Русь и Варяги (СИ)

А вот как оценивает академик Б. А. Рыбаков в одной из последних своих работ деятельность Олега и образование объединенного русского государства: по его мнению, Олег "чужак", "мнимый основатель государства", норманнский конунг, вероломно напавший на Киев и истребивший местную, национальную династию. Эти же варяги проявили "варварскую жестокость" в походе на Византию... [139]Интересно, что "прокиев-ская" теория происхождения русского этноса и государства в таком варианте вовсе не исключает норманизм, напротив, укрепляет его, только оценочные характеристики здесь совсем другие...

Концепция академика Рыбакова, как известно, еще в 1970-1980-е гг. считалась официальной и была изложена во всех учебниках; до сих пор в программу общеобразовательной школы включен курс истории средневековой Руси именно в "рыбаковской" версии. Однако уже в 1993 году в журнале "Вопросы истории" была напечатана разгромная статья тогдашнего "главного историка России" А. П. Новосельцева [140]; обозначившая новый официальный курс - смену вех. Попытки Рыбакова объяснить рождение русского этноса и его государства на местной основе были объявлены "мифотворчеством", норманизм заявлен во всей своей красе. Конечно, "школьная" концепция Рыбакова далека от совершенства. Чего стоит версия происхождения имени "русь" от речки Роси! А разного рода отрицательные эмоции по отношению к основателю русского государства, Вещему Олегу и его варягам! Впрочем, не стоит и перечислять; слабые места "истории России по Рыбакову" сегодня стали ясны всем. Прежде всего это узкий провинциализм, попытки объяснить историю целого историей лишь одной из его частей.

Концепция Рыбакова фактически игнорирует роль северной и восточной Руси в становлении русского этноса и его государства. Разумеется, многие историки-профессионалы, особенно те, кто специализировался на изучении средневекового Новгорода, никак не могли удовлетвориться рыбаковской теорией. Во-первых, достоверно доказано, что происхождение северорусского этноса не связано или очень слабо связано с Приднепровьем и его древними антами, но идет непосредственно от западнославянских народов, и не ранее миграции 7 в. Во-вторых, как уже было отмечено выше, появились археологические доказательства реальности призвания варягов в середине 9 в. В результате многие серьезные исследователи, обнаружившие факты, явно противоречащие "приднепровской" версии Рыбакова, были вынуждены вернуться к архаичному норманизму. Разумеется, при этом неизбежно встает вопрос о вгоричности, "неполноценности" русского государства, как бы ни отбивались от этого руками и ногами...

Получается какой-то замкнутый круг! Что делать? Где искать выход? Можно видеть, как исследователи бьются в путах норманизма, безуспешно пытаясь освободиться... Академик В. Л. Янин, начальник Новгородской археологической экспедиции, нашел такой выход из положения, признавая реальность происхождения княжеской власти от "варягов-скандинавов", он противопоставил ей "истинно национальное" новгородское вече, носителя местных славянских государственно-политических традиций [141]. Согласно Янину, в Новгороде сложился своеобразный политический дуализм: славянское национальное вече "варяжская" монархическая власть; этот дуализм и является "ключем" к разгадке истории Великого Новгорода. При этом Янин полностью отдает себе отчет, что вече было, по сути, не демократическим, но аристократическим сословным органом в противоположность наивным представлениям русских прогрессистов 19-го века... Но разве сама концепция Янина не является своего рода возвращением к идеализации "Новгородской республики" времен Пушкина и декабристов? Разумеется, никакого противостояния веча и князей по национальному признаку не было. Если бы оно действительно имело место, то вопрос быстро решился бы в ту или иную сторону: никакая политическая система не способна выдерживать долго такой антагонизм.

Академик Янин, очевидно, стремясь ослабить позиции твердолобого норманизма, вынужден всячески преуменьшать роль княжеской власти и аристократической элиты (ведь он же считает ее скандинавской!). Например, он отрицает возможность генетического восхождения Новгорода к Рюрикову городищу. Как же так-: городище, резиденция князя появилось по меньшей мере на полвека раньше Новгорода, отделено от города всего несколькими километрами - и между ними нет генетической связи? Не логично ли предположить, что Новгород возник под эгидой политического центра, сосредоточенного именно в Городище, под защитой варяжской дружины? Да, но тогда будет аргумент в пользу твердолобых нор-манистов, отрицающих самостоятельность русской городской культуры и т. д. и т. п... Как можно убедиться, значение политической элиты, наследственной аристократии в жизни общества никак не удается преуменьшить. Что поделать, вершина у социальной пирамиды одна! Сколько ни утверждать, что дескать, все дело в народе, "в глубинах", в экономических и культурных факторах -в душе всякий чувствует, что элита есть элита, лицо нации. Куда же без нее... И вопрос о ее происхождении это далеко не "пустяк".

В таком состоянии находится современная наука , стоящая или хотя бы пытающаяся стоять - на патриотических позициях. Очевидно, что "южная" и "северная" концепции становления русской государственности абсолютно несовместимы. Они просто игнорируют друг друга. Как такое могло получиться? Ответ, увы, понятен. Это расхождение исторических теорий связано с реальным процессом дезинтеграции, произошедшим с восточнославянскими этносами в конце 20 в. Каждый, уходя, потянул за собой "свой" кусок истории... забыв о том, что история все же у нас одна. Вот так вот: этносов (или, может, субэтносов? но дело не в названии) три, или даже четыре, а образуют они единую стройную систему, причем, несмотря на временные спады и кризисы, вроде теперешнего, эта система за прошедшие полторы тысячи лет переживала усиление общей интеграции.

Пока национальная историческая наука погрязает в местном сепаратизме и путается в противоречиях, твердолобый норманизм "пожинает урожай". О, тут уж нет никаких сомнений, исканий - зачем они, когда еще при Бироне все решили Байер, Миллер и Шлецер... Следует подчеркнуть, что противостоит норманизму, по сути, его смягченный вариант, полунорманизм, что неизбежно ставит его сторонников в проигрышную позицию. Известно, что промежуточные, компромиссные решения, попытки сидеть между двумя стульями, никогда не увенчивались успехом.

История происхождения государства Российского в ее "классическом" северном варианте выглядит достаточно архаично и одиозно: серьезный исследователь вынужден считаться с огромной массой фактов, свидетельствующих об очень раннем южном бытовании имени русь, самого этноса и о формировании там же, на юге, основ государства. Таким образом, возникает необходимость примирить "южную" и "северную" Русь. Но если при этом исследователь пытается сохранить и норманизм - какая получается изумительная мешанина! Как пример следует привести концепцию известного историка-евразийца Г. В. Вернадского, связывавшего происхождение варягов (в смысле скандинавов) с... Приазовьем. [142]

По мнению Вернадского, было три волны скандинавской колонизации Руси: первая, шведская (вспомним свеонов русского посольства из Бертинских анналов), пошла еще в конце 7 в. Сначала двигавшиеся по речным путям викинги установили будто бы контроль над Ливонским побережьем Балтики, затем двинулись по Западной Двине, в верховья Днепра и Волги; "не позднее 700 г." достигли Оки, верхнего Донца и Оско-ла... Найдя здесь, на юге, потомков аланов и славян, викинги будто бы и создали свое государство Русский каганат, образовав его элиту (название русы, в таком случае можно возвести к местному алано-славянскому населению). Основная территория этого государства, по Вернадскому, занимала низовья Дона, восточное Приазовье и дельту Кубани (позднейшее Тмутараканское княжество), где и следует искать загадочный "остров Русов". Позднейшие Аскольд, Рюрик это вторая волна колонизации (датская, если отождествить Рюрика с Рориком Ютландским), а норвежец Олег уже третья. Таким образом, вся Скандинавия успела побывать на Дону; тут и шведы, и датчане, и норвежцы... [143]