История украинского народа. Автобиография

О силе влияния христианского учения на наиболее искренно отдавшееся ему меньшинство можем судить по распространению аскетизма, по характеру своему совершенно несвойственного природе первобытного Славянина. Христианизация Русского государства совпадает с эпохою чрезвычайного развития монашества в Византии и чрезмерного уважения к нему: монашество признавалось как бы нормою христианской жизни, а всякое благочестие в мире — только слабою копиею христианства. Эти воззрения перешли и в украинское общество и со всем пылом неофитов были усвоены людьми с более чутким моральным чувством, Уже в половине XI в. возникает целый ряд монастырей в Киеве. Но настоящим творцом монашества здесь был игумен Печерского монастыря Феодосий из Курска, Организованный им по византийским образцам Печерский монастырь сделался главным очагом аскетизма и образцом для всех монастырей восточной Европы. В XII и XIII в, монашество получает большое развитие. Центром его остается до полного своего упадка Киев, где в XII в. знаем до 20 монастырей; но они распространяются также и во всех остальных землях. Основание монастыря является почти обязательным делом для каждого выдающего князя. Возникают они и по инициативе самих монахов. Культурное значение их и влияние на христианизацию населения несомненны. Но сам по себе аскетизм имел и нежелательные стороны; уже самый принцип — что только вне мира возможно истинное христианское жиле, заставляя относиться к мирской жизни пренебрежительно, давал тот вывод, что к мирскому житию вообще невозможно предъявлять строгие нравственные требования. Это вызывало уже тогда со стороны более дальновидных моралистов протесты против увлечения монашеством.

Школа и книжность были принесены из Византии, как принадлежности христианства. Целью обучения являлось расширение сведений о христианском учении, возможность преуспевать в благочестии. В литературном запасе, который получала Русь готовым из Греции и Болгарии, преобладала церковно-учительная, литература, а то, что сообщалось из других областей знания, имело лишь служебное значение по отноше-

нию к ней и вообще было проникнуто церковностью. Это оказало свое влияние и на оригинальное творчество, запечатлев его на целый ряд последующих столетий тем же религиозным характером.

Об организации и приемах обучения нам известно мало. Оно производилось очевидно по византийскому образцу — в монастырских и кафедральных школах, где учили так наз. дидаскалы и маистры: такие школы должны были появиться и в украинских землях со времен Владимира и Ярослава, о которых летописи сообщают, что они собирали в большом числе детей для обучения. Кроме такого школьного обучения, имело место, конечно, и одиночное, когда желавший поучиться ученик поступал в учение к грамотею, «маистру». Большинство учеников не шло в науке далее умения читать. Письмо и счет были дальнейшею ступенью обучения. Все другие сведения почерпались из переводных византийских учебнике в и энциклопедий, чтение которых сопровождалось объяснениями наставника, если таковой имелся. Наибольшую сумму сведений они могли дать из истории {хотя и это были сухие и не всегда достоверные факты), меньше и хуже всего — из естественных наук.

Изучение греческого языка, открывавшее двери к оригинальной византийской литературе, было высшею степенью науки, а венцом ее считалось литературное образование, усвоение тайн риторики, стиля, чего очень трудно было достигнуть без руководства наставника. Мы действительно встречаем в XI—XII в. ряд людей, вполне овладевших и литературной манерою, и содержанием византийской образованности, и «стоявших вполне на ее уровне, как митр. Иларион, Кирилл еп. туровский, Климент Смолятич и некоторые анонимные авторы. Но эти «философы» составляли меньшинство сравнительно с людьми, писавшими «попросту», т. е. простыми, более или менее талантливыми начетчиками.

Об оригинальной литературе этого времени мы вообще располагаем очень отрывочными сведениями. Вследствие позднейших невзгод «и упадка культурной жизни в украинских землях в последующих столетиях, до нас дошло главным образом то, что сохранилось в землях северных, великорусских, и так как до половины XII в. великорусские земли стояли в более тесной зависимости от Киева, то и сохранились здесь главным образом произведения XI и первой половины XII в. Таким образом, мы имеем очень мало материала для суждения о литературном движении в украинских землях во второй половине XII и в XIII в., да и для предшествующего времени ни в каком случае не можем положиться на полноту наличного материала.

Сообразно общему характеру просвещения, наибольшее развитие получила литература учительная — поучения, в форме проповедей и посланий, и жития святых. Литература этого рода находилась, конечно, в тесной зависимости от византийских образцов: даже авторы житий идут

о

Договор Владислава-Ягайла с братом Скиргайлом. 1387 г. (письмо великокняжеской канцелярии )

<§>

I

I

слепо за византийскими шаблонами, заимствуя из них не только приемы, но и целые эпизоды, даже просто приспособляя византийские жития к своим святым. Больше оригинальности и свежести видим в исторической литературе, получившей большое развитие, но сохранившейся для нас только в виде нескольких летописных компиляций XII — XIII вв. Здесь мы встречаем рассказы, целиком вышедшие, очевидно, из-под пера людей светских или со светскими интересами, участников политических событий и войн, и в них в полной свежести доходить до нас веяние жизни (такова напр., средняя часть Киевской летописи XII в., некоторые части Галицко-волынской). Литературная манера обыкновенно проста, беспритязательна; исключение составляет вступительная часть Галицкой летописи, в которой мы имеем, очевидно, произведение тогдашней украинской литературной школы, с ее красивым, образным, иногда слишком изукрашенным и тяжелым стилем, выработавшимся из слияния элементов византийского риторства и украинского поэтического творчества, К этой школе принадлежит целый ряд произведений конца XII и начала XIII в — окончание киевской летописи XII в. и галицкая XIII, слова Кирилла еп. Туровского, Моление Даниила и — знаменитое «Слово о полку Игореве».

«Слово о полку Игоревен является единственным сохранившимся в целости произведением поэтического творчества, но оно заключает в себе указания на целый ряд произведений и поэтов, да и самою своею техникою, своим стилем, усвоившим в изобилии элементы старого язычества, массою картин и образов сжатых, сведенных до намеков, свидетельствует о существовании поэтической традиции, очень старой, культивировавшейся в ряде поколений, опиравшейся, с одной стороны, на византийской литературе, в ее славянско-украинском одеянии, с другой стороны — на поэзии народной. Некоторые обломки этого поэтического творчества дошли до нас также и в наших летописных компиляциях.

Из сферы искусства в значительном количестве сохранились произведения архитектуры и живописи (фрески и миниатюры), к которым примыкают также мозаики и эмали, затем немного резьбы на камне и очень много декоративного искусства в области ювелирных изделий. В архитектуре и живописи, мозаике и эмальерстве украинские мастера являются учениками и подражателями Греков. Первые, старейшие местные памятники вышли из рук греческих мастеров, но уже во второй половине XI в. появляются свои местные артисты, ученики Греков; из первой половины XII в. мы имеем уже несомненные памятники работы местных мастеров (напр., в монастырских церквях, св. Михаила и св. Кирилла в Киеве). Нодражая византийским образцам, они вносили и новые, собственные особенности к свои произведения. С течением времени эти новые примеси и новые течения должны были выступать все рез-

че; но к сожалению и тут, как и в литературе, для наиболее интересного для нас времени, XIII—XIV вв., мы не располагаем почти никаким материалом. В жалких остатках церковной архитектуры Галиции видны следы западного влияния; о них говорят также литературные произведения. Это сочетание элементов местных, византийских и западных представляло бы для нас большой интерес, но материал слишком скуден, да и тот не собрать и не изучен достаточно.