Сталин: арктический щит

Имея в виду, что история знает довольно много случаев того, как утрачивались права России на Севере на те или другие земли, когда к ним проявлялся экономический интерес других государств, и что прецеденты этого бывали в последние годы, можно опасаться нарушения русских интересов и теперь…

Во-первых, — продолжал Вилькицкий, — русское правительство, установив железный навигационный знак, доставленный из Владивостока, еще в 1910 году проявило свое хозяйственное отношение к облегчению навигации в этом районе, чем выявило права и обязанности хозяина. Во-вторых, канадское правительство, когда вследствие несчастья его люди («Кар-лук») попали на этот остров, само обратилось к русскому правительству с просьбой о помощи, очевидно, считая остров входящим в территорию России. Наконец, в-третьих, английское правительство, объединяющее иностранную политику своих колоний, не сделало возражений против объявления острова Врангеля русским островом…»

Затем, прилагая как важное подтверждение своих взглядов вырезки из английских газет, Вилькицкий отметил, что «авторитеты Соединенных Штатов не разделяют точки зрения Стефанссона», и заключил: «Канада проводила в жизнь доктрину, что для выявления прав собственности на полярные острова и земли государство должно иметь хоть одного постоянного жителя, так сказать, сторожа области, что без этого сторожа земля считается не принадлежащей никому. Доктрина имела в виду урегулирование соревнования американцев с Аляски и канадцев по захвату полярных островов, открываемых для дальнейшего продвижения в неисследованную область. Но, насколько я знаю, эта доктрина не была предметом международных сношений и не была признана Россией…»³⁶.

Двумя месяцами позже, в конце августа — первых числах сентября, ленинградский гидрограф Е.Е. Шведе счел необходимым выполнить схожую по замыслу и направленности работу, кратко описавшую все без исключения плавания к острову Врангеля за сто лет, прошедших со дня его открытия, как русских, так и английских, американских, канадских моряков. Статью Шведе, в силу ее актуальности, оперативно опубликовали в ближайшем, сентябрьском номере за 1923 год «Морского сборника».

В статье Шведе отмечалась побудительная причина, заставившая Канаду и США заявить права на остров. «Стремление иностранцев к захвату острова Врангеля, — писал Шведе, — можно объяснить тем, что он лежит в узле новых торговых путей, проходящих из Америки через Берингов пролив к устьям великих сибирских рек». А в самом начале статьи указал советским дипломатам на задачу, требующую, по его мнению, срочного решения: «Представляется необходимым, основываясь на его истории, подчеркнуть долголетние права России на остров Врангеля»³⁷.

Отстаивать эти права Наркоминдел решил любой ценой.

4

21 августа 1923 года Г.В. Чичерин пригласил к себе исполняющего обязанности официального агента Великобритании в СССР Питерса и вручил ему ноту, основанную на записке Б.А. Вилькицкого. В ней были изложены наиболее важные, с точки зрения сотрудников НКИД, факты: открытие острова лейтенантом русского флота Ф. Врангелем; признание принадлежности острова России в таких английских изданиях, как лоция «Арктик пайлот», выпущенная в свет в 1918 году, и атлас «Филипс нью хенди», подготовленный в 1921 году; постройка железного навигационного знака экспедицией под командованием Вилькицкого в 1910 году; отсутствие возражений Великобритании на нотификацию в 1916 году Россией своих прав на острова и земли в Северном Ледовитом океане, включая остров Врангеля, в 1916 году.

Нота в очередной раз подчеркивала: «Правительство Союза Советских Социалистических Республик, совершенно не понимая неполучения им просимых объяснений и имея в то же время сообщения, что британскими подданными готовятся новые экспедиции не остров Врангеля, находит необходимым вновь подтвердить, что оно считает остров Врангеля неотъемлемой частью Союза Советских Социалистических Республик»³⁸.

И Форейн-офис наконец отреагировал. Уже 3 сентября Питерс довел «до сведения Народного комиссариата иностранных дел в соответствии с инструкциями, полученными от своего правительства, что экспедиция капитана Нойса на остров Врангеля является частным предприятием, организованным г-ном Стефанссоном… и, таким образом, вопрос о принадлежности острова не поднимается»³⁹.

Вот так и появилось объяснение тому, что вот уже полтора года будоражило правительства в Оттаве, Вашингтоне и Москве: «частное предприятие Стефанссона». Казалось, что вопрос исчерпан и беспокоиться больше не о чем. Можно забыть о проблеме, предоставив событиям развиваться естественным образом. Но все же в НКИДе решили довести дело с правовых позиций до логического конца. 5 сентября Питерсу вручили еще одну ноту — явно примирительного характера: «Правительство Союза Советских Социалистических Республик, — отмечалось в ней, — принимает к сведению заявление британского правительства, что экспедиции, предпринимавшиеся британскими подданными на означенный остров, являются частными мероприятиями, которые не затрагивают вопроса о суверенных правах на остров Врангеля. Правительство Союза Советских Социалистических Республик, конечно, не желает ставить препятствия спасательным или научным экспедициям на этот остров, тем не мене оно вынуждено заявить, что таковые экспедиции на остров Врангеля, как вообще на российскую территорию, должны быть согласованы с соответствующими органами государственной власти Союза Советских Социалистических Республик»⁴⁰.

На следующий день Питерс дал довольно уклончивый ответ. В нем старательно обошел проблему получения разрешения, которое следовало бы получить Стефанссону, и лишь повторил то, что говорилось в его предыдущем ответе: «Во избежание каких-либо недоразумений г-н Питерс желает подчеркнуть, что его нота № 271 от 3 сентября касается исключительно спасательной экспедиции на остров Врангеля, которая была организована г-ном Стефанссоном под командой капитана Нойса»⁴¹.

Становилось очевидным, что Лондон, не предъявляя никаких прав на владение Врангелем, в то же время не желает официально подтвердить и права на него СССР, что Чичерин был полностью прав, предпринимая первые шаги, но уже не дипломатического характера, дабы сделать все возможное для действенного подтверждения прав на остров Врангеля. Привлекать к такой акции иные ведомства, «силовые», Г.В. Чичерину не пришлось, он просто воспользовался весьма удачной, как показало будущее, идеей своего заместителя М.М. Литвинова.

Еще весною, 12 апреля 1923 года, Максим Максимович получил сообщение от председателя Дальревкома П.А. Кобозева, который, не утруждая себя, переадресовал замнаркому полученную от председателя Камчатского губревкома Савченко телеграмму: «1921 году канадская артель хищников, организованная Стефанссоном под видом научной экспедиции, на шхуне «Сильвервейв» проникла остров Врангеля и подняла флаг. Газетах Америки появилась статья Стефанссона открытии нового острова. Вскорости авантюра раскрылась. 1922 году попытке Стефанссона той же шхуне высадить остров вторую партию помешали льды. Настоящем году несомненно будет новая попытка проникнуть остров для снятия находящихся там хищников. Подробности знает бывший Чукотский уполномоченный Бычков, адрес которого известен ЦК РКП. Плавучих средств губревкома нет. Необходимы меры для охраны берегов»⁴².

Литвинов 21 апреля обратился к помощнику по морским делам командующего всеми Вооруженными силами РСФСР Э.С. Панцержанскому. Попросил его «при наличии соответствующих морских средств передвижения не отказать принять в срочном порядке меры по восстановлению нарушенного положения и удалению английского флага с острова Врангеля»⁴³.

В распоряжении Панцержанского на Дальнем Востоке с базой во Владивостоке имелось всего одиннадцать кораблей. Правда, только три из них действительно являлись военными — эсминец «Бравый», миноносцы «Твердый» и «Точный». Еще четыре — ледокол «Надежный» и товаро-пассажирские пароходы «Индигирка», «Ставрополь» и «Томск» — были вооружены и числились вспомогательными крейсерами. Остальные же, ледокол «Казак Хабаров», гидрографические суда «Редут», «Удалой» и посыльное «Адмирал Завойко», даже претендовать называться военными кораблями никак не могли. Но так как речь шла не о боевой операции, а всего лишь о походе в арктические воды, просьбу Литвинова можно было бы выполнить. Однако Панцержанский даже не ответил замнаркому.