Немцы Армавира (СИ)

За редким исключением немцы, занятые в кирпично-черепичном производстве, трудились рядовыми рабочими, не выбиваясь в число хозяев предприятий. Нам известен только один армавирский немец - Яков Нефф, который по данным за 1913 г. являлся владельцем кирпичного завода. Его имя было упомянуто в криминальной хронике местной газеты. 18 ноября 1913 г. он распивал водку с хозяином соседнего кирпичного завода черкесом Касимом Тлевсуковым. Во время вспыхнувшей ссоры из-за домогательств Тлевсукова к жене Неффа, последний зарезал своего собутыльника.

Условия жизни на кирпичных заводах не располагали к культурным формам досуга. Вплоть до 1917 г. на этой глухой промышленной окраине Армавира не было ни одного просветительного или клубного учреждения. Из-за отсутствия мостовых, уличного освещения и удаленности заводов от центральной и более благоустроенной "культурной" части Армавира, кирпичники нечасто выбирались за пределы своего поселка. Свободное время рабочие, нередко, проводили за бутылкой. Есть данные, что и немцев не обошёл стороной этот грех. Свидетельством тому служит сообщение из Армавира, опубликованное в 1913 г. в областной газете "Кубанские областные ведомости": "12 мая, в 10 час. вечера на кирпичном заводе Герагосова, во время выпивки рабочие Иван Эйберт, Егор Эйрих, Андрей Люфт, Николай и Иван Пекарде заспорили с жителем Эриванской губ. Хачатуром Георгиевым Свательянцевым, на которого все набросились и нанесли ему каким-то тупым орудием несколько ран в голову". Вообще, район кирпичных заводов в криминогенном отношении считался в селении весьма неблагополучной местностью.

Столь же неспокойным являлся и окраинный северо-западный район первоначального расселения немцев в Армавире (северный "немецкий" район). За этим бедным и неблагоустроенным уголком в народе закрепилось прозвище "Лягушевка". Беспросветная нужда и крайне низкий образовательный уровень пагубно отражались на нравах здешнего населения. В ноябре 1909 г. в газетной корреспонденции из Армавира сообщалось: "Наша Монастырская (С.К., В.Ш.: ныне ул. Коммунистическая к северу от ул. Ленина) и другие с ней по соседству, по направлению к Кубани, улицы имеют свои удивительные порядки. При появлении какого-либо не с этой местности человека принято за правило "бить". Руководствуют всем этим исключительно немцы. Обыкновенно делается предварительная осада, а затем нападение".

Похожие "порядки" характеризовали атмосферу и в южном "немецком" районе, расположенном к югу от железной дороги и к западу от ул. Александровской (С.К., В.Ш.: совр. ул. Ефремова).

Немецкие обитатели здешних кварталов нередко становились фигурантами местной хроники происшествий. Вот один из случаев, рассказанных в газете "Отклики Кавказа" 18 июня 1914 г.: "На Маламинской улице (С.К., В.Ш.: ныне ул. Луначарского) между двумя партиями молодых людей произошла драка, во время которой Андрею Лейману кирпичом выбито 3 зуба и Давыду Юрк кирпичом поранена голова. Чинами полиции за драку и нарушение тишины и спокойствия привлечены к ответственности следующие лица: Алексей Грабов 21 года, Фридрих Кох 19 лет, Кондрат Эленбергер 20 л., Фридрих Гердт 19 л. и друг.".

Разумеется, что асоциальные формы поведения не следует связывать с этнической спецификой той или иной группы населения досоветского Армавира. В качестве определяющего фактора состояния нравственности в первую очередь выступали общие условия жизни, которые для большинства немецких переселенцев можно охарактеризовать как крайне тяжелые.

Еще одним заметным видом деятельности в профессиональной структуре местной немецкой общины выступал извозный промысел. В 1897 г. в этой сфере было занято 41 чел. "самостоятельных" немцев, которые составляли почти пятую часть (19,4%) от общего количества армавирских извозчиков (221 чел.). В этой профессиональной группе по численности они уступали только русским.

Извозный промысел должен был привлекать немцев по нескольким причинам. Одной из них, надо полагать, является то, что для этого "бизнеса" не требовалось хорошего знания русского языка. Другим фактором, несомненно, было то, что немцы, как бывшие крестьяне, имели навыки обращения с лошадьми, упряжью и прочим кучерским набором. Наконец, извозный промысел оставлял больше личной свободы, чем подённая работа. Это обстоятельство для бывших колонистов должно было иметь особое значение.

Заняться перевозкой пассажиров или разнообразных грузов для немецких поселенцев было несложно. В хозяйстве многих земледельцев имелись лошади и телеги, которые в свободные от полевых работ зимние месяцы использовались в извозе. Если же такой вид заработка оказывался более выгодным, то он мог стать основным. Жители, не имевшие лошадей, могли взять их в аренду, отдельно или вместе с повозкой. Некоторые немцы устраивались на работу кучерами состоятельных сельчан. Например, Филипп Каспарович Эйснер, после возвращения в 1890-х гг. в Армавир из армии поступил кучером к местным армянам братьям Алавердовым. Нам представляется, что далеко неслучайно одна из небольших улиц северо-западной окраины Армавира, где проживало немало немцев, называлась Кучерской (ныне пер. Чкалова).

Постепенно для ряда семей извозный промысел становился потомственным. Так, в 1891 г. из села Привального Новоузенского уезда Самарской губернии в Армавир переселился Филипп Фридрихович Брем. Бывший землепашец занялся здесь извозом. С 1915 г. на подводе начал работать его 16-летний сын Кондрат Филиппович, который впоследствии в 1928 г. был избран уполномоченным местной артели возчиков Севкававтопромторга.

Для извозчиков в Армавире имелось широкое поле деятельности. В доставке и отгрузке различных товаров и продукции постоянно нуждались сотни магазинов и складов, фабрик и заводов, ежедневно нужно было обеспечивать поистине колоссальные грузообороты двух местных железнодорожных станций. Общественного транспорта в дореволюционный период ни в селе, ни в городе не было, и перевозкой пассажиров в раскинувшемся на несколько верст многолюдном Армавире занимались почти исключительно извозчики. Немцев можно было встретить практически во всех сферах этого промысла. Они работали легковыми (линейщики, фаэтонщики) и ломовыми (дрогали, фурщики) извозчиками, служили кучерами.

Как нам представляется, один вид извозного промысла находился в Армавире почти исключительно в руках немцев. Именно они обеспечивали доставку продукции кирпично-черепичных заводов, находившихся в нескольких верстах от села. Вероятно, конкурентов в этой деятельности у немцев не было, и они составляли сплоченную профессиональную корпорацию ломовиков, организованно отстаивавших свои права и интересы. 22 мая 1912 г. в местной газете появилась заметка о том, что "немцы-колонисты, занимающиеся перевозкой кирпича с кирпичных заводов в Армавир, предъявили к владельцам кирпичных заводов требования об увеличении платы". Видимо, в данной сфере немцы выступали в качестве монополистов, зная, что хозяева предприятий не имеют возможности обратиться к услугам других возчиков.

Косвенно этот вывод подтверждает еще одно газетное сообщение от 21 июля 1912 г., в котором освещался следующий инцидент: "19 июля утром на Николаевском проспекте, около магазина Баронова произошла драка между двумя местными владельцами кирпичных заводов Н.Л. Гирагосовым и А.С. Ильиным. Гирагосов, обиженный тем, что Ильин нанял работавших у него фурщиков-немцев, решил наказать Ильина. Около 8 ч. утра они встретились на Николаевском проспекте и Гирагосов с площадной руганью накинулся на Ильина. Вскоре ругань перешла в драку, в результате которой Ильин оказался избитым". Вероятно, армавирские хозяева очень дорожили услугами немецких возчиков кирпича.

Надо полагать, объединение доставлявших строительные материалы ломовых извозчиков носило характер артели во главе с выборным старостой и имело свой официальный устав или некий свод неписаных правил деятельности.