Ричард I Львиное Сердце

Посмотрим теперь, как описывают эти события наши летописцы. В Gesta и Chronica Говдена говорится, что о распоряжении Ричарда отстранить Лоншана от должности общественность да и он сам узнали в сентябре 1191 года. Как уточняется в Chronica, королевское письмо было обнародовано архиепископом Уолтером и Вильгельмом Маршаллом, которые должны были на коллегиальной основе разделить власть с канцлером, так что тот не имел права ничего предпринимать, не посоветовавшись с ними. В этом письме, в частности говорится: «Si ipse (Лоншан) quicquam in detrimentum regni, vel sine consilio praedictorum fecisset, deponeretur, et loco illius institueretur Rothomagensis archiepiscopus» [51]. Но вернемся от описываемого здесь события, имеющего достаточное количество свидетелей, к тому месту, где говорится о поручении, данном Ричардом Уолтеру Руанскому в феврале 1191 года. Автор Gesta и Chronica, причем в последней нашли отражения более поздние его взгляды на эти события, ошибочно полагает, что вместе с архиепископом в Англию был послан также и Вильгельм Маршалл, тогда как последний и не уезжал оттуда, и что оба просто долго не решались предъявить свои письма Лоншану. Это странное поведение архиепископа летописец пытается объяснить обострившимися проявлениями деспотизма канцлера. Вероятно, записывая эти строки, Говден имел перед собой только то письмо в адрес Лоншана, в котором не говорилось об отстранении от должности, а миссия Уолтера характеризовалась лишь как простое коллегиальное разделение власти. В описании февральских распоряжений Ричарда в Gesta еще меньше ясности, и этот источник еще более нас запутывает. Если довериться ему, это может привести к совершенно неверному истолкованию воли Ричарда. Из него мы узнаем, что король посылает архиепископа Уолтера и Вильгельма Маршалла в Англию после того, как ему сообщили о «безобразном поведении и наглости» его канцлера по отношению к Иоанну и всему английскому народу. Поэтому, надо полагать, и появляется следующая фраза: «si vera essent quae ipse audierat de cancellario» [52]. И в данном случае его сменял на посту архиепископ, которому в исполнении его новых функций должна была оказать содействие коллегия юстициариев. Даже если обвинения не подтвердятся, канцлеру все равно предстояло разделить свои полномочия с архиепископом и другими юстициариями. Но упоминавшиеся уже письма этого не подтверждают. Большой ошибкой было бы полагать, что несправедливости, чинимые по отношению к его брату, могли побудить Ричарда к решительным действиям, более того, миссию Уолтера просто наивно сводить исключительно к поискам истины. Будь это так от него потребовалось бы выступление в судебной функции, что означало бы объединение в одном лице судьи и человека, извлекающего выгоду… На самом же деле на усмотрение Уолтеру Руанскому и баронам не предоставлялось ничего, кроме выбора подходящего момента действия. Ведь речь шла не о верности Лоншана, а об интересах короля. Королю необходимо было отмежеваться от канцлера, и поэтому поручение имело не морально-этический, а чисто политический характер.

Вновь возникает необходимость несколько забежать вперед: выборы нового архиепископа Кентерберийского Ричард поручает провести Уолтеру Руанскому. И Лоншану письменно приказывается следовать всем указаниям последнего в этом вопросе. В ноябре 1190 года под Аккой умирает архиепископ Бодуэн Кентерберийский. И Ричард вновь стремится поскорее подыскать кандидата на освободившуюся церковную должность. 25 января 1191 года кентерберийским монахам было послано письмо, в котором в качестве королевского кандидата предлагался архиепископ Монреальский. Одновременно Иоанну пересылают письмо, в котором его обязывают оказать давление на монашеский капитул, чтобы заставить принять предложение. Однако королевская кандидатура встретила сильнейшее сопротивление капитула, прикрытое, разумеется, всевозможными отговорками. Среди прочих приводился и довод об оскорблении местных епископов выбором иностранца. На самом деле в то время уже давно было подготовлено назначение приемлемого для монахов Церкви Христа кандидата. Если же говорить о решении Ричарда в данном случае, то оно, как, впрочем, и в случае с Лоншаном, принципиально отличается от подобных решений Иоанна и Генриха, характеризующихся подчеркнуто бравирующим предпочтением фаворитов-иностранцев. В данном случае это лишний раз доказывает, что королю еще не представилась возможность поближе узнать местное духовенство — будущего архиепископа Кентерберийского он еще не разглядел.

Чем же привлекательна была кандидатура Вильгельма Монреальского для Ричарда? С одной стороны, быть может, тем, что Ричарду довелось с ним лично познакомиться во время переговоров в Сицилии, когда тот выступал посредником в конфликте с жителями Мессины и участвовал в мирных переговорах с королем Танкредом, а с другой стороны, быть может тем, что он был доверенным лицом бывшей сицилийской королевской четы, и, вероятно, сестра Ричарда, Иоанна, поручилась за него. Ее супруг, Вильгельм II, призвал его возглавить пышное празднество по случаю основания монастыря в Монреале и сделал архиепископом. И в глазах Кентерберийского капитула, разумеется, его кандидатура значительно теряла в привлекательности из-за разительного сходства гакинггонгского конфликта с еще свежим в памяти палермским.

Трудно объективно оценить данного кандидата еще и потому, что сразу после своего назначения он исчезает из истории. В Gesta и Chronica Говден сообщает о его гибели в 1190 году под Аккой, что представляется абсолютно неправдоподобным. Кроме того, нигде не сыскать даже намека на то, что смерть настигает его еще в качестве выбранного кандидата: ни в официальных письмах Ричарда на родину, ни в письмах капитула Церкви Христа к нему в Палестину о его смерти не упоминается, а ведь в таком случае потребовалось бы новое распоряжение короля, и наверняка бы изменилась стратегия монахов. Во всяком случае, еще в конце ноября 1191 года Уолтер Руанский официально представлял его монахам в качестве королевского кандидата, о чем можно прочесть в одном из его писем из Кентербери. О смерти Вильгельма, даже если бы ее попытались скрыть, наверняка стало бы известно в таком находящемся у всех на виду месте. В данном случае необходимо исключить также возможность, которая в других обстоятельствах вполне могла заслуживать внимания, а именно, — объявленная Ричардом воля не соответствовала его действительным намерениям, а на роль фиктивного кандидата в равной степени подходил как живой, так и мертвый архиепископ. Ведь имя подлинного кандидата наверняка бы дошло до нас, так как, помимо самих монахов, о настоящем выборе короля должно было знать достаточно большое число людей, и, в первую очередь, избирательная комиссия епископов. Но именно епископы и не возражали против назначения архиепископом Вильгельма, и в слухах не фигурировал никто, кроме Лоншана и Уолтера канского. Еще труднее поверить в то, что он осмелился бы претендовать на высочайший пост в церковной иерархии против объявленной королевской воли — подобное злоупотребление доверием навсегда лишило бы его королевской милости. Еще менее вероятно, чтобы тайный выбор Ричарда пал на одного из упомянутых выше. Нелепо было бы наделять новой властью Лоншана, положение которого пошатнулось, назначение же на должность архиепископа Кентерберийского Уолтера и лишение им своего поста в Руане могло бы крайне неблагоприятно сказаться на стабильности в Нормандии, что было бы еще нежелательнее, чем нестабильность в Англии. Следовательно, необходимо исходить из того, что выдвижение кандидатуры Вильгельма Монреальского нельзя рассматривать как обманный маневр и что в конце 1191 года он должен был с полным основанием считаться подлинным кандидатом короля.

Впрочем, причина неудачи данного начинания, скорее всего, и кроется в отсутствии тайного замысла. Одновременно нам как бы демонстрируется абсолютная необходимость применяемой Ричардом в мирских делах тайной дипломатии. Как сообщает Девиз, архидьякон Нортхемитонский, Саварик, в Мессине, в присутствии королевы-матери, которая находилась там лишь четыре дня — с 30 марта по 2 апреля, когда привезла Ричарду невесту, выпросил у последнего письмо с обещанием любого епископства в Англии. За этим вымоленным бланковым чеком скрывалась тонко сплетенная интрига, так как Саварик уже выбрал себе епископство своего родственника Режиналвда Батского: становясь архиепископом Кентерберийским, тот освобождал таким образом место в епископстве Батском, на которое он и рассчитывал. Его нахождение 28 февраля 1191 года в Мессине подтверждается документальна: «teste Savarico archidiacono Northamptonie» [53] — он ходатайствовал тогда перед Ричардом о возвращении кентерберийцам отчужденного ранее имущества, чем и снискал расположение монахов. Приведенная дата интересна тем, что указывает на изначальное сопротивление архидьякона выдвижению кандидатуры Вильгельма Монреальского. Можно предположить таким образом, что, в отличие от будущих выборов, на этот раз о кандидате короля узнали все слишком рано. Инициатива Саварика представляется проявлением нелояльности, о котором придется еще вспомнить, рассматривая его поведение во время плена Ричарда.