История галлов

В конце раннего железного века эта первоначальная Кельтика характеризуется уже весьма высоким уровнем развития культуры, если судить по удивительному открытию в Виксе (Кот-д'Ор). Осенью 1952 г. Р. Жоффруа исследовал большое курганное погребение у подножия холма Лассуа на севере Шатийон-сюр-Сен. В центральной части захоронения находилась великолепно убранная погребальная комната. В северо-западном углу комнаты стоял огромный кратер, известный благодаря множеству публикаций; к нему прилагались крышка, две греческие чаши, фиал для черпания и ойнохоя для разливания вина.

Посреди комнаты стояла колесница, в которую было положено тело женщины лет тридцати, в богатых украшениях, в частности с массивной золотой диадемой на голове. Найденные в могильнике предметы — либо греческого и этрусского, либо местного происхождения. Ко второй группе предметов следует отнести, кроме колесницы, ножные браслеты и фибулы последнего периода гальштатской культуры, около 500 г. до н. э.

По мнению археологов, можно проследить сходство между могильником Викса и множеством захоронений с колесницами, найденных в том же районе Кот-д'Ор и также имеющим отношение к пришельцам на холм Лассуа. Они в полной мере открывают нам богатство этой культуры. Поскольку одно из таких «царских» захоронений — женское, можно предположить, что в среде кельтской знати той эпохи женщина занимала высокое общественное положение. Таким образом, открытие Викса, несмотря на порожденные им вопросы, пролило яркий свет на проблему уровня развития кельтского общества, способного приобрести и оценить столь восхитительные произведения искусства, а также на проблему раннего проникновения греко-италийских культур на север Альп. На сегодняшний день в Шампани найдено 250 захоронений с колесницами.

Примерно в эту же эпоху кельты ненадолго обосновались на юге Галлии. В то время как некоторые группы кельтов пересекли Лангедок и юго-запад и направились дальше, в Испанию, коренное население, укрывшись на холмах, таких, как Ансерюн (Эро), продолжало вести традиционный образ жизни. Раскопки, с неизменным упорством проводившиеся аббатом Сигалем и профессором Жанноре, позволили изменить представление о том, как шло заселение этих земель. Долгое время бытовавшей гипотезе о вторжении народа, пришедшего из Испании и якобы населившего страну вплоть до Роны, несомненно, следует предпочесть утверждение Жанноре об изначальной идентичности земледельческих племен, живших по обе стороны Пиренейского хребта. Этим объясняется сходство керамических изделий, постоянное употребление в Ансерюне некоего общего языка, выявленного через «иберские» граффити. Кроме того, это население с давних пор кое-что заимствует у греков, а примерно с 230 г. — и у кельтов. Именно тогда кельты уходят с плато и смешиваются с местным населением Лангедокской равнины, но не ассимилируют его. В это же время другие группы племен спустились по долине Роны и, более или менее смешавшись с лигурами, около V в. расселились вдоль провансальских берегов. Фокейская Массилия (Марсель) около 400 г. подверглась нападению союза племен, вождь которого носил довольно типичное кельтское имя Катуманд. Таким образом, V в. до н. э. — время довольно бурное. «Это были, — пишет Жюллиан, — беспрестанные, из конца в конец, перемещения племен в поисках незанятых земель. Помимо уже сформировавшихся народов, двигались массы соседних племен в поисках счастья, неся свое национальное имя за 100 лье от первичного места обитания».

Такие грандиозные перемещения были вызваны отчасти тем, что слишком много племен уже пришли в Галлию, а отчасти — что новые племена в массовом порядке перебирались через Рейн и вытесняли ранее пришедших. Эта гипотеза рождалась из того факта, что, в частности, такой северо-восточный департамент, как Марна, который в эпоху Гальштата был, по всей видимости, безлюден, в среднем железном веке (латенская культура I: с 400 по 300 г.) становится весьма плотно населенным. Швейцарию тоже наводняют переселенцы. Поскольку латенская культура вначале появляется в Германии, следует признать, что массы переселенцев, покинувшие в V в. правый берег Рейна, заселили Шампань и Швейцарию. Это они принесли с собой обычай помещать в захоронение колесницу, что было более характерно для юга в конце раннего железного века. Что до роскошных захоронений, то вопрос состоит в том, являлись ли они делом рук белгов, которых Цезарь упоминает как жителей северной Галлии? Дешелет отвечает на этот вопрос отрицательно. Люди, соорудившие могильники в Шампани, принадлежали к древним кельтам, к богатым племенам, находившимся в тесных отношениях с жителями южных районов. Белги, напротив, были народом, не расположенным вступать в торговые отношения с другими народами. Их захоронения представляют тип не трупоположения, а трупосожжения и относятся к латенской культуре III (последний век до нашей эры).

Миграция белгов, таким образом, должна была происходить в эпоху не столь отдаленную, самое раннее — начиная с IV в. Несомненно, белги пришли с восточной окраины Кельтики, граничившей с германцами. Следствием такого длительного контакта было некоторое сходство обычаев. Белги, как и германцы, кремировали умерших. Более рослые и более светловолосые, чем кельты, белги славились своим несгибаемым мужеством. Население, жившее по берегам Ла-Манша и прежде избежавшее господства кельтов, в результате проникновения в Галлию белгов было вытеснено или, по меньшей мере, окончательно покорено. Постепенно белги заняли все пространство между Рейном и морем и к северу от Сены. Их массированное вторжение вызывало то тут, то там волнение среди кельтов, уже обосновавшихся в Галлии. Со временем основы существования племен оказались подорваны, людям пришлось сняться с мест и отправиться на поиски других земель. Так, секваны, название которых, вероятно, означало «племя, живущее в верховьях Сены», в этот период покинули берега реки и переселились в Юра, где мы находим их во времена Цезаря.

Есть основания полагать, что самое позднее в конце III в. кельты окончательно заселили всю территорию Галлии — от Рейна до Пиренеев и от Ла-Манша до Прованса. В 218 г., когда Ганнибал пересекал юг страны, он встречал на своем пути только галлов. Кельтское господство в Галлии является лишь этапом больших кельтских завоеваний, растянувшихся во времени и пространстве. В результате наиболее древней миграции, происходившей во 2-м тысячелетии до н. э., гуаделы оказались в Ирландии и Шотландии, потом другие племена в эпоху бронзы достигли Англии и одновременно проникли в Галлию. Затем, в железном веке, кельты из Галлии перебрались в Испанию, предпринимали походы на равнину реки По в Италии, в центральную и юго-восточную Европу, а также на Восток (Галатия). Слово «кельт» стало известно во всех концах континента и даже в Малой Азии. Экспансия кельтов достигла наибольшего размаха в III в. Скрупулезные исследования польских археологов выявили следы проникновения кельтов, особенно заметные в Малопольше (II в. до н. э.). Однако ни в какой отрезок времени нельзя говорить о кельтской империи. Никогда не существовало никакого политического единения между завоевателями удаленных друг от друга территорий, если эти территории не были связаны географически. К тому же кельты почти всюду получали отпор или быстро оказывались порабощенными. В одном и том же веке завоевательная активность кельтов достигла наивысшей точки и начался их стремительный упадок. Галлия осталась единственной областью, где они смогли сохранить главенствующее положение. Им не хватило времени, чтобы упрочить свое господство. Римское государство, в принципе гораздо более сильное, очень быстро лишило их самостоятельности.

Итак, история галльских кельтов — галлов, как мы станем впредь их называть, — это история незаконченная. Попытаемся хотя бы подвести итоги того, чего им удалось достигнуть.

Глава 2. Галльское общество. Племена и общины

Чтобы оценить достижения наших предков, нам необходимо расширить собственные представления о галлах. Прежде всего нужно изучить их общество, узнать, какие народы населяли Галлию и как они распределялись на ее территории. Затем мы исследуем, какого уровня развития цивилизации они достигли.