Предыстория под знаком вопроса (ЛП)
Предыстория под знаком вопроса (ЛП) читать книгу онлайн
Эта книга должна была выйти в издательстве ОЛМА-ПРЕСС / Издательский дом Нева еще в 2007 году, но до сих пор, к сожалению, не появилась на прилавках в связи с реорганизацией издательства. В связи с этим рисунки в данной версии книги отсутствуют.
Написанная с юмором и легко читаемая научно-популярная книга эмигрировавшего в 1980 г. из СССР в Германию математика и писателя Евгения Габовича затрагивает такие фундаментальные вопросы как все усиливающееся неприятие традиционной истории, новое, более детальное и менее презрительное видение доисторического развития человечества, роль катастроф для становления человеческой цивилизации и исследование начал счета времени. Автор, в частности, рассматривает подробно возникновение лунного счета времени, лунных календарей и лунной хронологии. Новым является его взгляд на длительную историю календаря, которая, оказывается, характеризовалась доминированием лунного календаря не только во всей предыстории, но и в историческое время вплоть до XVIII века.
Активно участвуя в жизни международного движения за пересмотр исторических и хронологических догм, автор книги держит руку на пульсе этого движения как в России, так и в Германии, следит за его развитием в других странах. Он излагает в книге результаты исследований критически настроенных по отношению к традиционной истории ученых по резкому сокращению геологической хронологии и хронологии предыстории, анализирует сложные взаимоотношения археологии, истории и хронологии, описывает новейшие исследования языка и видения прошлого «примитивных» народов.
Данная его книга возникла из убеждения, что как российская новая хронология, за развитием которой он с большой симпатией наблюдает, так и другие историко-критические течения в России, уделяют недостаточно внимания периоду становления исторического человека, которому посвящены многие книги по т.н. исторической аналитике в Германии. В книге дано новое видение предыстории. Кроме того читатель встретит здесь немало новых для него имен критических исследователей. Другие, знакомые читателю выдающиеся ученые предстанут перед ним в необычном ракурсе.
Книга основана, среди прочего, на дискуссиях, которые в последние 10 лет имели место в руководимых автором общественных семинарах (Исторических салонах) по т.н. исторической аналитике в немецких городах Карлсруэ, Потсдаме и Берлине, а также на страницах руководимых им в Интернете немецкого и русского форумов, действующих на основе созданного им же сайта «История и хронология».
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Особое внимание в книге уделяется именно феномену памяти как «особого предмета научного изучения и осмысливания» (стр. 4). Иными словами, в книге идет речь о возникновении одной из моделей прошлого во всем ее многообразии. По крайней мере в России историческая память, т.е. процесс оформления модели прошлого, лишь в отдельных немногочисленных случаях воспринимается как «отдельный предмет общественного обсуждения и научного исследования» (стр. 5). А там, где нет общественного контроля, заправляющим СМИ силам ничего не стоит формировать память целого народа в своих идеологических и политических интересах.
Целью книги является не переписывание истории Второй мировой войны, а изучение процесса становления моделей прошлого в течение прошедших после ее окончания 60 лет. Задается вопрос о том, как трансформировались объем, содержание и структуры моделей этой войны, «как память становилась ареной политической борьбы и весомой ставкой в геополитической игре». (стр. 7). Во введении к книге поясняется, что речь в ней идет о сегодняшнем дне и далее раскрывается, о чем книга в частности:
«О том, как отдельные фрагменты прошлого вытеснялись в глубь общественного и индивидуального сознания, а на их месте создавались «новые» воспоминания, как вытесненное вновь всплывало, и подчас в сильно преображенном виде. О том, как прошлое живет в настоящем, отбрасывая свою тень в будущее. О том, как вытеснение из социальной памяти травматичных моментов прошлого соседствует с их продуктивной исторической проработкой. О коллективной памяти и об отношении людей к своему и чужому прошлому. О функциях памяти и о формах ее воплощения в литературе, кинематографе и музыкальных произведениях, монументальных мемориалах и архивах, устных и письменных свидетельствах, правительственных и неправительственных организациях и, наконец, в средствах массовой информации. О сегодняшних «войнах памяти», разворачивающихся как между отдельными странами, так и между отдельными социальными группами.» (стр. 7)
Замените здесь слово «память» на слова «модель прошлого» и вы получите перечисление разных форм жизни и динамики наших исторических представлений о конкретном масштабном историческом событии. Впрочем речь идет даже не о самой модели прошлого, а о динамике этих моделей, о закономерностях их изменения и вариации. И здесь современная Россия еще не ушла далеко от Советского Союза:
«Память о Великой Отечественной войне еще редко осознается как вопрос, не совпадающий с изучением истории войны и признанием ее «государственного значения». Предлагаемые историками новые трактовки военной истории зачастую воспринимаются как «осквернение памяти». [...] Но главное — голос воевавшего народа, голоса ветеранов войны по-прежнему узурпирует верховная власть. На создание виртуальной реальности «нашего славного боевого прошлого», к которой и будут апеллировать готовящиеся празднества по случаю 60-летия Победы, тратятся средства, не сопоставимые с теми, что идут на повседневные нужды победивших ветеранов. Сегодня, так же как и в советское время, память о войне скорее служит легитимации политического режима, нежели имеет непосредственное отношение к самой войне. Контроль над прошлым оказывается необходимым условием контроля над настоящим. […] В преддверии юбилея было прекращено расследование расстрела польских офицеров в Катыни. Пакт между Гитлером и Сталиным «выпал» из памяти общества так же, как и террор, проводившийся советскими оккупационными властями на аннексированных территориях в Восточной Европе. Забыты советские военнопленные — жертвы двух диктатур, «освобожденные» из гитлеровских лагерей для того, чтобы мгновенно оказаться в сталинских. Забыт, наконец, тот режим несвободы, который был установлен в результате победы над Германией в оккупированных советскими войсками странах Восточной Европы, что по-прежнему осложняет сближение между Россией и странами бывшего «соцлагеря».» (стр.8-10)
Я не в состоянии пересказать здесь самые интересные наблюдения за процессом формирования коллективной памяти, представленные в 40 с лишним отдельных статьях сборника, а также в изложении дискуссии на тему о памяти о войне в современных российских СМИ и в материале об исторических документальных фильмах немецкого телевидения. Хочу только отметить, что подмеченные в сборнике трудности на пути создания правдивой и объективной исторической картины Второй мировой войны проявлялись и в более близкое нам время. Например, в ходе войны в Сербии войска НАТО проводили довольно сильную цензуру информации, поступающей из Косово в остальной мир. Картина повторилась и в ходе войны в Афганистане.
Таким образом, искажение картины событий – черта, присущая самым разным политическим режимам. О том, как в СССР, а затем в ставшей самостоятельным государством Российской Федерации формировалась официальная модель происходившего в ходе Афганской войны, рассказано в статье Натальи Даниловой «Мемориальная версия Афганской войны (1979-1989 годы)» на стр. 262-281 сборника. В политике государства, грубо контролировавшего во все годы войны советские СМИ, автор выделяет четыре основных этапа:
1. Замалчивание военного характера операций в Афганистане (1979-83 гг.).
2. Вынужденное (из-за многотысячных потерь) признание участия в войне, замаскированное уткой об Ограниченном контингенте советских войск, временно находящихся в – на самом деле оккупированной - Демократической Республике Афганистан (с начала 1982 г. по начало перестройки).
3. Героизация советских участников военных операций в Афганистане (1988-1994 гг.).
4. Попытка легализации Афганской войны путем приравнивания ее ветеранов, как и ветеранов других тайных войн Советского Союза (Греческой гражданской, Корейской, Вьетнамской, Ангольской гражданской и т.п.), к ветеранам Великой Отечественной Войны, и придания ей «нормального» и легитимного характера (с 1994 г. по наши дни).
Я рассказываю об этом не для того, чтобы еще раз заклеймить позором искажавших историю лгунов из Политбюро Компартии СССР, а чтобы показать, как на протяжении одного единственного поколения одна за другой возникали и наполнялись «историческими» доказательствами четыре разные версии одного и того же исторического события. И если кто-либо думает, что в прошлом каким-то сверхобъективным историкам кто-то позволял писать совершенно объективные хроники тогдашних войн и правдиво описывать иные события и что этим хроникам позволяли спокойно пылиться на полках в течение столетий, то я могу только поразиться наивности таких оптимистов, верящих в близость к истине пресловутой ТИ.
Аксиоматичность традиционной истории
Аксиома по определению недоказуема.
Аксиома – от греческого: суждение, «считающееся достойным».
Аксиома это то , что не требует доказательства, то что явно, а иначе ПРОГНОЗИРУЕМО в каких-то граничных условиях, достаточно широких, привязанных к его физической сущности и интеллекту. И эти граничные условия могут быть разными. В реальном обучении аксиому преподносят на уровне ВЕРЫ. Это есть, и не требует доказательств, размышлений. Нечто религиозное.
Но не очень заостряется внимание, на основе чего построена и преподносится как почти АКСИОМА эта модель.
Это не как в науке, где аксиома – это аксиома, пока не приходит столько отрицающих эту аксиому факторов, что нечего делать – и заменяют всю науку.
Из интернета
Поиск в интернете по ключевым словам «аксиоматичность истории» и «аксиоматичность хронологии» никакого результата не дал. Не помогло и введение в поисковую машину вариантов поиска по словам «Аксиоматическая история», «Аксиоматическая хронология» и «Аксиомы хронологии». Только, когда я задал словосочетание «Аксиомы истории» появились первые признаки того, что Интернет еще жив. В восьми найденных текстах это словосочетание использовалось в таких, например, выражениях:
