В окопах Донбасса. Крестный путь Новороссии

Так что в Донецке, в ОГА готовилось то же самое, что произошло на Куликовом Поле в Одессе. И этот немолодой высокий мужчина неприметной внешности с благородной сединой должен был очередной раз сыграть важную роль в массовом убийстве лучших людей нашего народа — при активней поддержке польских, немецких и пиндосских спецслужб и при полном безучастии спецслужб РФ. Но наши ребята оказались молодцы, выследили и повинтили эту редкую гадину — и теперь надо получить из этого нелюдя необходимую для разгрома вражеского подполья информацию.

Сразу же обратили на себя внимание ряд нехарактерных для обычного человека признаков в его поведении. Полнейшее отсутствие болевой чувствительности, вплоть до отсутствия рефлекторной реакции зрачков на боль, расширенные и не реагирующие на свет зрачки, а также своеобразная манера отвечать на вопросы допрашивающих — говорить одними и теми же повторяющимися фразами, которые составлены так универсально, что в принципе подходят к большинству вопросов — и в то же время не дают никакой информации. На его венах, как и у задержанных из «Правого сектора», с которыми мы раньше имели дело, не было никаких признаков инъекций. Однако мы уже знали, что это ничего не значит — наш настоящий противник, то есть пиндосские спецслужбы, пичкает своих зомби боевой наркотой с жидкой пищей. Это и гораздо удобнее в боевой обстановке, если применение этих препаратов носит постоянный, непрерывный характер, и позволяет снимать естественное неприятие инъекций, присущее обычным людям.

Проблема в том, что его при задержании слегка «помяли» и он получил ножевое ранение в бедро — у него открылось сильное кровотечение из бедренной артерии, и его надо срочно остановить. И ещё проблема в том, что у меня из инструментов — несколько зажимов, несколько атравматических, годных только для наложения косметических швов на кожу игл, да, пожалуй, и всё. Кроме того, у него имеется массивная кровопотеря и нужен комплекс мер по срочной компенсации последствий. Это не только физраствор — это ещё и целый ряд специализированных препаратов, а также глубоких знаний реаниматологии, которых у меня нет. Ну и наконец — его нужно оперировать. Всё приводило к тому, что нам срочно нужен анестезиолог-реаниматолог — чтобы не дать помереть проклятому укронелюдю и создать условия для выполнения оперативного вмешательства. К счастью, у нас были такие знакомые. Мигом привезли их, поставили капельницу, дали наркоз — и я полез ушивать. Ангел мне ассистировала — у неё хороший опыт фронтовой медицинской сестры. В принципе, может, и ничего сложного — но у меня пот катился по лбу градом. Во-первых, подходящего инструментария не было, а во-вторых, что гораздо важнее — его жизнь стоила гораздо больше, чем, возможно, жизни взвода наших ребят. Этот урод должен был остаться живым, чтобы побеседовать — где, кто и что. Осознание огромной ответственности сжимало мне грудь и мешало нормально работать.

Новоприбывший реаниматолог обратил внимание на поразительный рост артериального давления, который имелся у раненого, невзирая на кровопотерю. Понадобились немалые усилия по стабилизации его уровня.

К счастью, милостью Всевышнего лечение этого полного «странностей» пациента закончилось благополучно. И только много позже от профессионалов мы выяснили кое-какие детали, от которых наши челюсти с грохотом изумления стукнулись о пол. Во-первых, эти универсальные словесные формулы, которые он повторял даже в бессознательном состоянии в ответ на все наши вопросы, — это «закладка в подсознание» со стороны пиндосских спецслужб. Для её создания человека вводят в транс и путём тщательно разработанного гипнотического воздействия закладывают в него на рефлекторном уровне «словесные реакции». И под пытками, и под угрозой смерти, и в бессознательном состоянии, и даже под воздействием всевозможных «сывороток правды» он всегда будет говорить одно и то же — и не выдаст никаких тайн. А во-вторых, для «особо ценных» носителей секретной информации, таких как этот, существует ещё одна «закладка», гарантирующая от утечки информации. Параллельно с предыдущей, эта, включаясь, начинает быстро повышать артериальное давление пациента — гипертонический криз, кома, пиздец. И это всё — дополнительно к боевой наркоте, которая подавляет чувство боли, страха, инстинкт самосохранения. Фактически допрашивать такого «химического киборга» бесполезно.

В данном случае, милостью Всевышнего, все сложные сатанинские планы пиндосских спецслужб не сработали. Кровопотеря не дала развиться гипертоническому кризу, а также с кровью из него вышла значительная часть «химии». Глубокий наркоз при операции снял многие гипнотические установки. И на следующий день, проспавшись после операции, этот выродок, этот профессиональный палач своего народа пел, как Карузо, рассказывая нашим всё, что было нужно. Какая там «слава руине» — как и у всех этих «зарывших сало хэроев», смелость заканчивалась одновременно с действием пиндосской наркоты.

Укровские террористы собирались отбить своего вожака — мы подтянули дружественные подразделения, развернулись в боевую готовность и целую ночь ждали штурма. Они не отважились. Позже министром службы безопасности руины была объявлена «кровная месть» нашему подразделению — именно за данный случай.

Во всяком случае, одесский вариант был в Донецке предотвращён.

Данная история имела любопытное продолжение.

Сначала — непосредственное. Я так перенервничал в условиях выполнения сверхважной операции без необходимого инструмента, что буквально очень громко взмолился: «Господи, да где же инструменты?!!»

И настолько от души получилось, что буквально на следующий день пришла посылка по гуманитарке от наших друзей из Питера — организации «Гуманитарные войска — «Спасём Донбасс» Санкт-Петербург» с целым большим набором хирургических инструментов. Это сотрудники и студенты Питерской медицинской академии для нас собрали. Из этого простого случая лично для меня последовал неоспоримый вывод: если ты действительно очень сильно чего-либо хочешь, и хочешь хорошего, ты его непременно получишь. Но поскольку обычно хотим мы вяло и еле-еле (или не того, чего стоит хотеть), то и не получаем желаемого.

Второе продолжение было отсроченным и носило гораздо более философский характер. Я много думал об этом, когда, находясь в России в начале мая многократно видел и слышал, как различные журналисты, телеведущие и прочие с пафосом и обличительным гневом различных степеней интенсивности вспоминали Одессу. Когда я смотрел, как им хватает наглости с показным осуждением (а на самом деле — с безмерным цинизмом) комментировать кадры зверского убийства русских людей в русском городе прямо на камеру — мне всё хотелось воскликнуть: «Что же вы, суки, останавливаетесь? Говорите дальше. Что организовал всё это замечательный человек, аж полковник, педофил Свитан. Что планировал то же самое в Донецке. Что русские спецслужбы и правительство палец о палец не ударили, чтобы хоть как-то это предотвратить. Они рассчитывали, что всё повторится, как в Одессе: нас сожгут, телевизор повозмущается, протестное движение на Донбассе заглохнет и можно будет не париться дальше со всей этой «Новороссией» и «Русским Миром». А тут вышел косяк: этого мутанта — организатора изловила и расколола группа местных. Она же отдала его вам. А ваши, блин, российские, спецслужбы подлечили его и вернули в целости и сохранности своим хозяевам — цэрэушникам. И этот урод, который весь по уши в крови, вновь убивает и пытает русских людей. Зато местным эту «самодеятельность» не забыли — и командир нашего отряда, и командир группы, которая его повинтила, сидят в подвале уже каждый по нескольку месяцев. Их ещё и зверски пытали, выбивая на себя показания. Так ничего и не выбили — но сидят они по-прежнему. И это закономерно — они же не служили за доллары Госдепу — они забесплатно воевали за Россию. Для нынешних российских спецслужб и правительства такие люди гораздо «вреднее», чем садисты и палачи русского народа на службе Штатов, вроде Свитана.