Заступница - Адвокат С В Каллистратова

Главный Заместитель намекнул Самому, что в Институте есть отдельные несознательные сотрудники и он не удивится, если выяснится, что кто-нибудь из них устроил провокацию в Горьком.

Когда Воробушек вернулся, Сорока его отругала, потому что она Бог весть что подумала и теперь ей надо звонить и докладывать, что все в порядке. Секретут высказал свое "фе" Сороке в связи с тем, что Сам теперь интересуется, нет ли в Институте самовольных провокационных контактов. Потом еще Главный Заместитель взбучку устроил за то, что информация не подтвердилась. И все из-за глупого Воробья, который не умеет держать язык за зубами.

1983 г.

Конспираторы

Андрюша и Саша вели "подпольную работу", то есть писали и размножали свободолюбивые статьи и стихи. Саша приходил к Андрюше, и они перепечатывали, редактировали, спорили.

У Андрюши был приятель Коля. У Коли была идея: все вокруг не так, надо бы бороться, но ни у кого (в том числе у Андрюши и Саши) нет позитивной программы. Надо сперва понять, за что бороться. Чтобы свою идею реализовать, Коля стал читать статьи, которые писали Андрюша и Саша.

Андрюшу вызвали в одно место и пригрозили. Андрюша и Саша решили, что кто-то "стучит". Подозрение пало на Колю и еще одного приятеля Саши. Андрюша знал верный способ выявить стукача: надо, чтобы один знал, что готовят, например, листовки, и знал, где их искать. А никаких листовок чтобы не было, это только приманка для органов. Если придут с обыском, значит, стукач. Этим способом революционеры еще до революции пользовались, провокаторов разоблачали. Сперва Андрюша решил проверить Сашу, чтобы потом действовать сообща.

Андрюша наплел, что Коля с приятелем готовит к празднику 1 мая листовки: они уже достали "устройство", но текст еще не выправлен. Саша как юрист мог бы помочь отредактировать. Пусть Саша через день позвонит Коле. Колю Андрюша попросил, если позвонит Саша, сказать, что Сашина помощь не понадобилась. И только, больше по телефону нельзя: подслушивают. Саша Коле звонит, Коля, как его просили, отвечает. Все тихо-мирно, уже первое мая близко.

Вдруг - трах, у Коли обыск. Никаких листовок, разумеется, нет, "устройства", чтобы их печатать, - тоже, зато есть: магнитофон и чемодан пленок; проигрыватель и пара пластинок, среди них - заграничные и самодельные (на старых рентгенограммах); пишущая машинка; Пастернак, Мандельштам и Ахматова - в перепечатке; Пастернак, Булгаков, Владимов и Платонов - ксерокс; Гумилев и Цветаева - парижские издания; ящик довоенных газет с "врагами народа"; портфель с перепиской Колиных родителей; конспекты "Утопии" Мора и "Города солнца" Кампанеллы - с очень злыми комментариями; Колины "письма в ящик стола" (незаконченный, единственный экземпляр); несколько записных книжек с телефонами и адресами. И еще много всякой такой ерунды.

Проигрыватель и отечественные пластинки последних лет не тронули. Карандаши, ручки и писчую бумагу тоже не взяли. Еще почему-то оставили несколько чистых тетрадей и скоросшиватель.

"Ага, попался!" - обрадовался Андрюша. "Я не доносил, это Андрей все подстроил!" - возмутился Саша. Тогда Андрюша написал открытое письмо в органы, что главный провокатор - следователь: если он считал, что изготовление листовок - преступление, знал, что оно готовится, зачем ждал почти две недели? Ведь его задача - предупредить преступление, а не спровоцировать!

Теперь Саша, Андрюша и Коля не разговаривают.

1983 г.

Фотография

У меня была клиентка Юля. Девушка серьезная. Когда у нее родилась дочка, она подала в суд на одного инженера, который, по ее словам, является отцом.

Ответчик на вопрос судьи уверенно сказал:

- Бывало, приходил я в гости, но между нами не было такого, что могло бы привести к рождению ребенка. И вообще неплохо бы допросить соседок Юли как свидетелей: соседки говорили, что Юля им показывала фотографию и говорила, что это муж ее и от него она ребенка ждет...

Суд объявляет перерыв, покуда инженер поехал за соседками. Я Юлю спрашиваю:

- Так что за фотография? Откуда?

Юля смущенно очень отвечает:

- Я ее купила... Возле универмага... Там Немирович-Данченко, анфас... Но надо же мне было оправдаться перед соседками... Они бы меня живьем сожрали, если бы узнали, что у меня нет мужа...

- Где эта фотография сейчас?

- У меня дома...

- Поезжай сейчас же! Чтоб фотография была!

Юля привезла, успела. После перерыва суд продолжается. Судья опрашивает свидетельниц:

- Показывала вам истица фотографию?

- Да. Видели.

- Истица говорила, что это ее муж и от него она беременна?

- Слыхали. Говорила.

- А на ответчика похож человек на фотографии?

- Нет, непохож. Такой солидный там был мужчина, пожилой.

Показываю фотографию свидетельницам:

- Эту вы фотографию имеете в виду?

- Да, эту самую. Нам Юля говорила, что это муж ее, что он в командировке, но скоро приедет...

Фотографию кладу судьям на стол:

- Граждане судьи, да это же Немирович-Данченко!

Судья (секретарю): Пиши определение: вызвать в суд как ответчика Данченко Немировича...

- Граждане судьи! Немирович-Данченко - всемирно известный режиссер...

Заседатель: Ну и что, что режиссер?

- К тому же он умер...

Судья (секретарю): Тогда не надо определения, он умер...

Из-за этой фотографии мы с Юлей дело проиграли.

1986 г.

Квартет

В истории с моей клиенткой Любой замешано четыре человека.

Люба дружила с Сашей, родила мальчика. Отцовство Саша не признавал. Суд. У истицы есть свидетели - Маша и Коля. Показывают:

Мы вчетвером в кино ходили, потом зашли в кафе, потом гостили у Саши, пили чай.

Судья: И только чай?

Коля: Вино еще, но мало, одна бутылка - это на четверых-то...

Судья: Ну а потом что делали?

Коля: Мы с Машей на диване сидели, а Саша с Любой - на кровати... И кто-то свет выключил...

Первый заседатель: И долго это продолжалось?

Коля: Я хронометражем не занимался...

Второй заседатель: Для этого пяти минут достаточно...

Судья: Ответчик, а сами вы как думаете, это ваш ребенок?

Саша: Я сомневаюсь. Быть может, мой, а может, и не мой...

Очень убедительно я говорила, что Люба порядочная девушка и трудно допустить, чтобы примерно в то же время она спала еще с кем-либо. Суд решил, что Саша является отцом ребенка Любы. И тут же после суда ко мне подходят эти четверо, и Саша говорит, что я прекрасно дело провела, и приглашает в ресторан, обмыть удачу. Я сказала, что возраст мой уже не тот и пейте без меня.

Через неделю ко мне опять приходит Люба: "Вы знаете, а Саша просит принести ему ребенка показать. И если мальчик на него похож, мы с Сашей, наверное, распишемся..." Ну, я сказала: "В добрый час!" Ребенок оказался похож (так сочли родные Саши)...

С тех пор законы изменились: в наши дни установить отцовство не так-то просто.

1987 г.

Танкист

Вызвали меня по одному делу в Верею. Дело пустяковое. Двое парней, строители, с похожей судьбой (побывали в плену, а потом в лагерях), жили отдельно от семей. Однажды подвыпили и как-то лень им показалось тащиться на другой конец города до общаги, а у крыльца лошадь директора потребсоюза в сани запряжена и никого нет. Парни отвязали лошадь и поехали. Весело, с песнями. Пели громко, не то чтобы очень хорошо (навеселе как-никак), но и не то чтобы уж совсем плохо. Почти доехали, но в пятидесяти метрах от общежития их остановили и взяли под стражу. Теперь шьют "хищение общенародной собственности" - от семи до пятнадцати. Дело на двадцати страничках. Судья меня предупреждает: "Только вы, когда будете выступать, постарайтесь побыстрее..."

- Как это побыстрее? скороговоркой?

- Ну, по-танкисски, по-танкисски...