Портрет механика Кулибина

- Двенадцать тысяч пудов.

- Вот видите! Меньше половины! А мой брат, в отличие от меня, коммерсант, убыточиться он не станет! Впрочем, чем черт не шутит, составьте мне подробные чертежи, я ему перешлю...

4

После обеда Кулибин повел гостя смотреть водоходную машину, позвал и меня.

Вблизи два огромных колеса по бортам расшивы сильно отличались от мельничных. Их обода и спицы были сделаны из легких еловых реек. Все восемь лопастей были также сильно облегчены и состояли из обтянутых просмоленной парусиной деревянных рам. Но самое главное, эти "крылья" были подвижными и крепились к ободам на подвижных шарнирах. При вхождении в воду они принимали на себя всю силу течения, при выходе из нее складывались по ободу, чтобы не препятствовать вращению колеса.

- Такое устройство, - пояснил изобретатель, - позволяет с наибольшей выгодой использовать даровую энергию воды и не терять значительную ее часть при трении.

- Говорят, все гениальное просто, - отозвался Всеволожский, - но признайтесь, Иван Петрович, сколько времени потребовала от вас сия простота?

- Свыше четверти века назад стал я заниматься водоходными колесами. Однако было бы справедливо приплюсовать сюда и те годы, которые я потратил на изучение действия водных и ветряных мельничных колес, приводов от них к жерновам, пилам и сверлам, проектировал водные мельницы без плотин, совершенствовал маховое колесо на столичной Александровской ткацкой фабрике.

- Всего, стало быть, лет тридцать получится?

- Пожалуй, даже больше. Здесь потребовалось знание законов всей механики, в том числе и часовой! Правильнее будет сказать...

- Вся жизнь? - закончил Всеволожский.

Кулибин полушутя-полусерьезно развел руками, как бы соглашаясь с таким определением, и продолжал объяснять устройство водоходной машины:

- Размеры колес также взяты не произвольно, а согласно точному расчету. В их "крылья" мне требовалось запрячь силу, вчетверо большую той, с которой судно сопротивляется течению. На сей расшиве с грузом двенадцать тысяч пудов она равна сорока пудам.

- Выходит, - прикинул гость, - каждое колесо берет от течения почти полторы лошадиные силы?

- Совершенно верно! - обрадовался Кулибин, что его верно поняли. - Но заметьте, Николай Сергеевич, и ты, Саша, это только начало! Важно не потерять собранные колесами две с половиной лошадиные силы при передаче ее на барабаны якорных канатов.

Иван Петрович достал из глубокого кармана кафтана сложенный вдвое лист бумаги, развернул его.

- Взгляните на старые чертежи. На первом нижегородском пробном судне я поставил вначале шесть колес, а затем сократил их число до четырех. Тогда каждое колесо располагалось на отдельном валу. Привод к главному валу с барабанами был весьма сложный, состоял из дополнительных валов, железных крюков и болтов, а также толстых канатов. Тогда, в 1804 году, продолжал Кулибин, - водоходная машина казалась мне верхом совершенства и пределом моих возможностей, но очень скоро я разочаровался в ней. Потребовалось еще четыре года напряженных поисков, прежде чем получилось то, что вы сейчас увидите.

Мы поднялись на борт расшивы, и перед нашими глазами предстали всего лишь два вала, сцепленных между собой зубьями шестерен. На одном располагались водоходные колеса, на другом - барабаны якорных канатов.

- Как говорили древние, - воскликнул Всеволожский, - умри, лучше не придумаешь!

- Мне, - засмеялся Кулибин, - нынче тоже так кажется! Но через какое-то время, возможно, появится что-то новое... А пока обратите внимание еще вот на что. Когда я убрал все лишнее в приводе, потери от трения резко сократились, но все-таки оставались еще весьма значительными. А свели их до минимума особливые кривошипы качения*. Я изобрел их, когда вспомнил, как перевозили посуху на деревянных катках огромную глыбу мрамора для памятника Петру I. После того как я поставил валы в гнезда со своими кривошипами, скорость хода удалось увеличить в полтора раза, подъем клади - на треть.

_______________

* К р и в о ш и п ы к а ч е н и я - прообраз современных подшипников.

- Каким образом?

- Раньше из сорокапудовой силы, добытой из воды колесами, на вал с навоями* доходило лишь две трети ее. Остальную - "съедало" трение. Ныне потери от него составляют меньше двух пудов.

_______________

* Н а в о и - якорные барабаны.

Далее изобретатель показал нам, как с помощью особого ворота, установленного в носовой части судна, и системы блоков, шкивов и гирь-противовесов всего лишь два человека могут поднимать и опускать вал с колесами, что особенно важно при прохождении мелей.

- Как видите, - закончил Кулибин, - теперь машина весьма проста и удобна в обращении. Парусному ходу не мешает, а управляется с парусом у нас половина бурлаков против обычного, тут я тоже придумал кое-какие рычаги...

5

Артель, как мы и договаривались, дожидалась меня у пристани в Подновье. Да только вовсе не та, с которой я вчера рядился. Лишь староста был вчерашний да еще два-три бурлака, а остальные - все другие! Вместо рослых и крепких парней робко переминались с ноги на ногу невзрачные да к тому же еще худо одетые людишки.

"На ряде выставим одних, - всплыли из глубин памяти слова князя, - а в путину отправим других!" Я ведь знал о таком плутовстве, и все равно попался в нехитрую западню! Ладно бы сам выступал в роли судохозяина, а то ведь подвел доверившихся мне друзей! Деньги на путину они собирали с великим трудом, а я целое состояние - семнадцать рублей - подарил мошенникам!

Я схватил старосту за отвороты поддевки так, что затрещало добротное сукно, посыпались пуговицы:

- Возвращай задаток! - потребовал я. - Иначе живо на съезжую* сведу!

_______________

* С ъ е з ж а я - полицейский участок.

- Не пойму, за что лаешься, хозяин? - округлил тот глаза и заморгал белесыми ресничками.

- Ах, не поймешь? Разве такая артель была вчера с тобой?

- Зря обижаешь, хозяин! Артель как артель, других ничуть не хуже! А коли сумлеваешься в чем, по паспортам проверь!

Чуя подвох, я достал пачку паспортов, взял верхний, прочитал знакомую фамилию:

- Фомин Игнат!

- Здесь я!

Вперед вышел черный, как грач, мужичок с ноготок, в лаптях и продранном во многих местах армяке, с тощей котомкой за спиной, поклонился в пояс.

- Разве ты Фомин?

- Я и есть.

- Как же так? Вчера ведь совсем другой был!

Я снова раскрыл паспорт, прочел вслух:

- "Росту невеликого, сложением хил, волосом черен, лицом смугл, борода редкая".

Выходило, истинный Фомин - мужичок с ноготок. А вчерашний - просто самозванец! Непременно надо было сравнить еще на ряде приметы!

- Ну, - повернулся я к старосте, - сознаешься в обмане?

- А никакого обмана и не было, - не моргнув глазом, соврал тот. Прикстилось вам, сударь, невесть что...

- Ах так, показалось?

Не помня себя, я схватил Игната и поднял в воздух:

- Отвечай по совести, не то душу вытрясу, был ли ты вон с тем разбойником, - я показал на старосту, - вчера на ряде?

- Отпусти, задушишь! - захрипел мужичок.

- Не отпущу, пока не скажешь!

- Ну, не ходил я на ряду, - испуганно косясь на старосту, плаксивым голосом запричитал Игнат. - Кто меня такого-то в бурлаки возьмет? Разве только обманом...

И сразу злость прошла. Я отпустил на землю тщедушного Игната и уже спокойно спросил его:

- Зачем же согласился на такое?

- Да рази ж я сам? Понудили.

- Кто?

- А приказчик наш. Много, баял, все одно не напашешь и не накосишь, впрягайся-ка лучше в лямку!

Я чуть было громко не рассмеялся, представив себе тщедушного Игната в бурлацкой лямке.

- А не лучше ли тебе щепетильным* товаром на ярмарке торговать?

_______________

* Щ е п е т и л ь н ы й т о в а р - галантерея.

- Я бы за милую душу, - забормотал он, - дак у нас за лоток крепко держатся! Отец сыну передает. А в бурлаки как в рекруты набирают. Вот и мне выпало...