У государевых дел быть указано...

При дворе Лжедмитрия А.И. Власьев был одним из самых влиятельных лиц. Бургомистры города Любека в октябре 1605 г. сообщали в своем письме в Бремен, что «Афанасий Иванович, прежний канцлер, у них опять в великой милости и определен главным казначеем и канцлером». [226] Усиление влияния А.И. Власьева при дворе самозванца негативно воспринималось его современниками. Отрицательно отзываясь нем, И. Тимофеев писал, что посольский дьяк служил Лжедмитрию «человекоугодливо ради гнилой чести от души и сердца». Возвышение А.И. Власьева при «расстриге» вызвало осуждение со стороны автора «Временника»: «участник в тайных делах его (Лжедмитрия), Афанасий не по достоинству и несправедливо принял... некоторый сан и двойное к имени прибавление чести: он (Лжедмитрий) поставил его выше всех, хранителем и распорядителем всех находящихся в кладовых царских украшений и вручил ему всю царскую казну. Его же, как видели некоторые, самозванец назначил впоследствии и предшествующим себе, дав ему чин второго боярина, идущего с прочими перед лицом лжецаря; достойные высшего звания тайно и злобно завидовали чрезмерному, постоянно оказываемому ему возвышению». [227]

Как и при Борисе Годунове, в первые месяцы правления нового царя А.И. Власьев активно работал на дипломатическом поприще: 8 июля 1605 г. принимал в Посольском приказе крымских гонцов; 21 июля присутствовал на аудиенции, даваемой крымским гонцам, касимовскому царю Ураз-Магмету и шведскому королевичу Густаву; 6 августа слушал доклад пристава при крымских гонцах. [228]

Вскоре Лжедмитрий доверил А.И. Власьеву ответственнейшую миссию: 16 августа 1605 г. он был назначен главой посольства в Речь Посполитую: «отправлен в Варшаву в послах думной дьяк Иван Власьев и секретарь Слонской с требованием, дабы король в письмах своих к нему, самозванцу, именовал его царем и самодержцем, заключил бы с Россиею вечный мир и союз противу турок и татар...» [229] Кроме того, А.И. Власьев должен был от лица Лжедмитрия обручиться с Мариной Мнишек и привезти ее в Москву. 5 сентября он выехал из Москвы и спустя два месяца прибыл в польскую столицу Краков. 14 ноября король Сигизмунд дал ему аудиенцию, после чего А.И. Власьев вёл переговоры с польскими дипломатами (во главе которых стоял знакомый ему Л. Сапега). В процессе переговоров А.И. Власьев высказал протест против «умаления» поляками царского титула. Для доказательства прав Лжедмитрия на царский титул он привлёк документы из архива Посольского приказа: «В бумаге связано 11 грамот дацково короля, писаны к царю и великому князю Фёдору Ивановичю всеа Русии и к царю Борису с царским именованьем, были с Офонасьем Власьевым в Литве для царского именованья, грамоты и печати все целы». [230] Французский наёмник капитан Маржерет с похвалой отзывался о дипломатических способностях А.И. Власьева в связи с его поездкой в Польшу: «Афанасий приехал ко двору [Сигизмунда III] и провёл переговоры так хорошо, что в Кракове была отпразднована свадьба, на которой присутствовал сам польский король». [231]

22 ноября 1605 г. произошло официальное обручение Лжедмитрия, особу которого представлял А.И. Власьев, с Мариной Мнишек. После совершения обряда посол долго отказывался танцевать с Мариной Мнишек, ставшей с этого момента его государыней. Он считал, что недостоин подобной чести. Когда же во время танца ему приходилось брать Марину за руку, он делал это только через платок. В то же время А.И. Власьев настоял на том, чтобы на пиру он был посажен не только выше всех других послов, но и за одним столом с Сигизмундом III, коль скоро он представлял особу своего государя. Кроме того, А.И. Власьев отказался и от королевского угощения, усмотрев в сервировке стола умаление чести своего государя: ведь перед Власьевым была поставлена серебряная посуда, а перед Сигизмундом – золотая. Поведение А.И. Власьева в Кракове характеризовало его как опытного политика и приверженца досконального соблюдения всех тонкостей дипломатического церемониала.

После обручения Мнишки готовились к поездке в Москву, а А.И. Власьев должен был дожидаться их в Слониме. Однако приготовления к отъезду затянулись, и А.И. Власьев написал Ю. Мнишку несколько писем с требованием выехать как можно скорее. Его послания к сандомирскому воеводе, написанные в весьма изысканном стиле, свидетельствовали о литературном даре посольского дьяка: «И яз, вычетчи ваш лист, не токмо что серцем, и душею скорблю и плачю о том, что всё делаетца не потому, как вы со мною договорились и как цесарскому величеству по вашему договору писано. И великому государю нашему... в том великая кручина, и, чаю, надо мною за то велит великую опалу свою и казнь учинити, что вы долго замешкались». В связи с этим посол требовал ехать «наспех, нигде не мешкати, и себя б ни в чём и лошадей не пожалети, поспешити наспех ехати: через стан, или как спешнее». [232]

В свою очередь сандомирский воевода, раздражённый настойчивостью посла, отправил Лжедмитрию послание с жалобой на А.И. Власьева: «Господин Афанасий, посол вашего царского величества... пишет к вашему царскому величеству, что не исполняются его домогательства, дабы мы до вашего царского величества как наискорее поспешали. Но и мы жалуемся... на него, понуждающего нас перелетать к вашему царскому величеству, несмотря, что сие и для женского пола несносно, и для меня, в разсуждении тяжкой моей болезни, тягостно». [233] Самозванец, раздосадованный долгим отсутствием невесты, был недоволен А.И. Власьевым, однако тому удалось оправдаться. [234] Пригрозив лично отправиться за Мнишками, А.И. Власьев добился их выезда, и в начале мая 1606 г. царская невеста была доставлена в Москву. Сам Афанасий Иванович прибыл в столицу 25 апреля.

По возвращении А.И. Власьев вновь возглавил Посольский приказ (которым в его отсутствие руководил думный дьяк И.Т. Грамотин), а также Казённый приказ. Он принял участие в свадебной церемонии Лжедмитрия: вместе с печатником Б. Сутуповым бросал золотые монеты в толпу. На свадьбе Лжедмитрия и Марины Мнишек «казначей и посольский дияк Офонасей Иванович Власьев» сидел вместе с боярами, окольничими и думными дьяками. [235] В тот же день состоялась его встреча с польскими послами, которые в качестве условия своего присутствия на свадебном пиру потребовали, чтобы их посадили за один стол с царем. В ответ на напоминание послов о том, что король Сигизмунд сажал его за один стол с собою, выше папского легата, посольский дьяк в весьма резкой форме сказал: в тот момент он представлял персону жениха. Относительно папского легата он заявил: «У нашего преславного цесаря каждый поп как ваш папа». [236] После свадьбы, незадолго до убийства Лжедмитрия, А.И. Власьев был назначен в «ответную палату» к вышеназванным польским послам, где обсуждался вопрос о совместных действиях России и Польши против Турции. [237]

Смерть самозванца 17 мая 1606 г. подвела черту под карьерой А.И. Власьева. Скомпрометированный своей близостью к Лжедмитрию, он был выслан из Москвы. Еще 17 мая он приходил с утешениями к Мнишкам, взятым под охрану на Посольском дворе; 8 июля 1606 г. они были переведены на двор А.И. Власьева, «а самого посла (Власьева), вскоре по смерти Дмитрия, сослали в опале в Сибирь». [238] По-видимому, с поста главы Посольского приказа А.И. Власьев был смещён в первые же дни по свержении Лжедмитрия: в царской грамоте в Смоленск от 13 июня 1606 г. воеводам было приказано отдать отписку «в Посольском приказе дьяку нашему Василию Телепневу». [239]