Сталин. История и личность

Постановление было принято на очередном пленуме Центрального Комитета, имевшем место несколько дней назад. Сообщалось также о выводе Пос-тышева из состава кандидатов в члены Политбюро и об избрании кандидатом в члены Политбюро Хрущева. Информации о том, кто выступил на пленуме, не было.

Приведя факты, аналогичные тем, о которых писал Кольцов, постановление резко осуждало не названных по имени руководителей ряда местных партийных комитетов за автоматическое одобрение массовых исключений из партии коммунистов, не совершивших никаких проступков. В нем приводились некоторые примеры. Так, на Украине была уволена с работы преподавательница биологии после того, как местная газета опубликовала впоследствии оказавшуюся клеветнической заметку, утверждавшую, что ее брат — националист. Организуя повальные репрессии, карьеристы в рядах партии, отмечалось в постановлении, хотели отличиться и обеспечить себе продвижение по служебной лестнице, обезопасить себя от обвинений в недостаточной бдительности. Они были готовы исключить из партии десятки коммунистов, лишь бы продемонстрировать свое усердие. Некоторые из них, говорилось в постановлении, оказались замаскировавшимися врагами, пытавшимися скрыть свою враждебность криками о бдительности. Одним из таких впоследствии разоблаченных врагов был секретарь Киевского обкома партии Кудрявцев, который, придя на собрание, мог задать вопрос: «А вы написали хоть на кого-нибудь донос?». В итоге около половины членов киевской городской партийной организации стали жертвами доносов, которые в большинстве случаев оказались лживыми. Настало время, призывало постановление, сорвать маски с подобных Кудрявцеву двуличных людей и таким образом покончить с бездушно-бюрократическим отношением к апелляциям исключенных из партии, а также ликвидировать остатки замаскировавшихся врагов в рядах партии⁰⁰.

Возникает вопрос: означало ли это постановление, как высказывалось предположение, оборонительную кампанию, предпринятую партийным чиновничеством для того, чтобы отвлечь Сталина от репрессий?⁰¹ Отнюдь нет. Это был маневр, задуманный Сталиным ради того, чтобы снять с себя ответственность за массовые репрессии, которым он и его помощники придали умопомрачительный характер. Все осужденные постановлением явления приписывались карьеристам, бездушным бюрократам, а также замаскировавшимся врагам, хотя на самом деле они были реакцией на исходящие сверху требования писать доносы. Теперь в этом обвинялись местные власти⁰².

Приняв постановление, Сталин не только снял ответственность с себя. Он использовал этот документ для уничтожения ряда высокопоставленных должностных лиц в провинции, которые служили ему рычагами для проведения кампании террора. Вернувшись домой с февральско-мартовского пленума 1937 г., многие из них, по-видимому, полагали, что его решение о развертывании чистки подталкивало их на расширение кампании по разоблачению врагов народа. Они, несомненно, нажали на своих подчиненных в областных и районных органах, подталкивая их на соответствующие действия. Уступая требованию коварного диктатора доказать свои способности как организаторов чистки, они, вполне понятно, не обратили внимания на слова, сказанные им в заключительном слове на пленуме, о необходимости тщательно изучать каждое дело об исключении, его предупреждение о недопустимости «бездушия». Принятое постановление показало, как они ошиблись. Они оказались беззащитными перед выдвинутыми в нем обвинениями в бездушной огульной чистке.

Главной мишенью сталинского постановления был Постышев. После его неудачных попыток остановить патологическую доносчицу киевлянку Николен-ко, а затем выступления на февральско-мартовском пленуме в защиту своего сотрудника, ставшего жертвой чистки, судьба Постышева была предрешена. Через две недели после окончания пленума он был освобожден от должности второго секретаря ЦК Компартии Украины и назначен секретарем Куйбышевского обкома партии. Постышеву также объявили негласныг^выговор за защиту врагов народа⁸⁵ (вполне возможно, что в их число входили люди, на которых доносила Николенко). Заняв новый пост, Постышев испытал на себе нажим и был вынужден проводить чистку столь сурово, что Куйбышевскую область упомянули в январском постановлении как вопиющий пример области, в которой людей огульно изгоняли из партии без всяких на то оснований⁸⁴. В постановлении указывалось, что органы НКВД не находили каких-либо оснований для ареста исключенных из партии в Куйбышевской области. Поскольку инквизиторские методы, к которым прибегали органы НКВД по всей стране, фабриковали «основания» для арестов бесчисленного множества совершенно неповинных людей, можно с уверенностью утверждать, что неспособность куйбышевского НКВД найти такие «причины» предписывалась инструкциями из Москвы.

Заключительный акт политического падения Постышева был разыгран на январском пленуме 1938 г. Пленум состоялся в дни, когда члены Центрального Комитета собрались в Москве для участия в открытии первой сессии избранного в декабре 1937 г. Верховного Совета. К этому времени чистка выкосила уже многих членов ЦК. На его «очередном пленуме» присутствовало лишь 28 человек, пятнадцать из которых, включая Постышева, были членами или кандидатами в члены Политбюро. С докладом об ошибках, допущенных при исключениях из партии, выступил Маленков. И хотя в то время он не был даже членом Центрального Комитета, а лишь возглавлял отдел руководящих партийных органов, Маленков во всем, что касалось организации террора, фактически являлся правой рукой Сталина. А то, что он не входил в состав ЦК, и объясняло, почему в сообщении о пленуме его имя в качестве докладчика названо не было.

После информации о числе ошибочно исключенных из партии в Куйбышевской области Постышев был подвергнут допросу с пристрастием. Разве в руководстве Куйбышева нет «честных» людей, спросил его Николай Булганин, в то время кандидат в члены ЦК. Вряд ли найдешь хотя бы одного, ответил Постышев и добавил: «А что же вы удивляетесь?». В словах Постышева прозвучал явный намек на то, что, одобряя массовые исключения, он лишь следовал сложившейся практике. Молотов обвинил Постышева в преувеличениях. Берия спросил его, сколько членов Куйбышевского обкома партии осталось невычищенными. Постышев ответил: двадцать пять из шестидесяти одного. Маленков завершил дискуссию обвинением Постышева в том, что он не признает свои ошибки, «как это записано в решении Политбюро, где ваши действия признаны по всем последствиям явно провокационными»⁸⁵ Допрос Постышева и окон-нательное решение были заранее предопределены. Вскоре после пленума он был арестован, а затем расстрелян.

Январское постановление было делом рук Сталина — не чем иным, как маневром копьеносца. Вслед за кратким затишьем в кампании исключений, за потоком статей, опубликованных в прессе на темы постановления, и восстановлением в партии ряда исключенных из нее лиц, входивших в нижние эшелоны власти, террор возобновился с прежней силой. Сообщение же о начинающемся в Москве 2 марта 1938 г. новом открытом процессе положило конец теплившейся надежде на скорое прекращение массовых репрессий.

Инквизиция

Поток доносов нарастал, а с ним множились и аресты. Тюрьмы — и в больших городах, и в провинции — были до предела забиты. В некоторые камеры, первоначально предназначенные для содержания двадцати заключенных, втискивали по сто и более арестантов. Для размещения новых заключенных возводили временные бараки. Под тюрьмы переоборудовались самые различные здания — от монастырей до бань. Восковые фигуры, выставленные в некоторых превращенных в музеи тюрьмах, в том числе в старинной Лефортовской в Москве, заменялись живыми людьми, как только эти здания начинали использовать по их прежнему назначению⁸⁶.

Каждую камеру снабжали парашей, которую ежедневно мыли, но зловоние в камере не исчезало. Вновь прибывших размещали рядом с парашей, и они перемещались все дальше от нее по мере того, как прежние обитатели камеры покидали ее с окончанием следствия. Если заключенного вызывали из камеры «с вещами», это означало его перевод в другую тюрьму или отправку в лагерь. Вызов «без вещей» был страшным предзнаменованием предстоящего расстрела.