познакомились. В последнем, как рассмотрено вы­ше, прослеживается зарождение образов Вритры, Индры и Вишну... Что же охраняло побежденное Индрой и Вишну чудовище?

Расположенная в кургане № 1 —11 у села Усатово могила оказалась ограбленной. Она представляла подо­бие зародыша внутри яйцевидной конструкции. Ее внеш­нее сходство с яйцом подчеркивалось и внутренним строением: могила была окружена выкидом ("желт­ком"), затем следовала земляная насыпь ("белок"), об­ложенная сверху камнями ("скорлупа"). Не исключено, что ограбление носило ритуальный характер и символи­зировало "вылупление" покойника из яйца — мифологи­ческий мотив, характерный для Праджапати.

Внутри кромлеха-змия кургана № 1 у Старогороже­на функции яйца с содержимым и уже без содержимого были разделены сооружением двух каменных ящиков. Один из них содержал захоронение, а другой оказался совершенно пустым. Закономерно, что в первом ящике, помимо скелета основного покойника, найден еще и че­реп другого — означавший, по-видимому, "яйцо". Такое же "яйцо", но преднамеренно разбитое, найдено в риту­альной воронке (с илом и следами костра) при камен­ном ящике IV слоя Высокой Могилы.

Эта гробница 3 содержала покойника, обнаруживше­го при анализе связь с образом арийского Мартанды ("яйцо мертвого"). Изнутри гробница была разрисована красными "древами жизни", образующими календарь, разделенный на благоприятное и неблагоприятное полу­годия (рис.14). Подобная гробница под VI слоем Мо­гилы развивала этот сюжет. В яме при ней не было, прав­да, ничего, кроме ила и угольков, зато внутренняя роспись оказалась намного сложнее. Мы на ней уже останавливались (рис.15). Напомним, что здесь сопо­ставлялись циклы природы и человеческой жизни, пред­ставлялись хранители миропорядка, соответствующие детям и внукам Адити...

Соответствия ведийским представлениям о холме и т. п. Вале и его змиевидном хранителе Вритре просле­жены в Азово-Черноморских степях с момента зарождения курганного обряда (курган № 1 у Старогорожена и др.) до угасания его в скифское время (курганы у села Каиры) — с начала III до конца I тысячелетия до на­шей эры. При этом наиболее выразительные памятники, относящиеся к периоду переселения ариев в Индию (се­редина II тысячелетия до нашей эры), обнаружены в Присивашье, между Нижним Поднепровьем и Крымом.

Курган у райцентра Чаплинка Херсонской области имел округлую форму и был зажат между концами огромного дуговидного рва, разомкнутого с западной стороны. Северный конец имел вид хвоста, а южный — змеиной головы. Под насыпью находилась промазанная илом площадка, имевшая очертания чаши. Над ее вен­чиком, обращенным на восток, было совершено погребение, При скорченном взрослом покойнике найден гли­няный горшок, деревянная чаша и коровий крестец. Над могилой был разложен костер... Огонь и чаша (точ­нее, содержавшиеся в ней космические воды) — это то, что добыл Индра, расколов Валу, — праостров, отво­еванный у змия Вритры (рис.19).

Рис.19. Образы Вритры, Индры и Вишну в курганах у поселка Чаплинка и села Скворцовка.

Смоловская Могила у села Николаевна Ново-Троиц­кого района Херсонской области имела вид головы бы­ка — знакомый нам уже символ Тельца. Установлено, что первоначально на месте Могилы существовало два малых курганчика в виде женских фигур, в чревах кото­рых были захоронены остатки кремации взрослых лю­дей. Северный курганчик подсыпали, придав ему округ­лую форму. Затем между ними расположили скорченное захоронение мужчины, поместив его в яму и снабдив горшком, коровьим крестцом и ножом. Над ним-то и возвели быкоголовый курган (рис.20).

Рис. 20. Миф о борьбе с засухой. Смоловская Могила.

Основу насыпи сделали из чернозема, но при ее со­оружении оставили два котлована, заполнив их затем желтым лессом. Эти заполнения образовали фигуры змеи, окружившей северный курганчик во лбу насыпи — Тельца, и рыбы, направленной с юга в змеиную пасть. Очевидно, что сюжет символизировал противостояние влаги и засухи. Судя по северо-восточной ориентировке покойника, символика была приурочена к летнему солн­цестоянию — к рубежу весны и лета. Располагаясь между пастью змеи и головой рыбы, покойник "должен был помешать" летнему зною поглотить весеннюю влагу.

В Смоловской Могиле отразился один из эпизодов борьбы Индры со змиевидными демонами. Скорее всего с несущим засуху Шушной.

Вишну, к которому обратился Индра с просьбой соз­дать пространство, — образ многозначительный. Вишну в "Ригведе" как бы остается в тени своего активного, буйного друга. Однако, по авторитетным выводам Ф. Б. Я. Кейпера, "Достигающий на все стороны" пред­ставляет собой центральную фигуру формирующейся идеологии ариев, заключая в себе "потенциальный но­вый мир". Недаром в Индии он вошел в триаду главных богов (Брахма, Вишну, Кришна), воплотив идею жерт­воприношения как посредника между мирами. Посред­ничество было основным качеством Вишну и в индо­иранский период: тремя своими шагами он разъединил слитые до этого потусторонний, земной и небесный миры; его шаги сочетаются с тремя временами года, ха­рактерными для древнейшего календаря, и с тремя по­ложениями солнца на небосводе.

В представлениях ариев изначальный Вишну дремал на мировом змие, Шеме, плавающем на поверхности подземных вод. Шипивишта, эпитет юного Вишну, ис­следователи переводят как "лысый", "облезлый", под­разумевая некоего старого карлика. Однако такая трак­товка плохо согласуется с образом юноши или ребенка. В имени Шипивишта слышится подражание шипению, и оно могло означать змею, сбросившую прошлогоднюю шкуру или же вылупившуюся из яйца. Образ Праяйца связывал Вишну не только с Праджапати и добрым змием Шешой, но и с солнечной птицей Гарудой, доста­ющей для Индры с поднебесной скалы Сому ("хмель­ное"), напиток бессмертия.

Услышав призыв Индры, Вишну пробудился, нашел нужный для его подвига день и "четырежды девяносто именами закрутил он пары, как вертящееся колесо", то есть открыл течение Нового года. Затем, или же вмес­те с тем, "юноша, не мальчик идет навстречу вызову", создавая своими шагами пространство. Сначала для то­го, чтобы Индра смог замахнуться на Вишну своей па­лицей-ваджрой, затем — для расширения мироздания.

О Индра-Вишну, удивительно в вас то,

Что в опьянении сомой вы широко шагнули,

Вы сделали воздушное пространство шире.

Вы распространили миры - нам для жизни.

Образ Вишну, обособленного или в содружестве с Индрой, проступает во многих археологических памят­никах Причерноморских степей III—II тысячелетий до нашей эры. Вспомним курганы у Старогорожена, где прослежено его зарождение, наиболее явственно пред­ставленное в изображении двух стоп, змеевидного пояса, пастушьей палки-герлыги на одной из человекоподоб­ных стел (рис.17). Подобных стел много, и они распро­страняются затем от Предкавказья до Франции. На не­которых из них — на Керносовском идоле с Днепропет­ровщины, идолах из окрестностей Чобручи (Молдавия) и Морели (Франция), — помимо указанных изображе­ний, представлены еще два пляшущих или борющихся человека и другие парные символы. Мотив дружеского поединка отражен и в "Ригведе": "Вы оба победи­ли; вы непобедимы... когда Индра и Вишну столкну­лись".