Эстетика однополой любви в древней Греции

(№ 2074). «5 (9) А еще удивительнее этого они поступили немного раньше, хотя дурное обращение имело место в отношении раба. А именно, сын Публия, одного из тех военных трибунов, что сдали армию самнитам и прошли под ярмом, оставленный в крайней бедности, был вынужден взять в долг на погребение отца, рассчитывая получить помощь от родственников. Но, обманувшись в этой надежде, был отдан в уплату за долги, когда истек срок. А был он совершенно юн и миловиден. (2) Он терпеливо исполнял все прочие обязанности, которые обычай установил для рабов в отношении господ, но, принуждаемый уступить юный цвет своего тела, стал возмущаться и всячески сопротивляться. Получив за это много ударов плетьми, он выбежал на Форум и, став на каком-то высоком месте, где рассчитывал обрести много свидетелей дурного с ним обращения, рассказал о разнузданности ростовщика и показал шрамы от плетей. (3) Когда же народ возмутился и признал дело заслуживающим общественного осуждения, а плебейские трибуны предъявили обвинение на суде, ростовщик был приговорен к смерти. И вследствие этого случая все римляне, порабощенные за долги, получили обратно прежнюю свободу благодаря утвержденному тогда закону [Петелия-Папирия]». (Дионисий Галикарнасский. Римские древности XVI 5 (9), пер. А.М.Сморчкова [Дионисий 2005, т.3, с.208])

(№ 2075). «[ 326 г.] Поводом к изменению законодательства послужило соединение в одном ростовщике распутности с исключительной жестокостью; (2) звали его Луций Папирий. Когда Гай Публилий отдал ему себя в рабство за отцовские долги, то молодость юноши и его красота вызвали в хозяине не сострадание, а похоть и желание обесчестить юношу. (3) Он счел его юность пришедшейся кстати доплатой к долгу и поначалу попытался соблазнить юношу непристойными речами, а потом, видя его презрение к непотребству и глухоту ко всем уговорам, стал угрожать, запугивать, всякий раз поминая о его жалкой доле; (4) наконец поняв, что юноша не столько помнит о теперешней своей участи, сколько о том, что он свободнорожденный, ростовщик приказал раздеть его и высечь. (5) Когда исполосованный розгами юноша вырвался на улицу, обвиняя ростовщика в распутстве и жестокости, на форуме (6) собралась огромная толпа народа … (8) …консулы получили приказ вынести на народное собрание закон, разрешающий держать в колодках или оковах вплоть до уплаты долга только тех, кто заслужил наказание за причиненный ущерб (9), а за взятые в долг деньги отвечает имущество должника, но не его тело». (Ливий VIII 28, пер. Н.В.Брагинской [Ливий 1989-93, т.1, с.392]) То же: (Эпитома кн.8 Тита Ливия [Ливий 1989-93, т.1, с.560])

У Валерия Максима (VI 1, 9) – Ветурий, сын консула.

(№ 2076). «[ Около 230 г.] Будучи эдилом, он оказался вынужден, вопреки своему желанию, начать судебное преследование. Дело в том, что у него был сын, тоже носивший имя Марцелл, мальчик поразительной красоты, славившийся в Риме и своей наружностью и, не в меньшей мере, скромностью и хорошим воспитанием. Он приглянулся Капитолину, товарищу Марцелла по должности, человеку распутному и наглому, и тот сделал ему грязное предложение. Мальчик сначала сам ответил отказом, а когда Капитолин повторил свое предложение, открыл все отцу, и Марцелл с негодованием обратился с жалобой в сенат. Перепробовав множество всяческих уверток и отписок, Капитолин апеллировал к народным трибунам, но те не приняли его апелляцию, и тогда он прибегнул к отрицанию обвинения в целом. А так как разговор его с младшим Марцеллом происходил без свидетелей, сенат решил вызвать самого мальчика. Видя его смущение, слезы и смешанный с неподдельным гневом стыд, сенаторы, не требуя никаких иных доказательств, признали Капитолина виновным и присудили его к денежному штрафу; на эти деньги Марцелл заказал серебряные сосуды для возлияний и посвятил их богам» (Плутарх. Марцелл 2, пер. С.П.Маркиша [Плутарх 1994, т.1, с.340-341])

(№ 2077). Из речи Виррия в сенате Капуи [211 г.]: «Я не увижу родной город в огне и развалинах; не увижу, как [ римляне] поволокут насиловать наших матерей, девушек и благородных отроков». (Тит Ливий XXVI 13, 15, пер. М.Е.Сергеенко [Ливий 1989-93, т.2, с.239])

(№ 2078). Из речи локрийских послов в римском сенате [204 г.]. «…сейчас всех ваших центурионов и солдат он сделал Племиниями – так ему хочется всех без различия видеть бесстыдными и бессовестными: (15) все тащат, воруют, бьют, наносят раны, убивают, бесчестят женщин, девушек, благородных отроков, вырывая их из родительских объятий». (Тит Ливий XXIX 17, 14-15, пер. М.Е.Сергеенко [Ливий 1989-93, т.2, с.382])

Spuria (Подложное)

Тексты, представляющие собой позднейшие модернизации:

(№ 2079). «…в это время [ 579-534 гг.] римлянами управлял Тарквиний по прозванию Супербус [ Гордый]; он первый изгнал некоторых римлян, растлевал мальчиков и оскоплял граждан, даже растлевал дев и выдавал их замуж». (Феофил. К Автолику III 27, пер. П.Преображенского [Апологеты 1999, с.189])

(№ 2080). Вымышленная речь Вергиния [ 450 г.]: «Не мне одному досталась дочь, отличающаяся красотой средь других, которую Аппий открыто пытался обесчестить и опозорить, но и многие из вас имеют либо дочерей, либо жен, либо миловидных юных отроков. И что помешает им испытать то же самое со стороны какого-нибудь другого из десяти тиранов или самого Аппия?» (Дионисий Галикарнасский. Римские древности XI 41, 4, пер. В.Н.Токмакова [Дионисий 2005, т.3, с.152])

(№ 2081). Вымышленная речь Фабриция к Пирру [ 279 г.]: «Когда даже родившиеся при власти царей и тиранов, если только благородны, жадно стремятся к свободе и считают все блага ниже ее, так неужели те, кто жил в государстве свободном и научившемся править другими, спокойно перенесут перемену от лучшего к худшему, согласившись стать из свободных рабами лишь для того, чтобы ежедневно устраивать пышные застолья, всегда иметь при себе множество слуг и неограниченно получать удовольствия от красивых женщин и мальчиков, как будто в этом состоит человеческое счастье, а не в доблести?» (Дионисий Галикарнасский. Римские древности XIX 18, 4, пер. А.М.Сморчкова [Дионисий 2005, т.3, с.226])

Период зрелой республики (202-90)

(№ 2082). «П[ ублию] Африканскому и другим прославленным в то время мужам был свойственен дедовский обычай: вплоть до самого преклонного возраста брить щеки и бороду. … (3) Мы узнали, что и другие знаменитые в ту пору мужи брили бороду» (Геллий III 4 [Геллий 1993, с.18-19])

Плавт

(переводы А.Артюшкова)

« Леонид

Развратник, щеголь завитой! Кто этому поверит?

Тебя ли бить? Да для тебя быть битым хлеб насущный.

[Quisnam istuc adcredat tibi, cinaede calamistrate?

Tun verberes, qui pro cibo habeas te verbarari?]

(№ 2083). (Плавт. Ослы 627-628 [Плавт 1997, т.1, с.58])

« Либан - Аргириппу

Вот так-то гордые гнут горб! Ну, стань покрепче.

Стой, как когда-то делывал ты мальчиком. Чай знаешь?

Вот так. Хвалю. Коня умней на свете не бывало».

[Sic istuc solent superbi subdomari,

Asta igitur, ut consuetus es puer olim. Scin ut dicam?

Em sic. Abi, laudo, nec te equo magis est equos ullus sapiens.]

(№ 2084). (Плавт. Ослы 703 [Плавт 1997, т.1, с.63])

« Пиргополиник

А он как? Малый плотный?

Палестрион

Отвяжись совсем!

К кобылам жеребцом бы припускать тебя:

Ни бабы не пропустишь, ни мужчины ты!»

(№ 2085). (Плавт. Хвастливый воин 1111-1113 [Плавт 1997, т.1, с.152])

« Дордал

Ой-ой-ой! Прямо в зад как хватил!

Пегний

Не беда!

Уж его издавна разбивали не раз».

(№ 2086). (Плавт. Перс 847-848 [Плавт 1997, т.1, с.431])