Древние тюрки

а. Ради стараний Эльтерес-кагана и мудрого Тоньюкука вот существует Капаган-каган и народ тюрков-сиров» (§ 61).

6. Назначение надписи: наставление детям хранить верность Бильге-хану (§ 3) и обращение сына к погребенному отцу (§4).

Таким образом мы видим композиционный параллелизм при диаметрально противоположной трактовке одного и того же материала. Йоллыг-тегин превозносит хана; Тоньюкук прямо указывает, что хан был неумен, «не знает, где жирный бык и где тощий»{[1286]}. Йоллыг-тегин поносит китайскую культуру. Тоньюкук заявляет, что он сам в ней воспитан и она ему не повредила. Йоллыг-тегин бранит бегов за склонность к измене, Тоньюкук возражает: «на свой тюркский народ я не направлял вооруженных врагов и не приводил снаряженную конницу»{[1287]}.

Число примеров можно умножить, но довольно и этого{[1288]}. Надписи Йоллыг-тегина и Тоньюкука могут изучаться только во взаимной связи, так как они содержат полемические выпады двух партий внутри орды{[1289]}: опальных принцев и преуспевающих вельмож.

Когда же Тоньюкук помирился с Бильге-ханом, он заговорил по-другому: "Могилянь хотел обвести орду стеною и построить храмы Будде и Лао-цзы. Тунюйгу сказал: «тюркский по численности не может сравниться с сотою долей народонаселения в Китае и что он может противостоять сему государству этому причиной то, что тюрки, следуя за травою и водою, не имеют постоянного местопребывания и упражняются только в военных делах. Когда сильны — идут вперед для приобретения, когда слабы — уклоняются и скрываются. Войска Дома Тан многочисленны но негде употреблять их... Сверх того, учение Будды и Лао-цзы делает людей человеколюбивыми и слабыми, а не воинственными и сильными»{[1290]}.

Лукавый царедворец пел то, что было мило его владыкам и соответствовало существующей политической моде а в моде при Бильге-хане была седая старина. Придворная ловкость Тоньюкука видна в самой надписи. Там он без стеснения приписывает себе все лавры умерших ханов, но по поводу живущего замечает: «Бильге-каган возвышает народ тюрков-сиров и народ огузов»{[1291]}.

Большая надпись Кюль-тегина содержит два тематических повествования: историю тюрок с 550 по 718 г. и некролог Кюль-тегину. Повествование ведется от лица самого Бильге-хана, но писал его скорее всего Йоллыг-тегин. По идеологии большая и малая надписи идентичны.

Первое повествование начинается с сотворения мира; затем идет упоминание о заслугах первых ханов и распаде Первого каганата. Весьма кратко, но выразительно изложена история подчинения тюрок империи Тан, и одной фразой упомянуто о восстании Фуняня. Затем выступает спаситель Ильтериш-хан; для него автор не жалеет похвал. Войны Капаган-хана весьма скомканы, а затем идет нотация народу, который сделал «низость по отношению к кагану,» из-за которой тот «улетел» т. е. умер. Заключен текст описанием заслуг самого Бильге-хана (больше внутренних реформ, чем военных предприятий). Опять-таки о войне 720 г. и о басмалах нет ни слова, поэтому надо считать, что текст составлен